МК В ВОСКРЕСЕНЬЕ В десантных войсках, в нашей армейской элите, есть специальная физико-психологическая программа по повышению болевого порога. Когда вы видите по телевизору, как ребята в голубых тельняшках крошат друг об друга доски, лупят по башке бутылками, не думайте, что доски подпилены, а бутылки бутафорские. Никакой копперфильдовщины. Никакого каратэ. На рыбалке в первый час тоже чувствуешь укусы комаров, а потом не обращаешь внимания на этих злобных кровососов. На мой взгляд, за все последние годы мы как общество приобрели невиданный порог ощущения боли, беды, трагедии. Каждый раз, просыпаясь, за чашкой утреннего кофе, мы узнаем по радио трагическую новость. То убивают известного политика, то от землетрясения гибнут города. И в тот момент кажется, что общество преодолевает очередной болевой барьер. Мы собираемся с силами, тревожимся, носимся в панике. Первые несколько дней. Но боль стихает, как говорится. Мы просто привыкли стирать в памяти все неприятные, трагические и кровавые эпизоды. Скоро, между прочим, всего лишь сороковой день после страшного взрыва в Печатниках. Нас не хватило даже на сорок дней собранности и тревожного ожидания. В подъездах уже не стоят заспанные жильцы. Бабульки прекратили винить во всем кавказцев. Даже вторничная разборка с азербайджанцами на Тимирязевском рынке, где в ход были пущены куски арматуры, как оказалось, имеет банальную торгово-арендную причину. А вовсе не сведение родоплеменных и расовых счетов. Нам в общем-то надоело играть в гражданскую войну в Москве. А в провинции ее по большей части и не начинали. На самом деле непонятно — хорошо это или плохо. К слову сказать, недавно газеты напомнили, что чуть больше года тому назад убит генерал Рохлин. Стал вспоминать день — тщетно. Даже более близкое убийство — расстрел Галины Старовойтовой — уже скорее в исторических архивах памяти, а никак не в эмоциональных. Оно, наверное, и к лучшему. Во всяком случае, когда я сегодня попадаю в пробку на въезде в Москву и вижу, как суровые пикетчики шуруют в кузовах трейлеров, уже нет эмоций. Этакая фронтовая обыденность. Столица развитого в чем-то государства переведена на полуосадное положение. Милиция достойно выполняет свою работу. Нам это уже не кажется странным. Каких-то десять лет назад я с интересом слушал рассказ приятеля, прилетевшего из Парижа. "Там, представляешь, полиция с винтовками ходит прямо по залу ожидания!" Да ну?! У нас в то время участковые в кобуре по большей части носили огурец на закуску. А в ствол штатного Макарова прятали, по классической подсказке Жеглова, заначку от жены. Ведь было время! Нынче никого не удивляет наряд милиции, заскочивший перехватить кофейку, с автоматом на шее. Это кажется нормальным. Как серый легкий бронежилет, тканый "с искоркой", сдвоенный автоматный рожок, обмотанный изолентой. И прочие военные мелочи, на которые мы не обращаем внимания. Сжились. Не говорю уже о политической жизни. Евгений Примаков в своей книге рассказывает, как партийные бонзы принимали решение о переносе трансляций съездов на вечернее время. От прямых катастрофически падала производительность труда. Да, в общем, Примаков лишь напоминает нам то, что мы позабыли. Чем бредятина тех съездов отличается от галиматьи нынешних, я лично рассуждать не берусь. Но, видимо, нужно было все это слушать тогда, чтобы не отрываться от работы сегодня. Другие времена, другие фигуры. Предвыборные кампании все чаще строят на лицах. Узнаваемых, всенародно любимых. Либо скандально уголовных. Как, например, в блоке Жириновского. Представить себе, чтобы во времена Брежнева Политбюро поддерживало секретаря обкома, у которого в подельниках бывшие уголовники, конечно, невозможно. Да и однопартийная система не давала такого предвыборного шанса. Но не менее невероятным мне кажется появление в какой-нибудь политической телепрограмме, например "9 студии" Зорина, скажем, Эльдара Рязанова. Сидит Зорин и беседует с Рязановым о будущем коммунизме. У нас же Киселев на абсолютной серьезке общается с Никитой Михалковым о политике. Не удивлюсь, если вскоре о перспективе России будет пространно рассуждать клоун Куклачев. Тоже любимый. К слову, о "сибирских цирюльниках". Михалков, снявший многомиллионную картину, превратил ее в инструмент агитации за "Наш дом — Россия". Наверное, это законно. Но этично ли? К чему же возмущения мастера, которого обстреливают на прокатах яйцами? Традиция лимоновцев из Дома кино подхвачена. И Михалков с адвокатом Кучереной решительно настроены против провинциальных хулиганов. Абсурдность ситуации в том, что тот же Кучерена, готовый защищать всех от всего, начиная от "ксероксного" Лисовского, кончая "банным" Ковалевым, рассуждает в своих мемуарах, что виной всему — политика власти, которая строится по принципу "все против всех", и трусы в итоге пугают таких же трусов. Мы перешли на новый этап информационной революции. Когда за наши мозги бьются не отдельные политики, а профессиональные информационные бригады. Разница как в пресловутых дежурствах по подъезду. Жильцы охраняют тщательно, эмоционально, но малоэффективно, а милиция обходит дома дозированно, целево и с максимальной пользой. С тем, что просмотр ежедневных телепрограмм стал, пожалуй, самой сложной игрой на сообразительность, вряд ли кто поспорит. Для того чтобы хоть что-то понять из "Времени", "Сегодня" и "Вестей", головной процессор обязан работать с полной нагрузкой. Словно оператор зенитки, ты должен учитывать тьму факторов. Кому принадлежит канал, к кому тяготеет тот или иной ведущий, каковы личные взаимоотношения олигархов-владельцев с тем персонажем, о ком, собственно, идет речь. Просчитать это все за информационную единицу времени под силу разве что компьютеру "Дип Блю", победившему самого Каспарова. Кстати, кому эта победа была выгодна? Наверное, Кирсану Илюмжинову... Пардон, о чем это я?.. Иными словами, у любого потребителя современной информации есть лишь два пути. Постоянно загружать башку ненужными фактами-файлами, чтобы сквозь это сито пропускать весь поток слов. Либо выбрать один-единственный канал, но уже не добиваться объективности и оставить тщетные попытки объективной оценки. Например, сколько денег у Президента России? С одной стороны, неопровержимые факты американского, казалось бы, независимого расследования. Только через "Бэнк оф Нью-Йорк" украли у России около десяти миллиардов долларов. Только у Леши-Лени Дьяченко, согласно данным тех же американцев, на счету десятки миллионов. Итальянские журналисты находят кредитные карточки Ельцина, куда закачивается миллион долларов на "мелкие" расходы. А советник президента по имиджу, по совместительству работающая дочерью, Татьяна Дьяченко, в сутки якобы тратит до двадцати миллионов лир, — по-моему, примерно 11.000 долларов. А замок в труднопроизносимом, но райском Гармиш-Партенкирхене, принадлежащий, по слухам, кремлевской принцессе, не имеет цены. Но если есть банк в Нью-Йорке и королевский дворец в Германии, не исключено, что есть счета и в Париже, и в Сингапуре. Каково же реальное приданое кремлевской замужней наследницы? Вместо того чтобы незамедлительно, напрямую опровергнуть или подтвердить всю эту информацию, Кремль через первый, государственный, между прочим, канал неуверенно талдычит о провокации ЦРУ, о политической кухне американской политики, об информационной победе оппозиционных республиканцев над сексуально озабоченными демократами. Вообще, на мой взгляд, предвыборная информационная дуэль слегка затянулась. Она скучна и однообразна, как гонконговские фильмы о кунфу. Все свистят, прыгают, надувают щеки, выпучивают глаза. А зрители уже потеряли нить сюжета. В общем — мыльная опера в районе пятисотой серии. Если домашние не расскажут, какое отношение имеет Хуан Карлос к Изауре и чем так страшен Березио с подельником его Абрамио, попытка разобраться в драматургии каждой сцены — пустое времяпрепровождение. Наши информационные войны скудны не по содержанию. Они ужасно однообразны в жанровости. В сюжете отсутствует цель — во имя чего воруются деньги. Почему бы Кремлю не пойти на невероятный факт признания? Мол, да, коррупционировали, дефолтировали. Но разоряли не Россию, а Америку. И привести в подтверждение лихую схему отмыва денег наоборот. Все равно никто в них ничего не понимает. Или придумать романтическую историю о платоническом увлечении наследницы неким суперальфонсом, ради которого, собственно, и совершаются все казнокрадства. За настоящую любовь, между прочим, в России могут простить многое. Но придумыватели имиджа власти не рискуют. На обвинения отвечают обвинениями, и, повторяю, сюжетец становится навязчивым. А политика, кажется, замирает на фоне абстрактно-победной войны на Кавказе и реального хищения казны. Наши якобы освободили всю северную Чечню. Но почему так счастлив Шамиль Басаев? Если во вторник его отряд блокировали в Горагорске, как в среду он оказался в Грозном? Опять — босиком по пашне, садами-огородами? И чего тогда стоят рассуждения силовиков, что мы, мол, можем устранить лидеров терроризма? И как насмешка над всем происходящим в России — информация о военном перевороте в Пакистане. Доведенные до истерики нерешительностью проамериканского премьера моджахеды свергли правительство. Быть может, сегодня, когда вы читаете эти строки, во всю силу идет индо-пакистанская война. Любопытно, что военные, свергнув премьера, лишь через сутки встретились с президентом Пакистана. Который, насколько я понимаю, все время переворота тихо президентствовал в своих, пакистанских Горках. И кто теперь даст гарантию, что содружество тайных спецслужб не отрабатывало в Пакистане сценарий будущего России?..
