Обещанная борьба с коррупцией еще не началась, а скандал уже случился. Накануне 2-го чтения антикоррупционного пакета законопроектов вдруг выяснилось, что их автор, президент Медведев, недоволен тем, что получилось у депутатов. В ночь на среду в уже подготовленные тексты спешно вносились изменения. Как же вышло, что послушное думское большинство нарушило президентскую волю?
Вечером во вторник на совещании с руководством своей администрации президент произнес монолог, который произвел в Госдуме эффект разорвавшейся бомбы. Из его слов следовало, что в законопроекты депутаты вписали что-то совершенно недопустимое.
Главный человек в стране выразил пожелание, “чтобы все то, о чем мы договаривались и что содержалось в моих предложениях, осталось неизменным”. При этом несколько раз господин Медведев повторил: законы должны вступить в силу с момента опубликования, то есть где-то в начале нового года.
Только очень наивный человек мог поверить в такое: будто бы “единороссы” (а именно они контролируют Комитет по конституционному законодательству, где шла работа над законами) осмелились на отсебятину!
К утру, как и следовало ожидать, в зале раздали новую, уточненную редакцию текстов. И наконец-то стало понятно, о каких изменениях господин Медведев договаривался с руководством Думы, а о каких — будто бы нет.
Президент считает, что расширять перечень лиц, которые должны сдавать декларации об имуществе и доходах вместе с госслужащими, не следует, вполне достаточно ограничиться женой (мужем) и несовершеннолетними детками.
Президент согласен, что требовать с государственных и муниципальных служащих доносить начальству и прокурору обо всех ставших им известным коррупционных делишках коллег негуманно.
Президент думает, что не стоит записывать в закон “О противодействии коррупции” норму о необходимости сокращения перечня категорий госслужащих, имеющих иммунитеты от уголовного преследования.
Но все это в законопроектах и было написано. Так что же вызвало “монарший гнев”?
Оговорки про сроки вступления в силу отдельных антикоррупционных мер. “МК” уже писал о том, что Комитет по конституционному законодательству решил: требование ежегодно декларировать доходы и имущество для тех госслужащих, которые не делают этого сейчас (милиционеры, таможенники, судебные приставы и т.д.), должно вступить в силу не сразу, а с 1 января 2010-го. Как и запрет в течение двух лет после отставки с госслужбы занимать должности в коммерческих структурах “по профилю” прежней работы… Теперь, как и требовал г-н Медведев, законы в полном объеме вступят в силу в ближайшее время.
Но как могло случиться такое? Автором поправок о переносе сроков вступления закона в силу значится председатель Комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин. Невозможно себе представить, что этот чрезвычайно осторожный политик-“единоросс” отважился на самодеятельность. “Он ни одной строчки не подпишет без согласования с Главным правовым управлением президента”, — говорят коллеги господина Плигина.
Значит, недосмотрело само ГПУ? Или полномочный представитель президента в Госдуме (он обычно держит руку на пульсе в случае прохождения кремлевских инициатив)?
Конечно, все возможно. Но как-то не верится…
Есть еще одна версия, объясняющая причины случившегося конфуза. В последние дни только ленивый не писал о том, что борьба с коррупцией, объявленная Дмитрием Медведевым в качестве одной из своих главных целей, откладывается до лучших времен, а содержание внесенных им и без того половинчатых законов выхолащивается. Чтобы прекратить эти неприятные разговоры и свести к минимуму имиджевые потери, полагают сторонники этой версии, г-н президент решил выступить и “навести порядок”.
В пользу этой трактовки событий говорит следующий факт: хотя теперь в законопроектах и написано, что они вступают в силу практически сразу, но все-таки с оговоркой. Декларации все госслужащие понесут в первый раз лишь в I квартале 2010 года и отчитываться будут за 2009 год. То есть получается почти то же самое, что предлагал Владимир Плигин, только вид сбоку…
