Тем важнее слышать в наше время о том, что, например, в Дмитровском районе давно расформированы интернаты, все их воспитанники усыновлены, удочерены или растут в приемных семьях.
По итогам минувшего года в плане соцзащиты населения район занял первое место в Подмосковье.
...18 лет назад здесь, на городской окраине, был пустырь, бурьян и борщевик. Добавим сюда атмосферу лихих 90-х годов: безработицу, рост преступности, алкоголизм и наркотики в неблагополучных семьях.
— Как вспомню, так вздрогну, — говорит руководитель социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Остров надежды» Евгений Семенов. — От всех этих явлений нужно было защищать молодежь. Но как?..
Сам он, можно сказать, прирожденный Макаренко. В советские годы был пионервожатым не где-нибудь, а в самом «Артеке». Потом работал заместителем директора в Дмитровском детском доме. Почувствовал разницу. Блистательный главный пионерлагерь страны — и спальни в детдоме по 30 коек. А всего таких спален было 5. «Душа рвалась. Понимал: детдом должен быть маленьким, семейного типа…»
Вот в эти самые лихие 90-е, когда процветали бартер и система взаимозачетов, в районе и решили организовать для детей из неблагополучных семей «Остров надежды».
Это и в самом деле остров. С одной стороны — канал им. Москва, с другой — река Яхрома, с третьей — автострада. И заросли борщевика, сколько глаз охватывает. Задача, казалось бы, непосильная для того времени. До чужих ли детей было?! Ведь районная казна пуста!
— Большую поддержку оказал район, — вспоминает Евгений Николаевич. — Взять хотя бы газификацию нашего «Острова». Издалека тянули сюда трубопровод — сначала высокого давления, потом среднего, а затем низкого. Трубы прокладывали под автострадой, а затем — по дну реки Яхрома. Для района в то время это было нечто похожее на «Южный поток»…
Зато сегодня это настоящий «Остров надежды» для дмитровских детей, которые временно не могут проживать в своих семьях. При живых родителях они как бы сироты. Папы и мамы пьют горькую — нетрудно догадаться, что представляет собой такая «семья» и каково в ней ребенку…
Чем этот центр отличается от широко практикуемых в Подмосковье приемных семей? Семья берет на воспитание из детдома 1–2 сирот, от государства получает средства на их содержание плюс зарплату за отеческую и материнскую заботу. Таких семей в Дмитровском районе тоже немало. Однако Семенов — не очень большой сторонник подобной схемы воспитания. Семьи разбросаны по городу и району, их трудно контролировать. Куда лучше, считает он, статус семейно-воспитательной группы. Где в одной буче, боевой и кипучей, и семья воспитателей, и педагоги, и психологи, и инструкторы по физкультуре. И досуг организовать проще, и учебу подтянуть.
По большому счету у «Острова» три направления работы. Это занятия социальных педагогов с детьми-инвалидами. Еще есть две группы дневного пребывания под присмотром детских психологов. Ну и стационарная группа обычных детей из необычных (неблагополучных) семей. Они находятся здесь 24 часа в сутки. И не день-два, а по нескольку месяцев.
Всего же в месяц через «Остров» проходит около 300 детей из дмитровских школ и ПТУ.
— Это так называемая школьная босота, на грани риска, — поясняет Евгений Николаевич. — Им надо показать другие ценности в жизни, отвлечь от улицы. Встречаемся с учителями, с ребятами проводим беседы и тренинги…
Первое время «стационарные» дети из неблагополучных семей размещались в старом корпусе. А полтора года назад по заключенному инвестконтракту строители построили для центра два прекрасных коттеджа, в них с родителями-воспитателями сейчас проживает по 8 детей. В свои родные семьи они возвращаются лишь после того, как комиссия района приходит к выводу, что их непутевые папы и мамы стали на путь исправления.
— Многих родителей отрезвляет сам факт попадания их ребенка в нашу «Надежду», — говорят в центре. — Они ужасаются своего образа жизни — до мозгов доходит, что живут не так. Они ведь могут посещать своего ребенка, видят, какие условия здесь созданы. Доброта и забота, спортивный инвентарь, в том числе и для туристических походов… Это совсем другая история. Люди бросают пить, район помогает в трудоустройстве…
За примером далеко ходить не надо. 6-летняя Виктория и 5-летняя Ксения (имена изменены) пробыли в центре 1,5 года. Диагноз семьи был пугающий: социально опасная, многодетная и неполная. Вопрос вообще стоял ребром: лишить мать-пьяницу родительских прав.
За 1,5 года в «Надежде» девочки дважды побывали в санатории на море, в Сочи, окрепли — в том числе благодаря нормальному питанию, посещению бассейна, лыжным прогулкам. Старшую сестру воспитатели подготовили к школе.
Что стало с их мамашей? Не поверите: она начала жутко ревновать своих кровинушек к «временным» родителям из «Острова»! Прошла курс лечения от алкоголизма. После полутора лет реабилитации девочки вернулись в свою семью.
Было это 10 лет назад. Как в сказке, мама стала примерной родительницей, а девочки-красавицы сегодня уже заканчивают школу. Мама до сих пор благодарна «Острову», который вытащил из глубокого кризиса и ее, и детей.
Таких примеров немало. Если случай уж совсем тяжелый, то через органы опеки «Остров» передает ребенка в приемную семью. За 8 лет через дмитровский центр прошло 50 детей, и только четырех родителей лишили родительских прав. Но ни один ребенок отсюда в детдом не попал — это уже о многом говорит.
Все, оказывается, очень просто. Началось с личного примера: много лет назад районный «голова» Валерий Гаврилов взял патронаж над двумя семьями с сиротами, где детей воспитывали бабушки и дедушки. Вскоре это же проделали заместители главы. А сегодня каждое предприятие шефствует над такими семьями: в месяц на сберкнижку сироты перечисляют по 2,3 тыс. рублей, проверяют условия проживания, помогают в бытовых вопросах. Таких детей в районе 310, и всем оказывается спонсорская помощь.
Эта практика постепенно распространяется и на семьи, воспитывающие детей-инвалидов.
■ ■ ■
Из административного здания идем в один из коттеджей, где роль временных пап и мам возложена на воспитателей — семью «тети Оли и дяди Леши», как их называют дети. По дороге Семенов рассказывает, что район постоянно ищет такие семьи, готовит их к столь почетной, хотя и тяжелой миссии. Ведь в городе, к сожалению, еще есть подростки, которые нуждаются в поддержке властей.
— Может, через вашу газету нам удастся найти кандидатов, — предполагает Евгений Николаевич. — Желательны семейные пары возрастом около 50 лет с взрослыми и уже самостоятельными детьми. Как правило, квартиру они оставляют детям, а у нас живут постоянно.
«Тетя Оля и дядя Леша» — одна из таких семей-воспитателей. Своих детей уже пустили в самостоятельное плавание, в городской квартире проживает их отец. Они в центре работают 8 лет. Бытовое обустройство чувствуется даже издалека: рядом с «их» коттеджем разбиты грядки. Это семейный огород, где вместе с воспитанниками они выращивают картофель и овощи.
Заходим в этот самый коттедж. На улице крепкий рождественский мороз, а здесь тепло и уютно. Толстые ковры на полу, уйма мягких детских игрушек… Еще на первом этаже — камин и живой уголок с разными зверюшками.
У «тети Оли» (по образованию она педагог изобразительного искусства, черчения и рисования) — разновозрастная группа: младшему 3 года, а старшему 18 лет. На собственном опыте она с супругом «вычислила», что тяжело воспитывать детей примерно одинакового возраста. «Это стая со своими законами, правилами. Я должна в ней не просто найти место, но и показать, что я главная».
Много лет спустя в каком-то научном журнале она прочитает, что одновозрастная группа противоречит принципам образования семейных групп, что идеальный вариант — возрастная иерархия. В общем, научные исследования в этой области она подтвердила эмпирическим, так сказать, путем.
— После 2–3 месяцев адаптации у нас дети принимают друг друга, старшие помогают младшим. Мы вместе убираем комнаты и гостиную, работаем на огороде. Дети учатся сами себя обслуживать.
■ ■ ■
На «Острове» убеждены, что у каждого ребенка биологически заложена потребность в родителях. Проводя здесь несколько месяцев, они, как правило, охотно возвращаются в семью.
— Но на то время, что родители выпадают из воспитательного процесса, детям нужен защищающий человек, — говорит «тетя Оля». — Бабушка, дедушка или какой-то родственник. Многие мои воспитанники меня считают своей родственницей, тетей. Некоторые из них уже живут самостоятельно, а в трудную минуту приходят к нам за поддержкой. Бывает, стираю рубашки, иногда деньгами помогаем. Трудно жить, когда совсем нет родственников: у каждого должна быть надежда на близкого человека…
Казалось бы, положение «мамы и папы» в столь прекрасном особняке весьма зыбкое. Они день и ночь занимаются детьми, поднимаются в пять утра, чтоб подготовить завтрак этой ораве, потом — обед, ужин, младшим — сказку, старшим — помочь подготовить уроки… А где гарантия, что все это в один не совсем прекрасный день не прекратится, и на их место ни придут новые «папы и мамы»? В нашей-то жизни исключать ничего нельзя. Да и район постоянно ищет «про запас» такие семьи…
«Тетя Оля» считает себя защищенной с правовой точки зрения и не заморачивается на сей счет. Каждый год семья заключает трудовой договор, который по сути бессрочный, если выполняешь все его пункты. Ведь коттеджи принадлежат муниципалитету и им же переданы в бессрочное пользование центру.
И это, наверное, правильно. Ведь воспитание никакими сроками не ограничивается.
