МК В ВОСКРЕСЕНЬЕ Все нормальные люди первого апреля разыгрывают друг друга и изощряются в дурацких шутках. Но актеры и певцы — народ веселый, и не всегда сверяются с календарем — разыгрывают друг друга круглый год. Поэтому, когда наступает день дураков, их так легко обмануть — ведь апрель для них такой же несерьезный месяц, как сентябрь или февраль, а к тому же они доверчивы и наивны, как дети. ВЛАДИМИР МАШКОВ: На съемках фильма "Мама" Денис Евстигнеев купил в ларьке игрушечный мобильный телефон и весь день по нему с кем-то "разговаривал". Потом дает мне трубку — "Володя, это тебе из театра звонят". Я взял телефон и стал нервно кричать: "Какой еще спектакль? Да вы что, с ума сошли! У меня же съемки!". И в сердцах разбил телефон о землю. Денис орет: "Вова, что ты наделал! Мой телефон!" У всех, кто наблюдал за нами, настоящий шок. Наши коллеги потом долго не верили нам, что этот "сотовый" стоил 8 рублей. Самые недоверчивые даже подняли с земли обломки и долго их рассматривали. МАРИНА ХЛЕБНИКОВА: 1 апреля у меня были съемки в ресторане "Прага". Пока я была в зале, мои музыканты захотели сделать мне подарок, быстро сбегали в "Весну" и купили розовый махровый халат. Отвлекли гардеробщика и повесили вместо пальто этот халат, а пальто спрятали. И вот я спускаюсь с какими-то поклонниками, полная концертного достоинства, в вечернем платье, с шикарным макияжем, и гардеробщик подает мне розовый халат. Трудно описать мое выражение лица и нечленораздельные возгласы и дикое удивление гардеробщика. ЕВГЕНИЙ ПЕТРОСЯН: Однажды мы — группа артистов — поехали на Универсиаду поддерживать наших спортсменов и выступать с концертами. Мы жили в гостинице. У меня раздается телефонный звонок, и голос с кавказским акцентом, представившись членом армянской общины города Мехико, просит меня выступить с концертом в общине и обещает приличный гонорар. Дело было во времена застоя, денег нам тогда платили мало, и я, конечно, купился на такое заманчивое предложение. Я сказал, что выступлю с большим удовольствием, но сначала спрошу разрешения в посольстве. Тогда были такие правила — где бы ты ни был, о внеплановых выступлениях надо было сообщать в русское консульство. Я на самом деле пришел в консульство, посоветовался, мне подтвердили, что действительно есть такая армянская община, которая часто приглашает выступать артистов. Опять звонок — договариваемся о дате выступления — на 1 апреля. И только после этого я начинаю догадываться о розыгрыше, который, как потом выяснилось, устроил мне Володя Винокур. ЛЕОНИД АГУТИН: Сижу дома 1 апреля, мне звонит из прямого эфира, с радио, серьезная женщина, и говорит, что я должен сказать свое мнение по поводу нашей совместной работы с Пресняковым-младшим. Я на полном серьезе начинаю распинаться, говорить все, что я думаю о Преснякове, якобы перед радиослушателями, а в это время Пресный и его подруга из администрации сидели в машине, слушали весь мой бред по телефону и угорали со смеху. РОКСАНА БАБАЯН: У нас есть кошка Сонечка. Однажды я сфотографировалась с ней на обложку журнала. В доме, где мы живем, консьержка увидела эту фотографию и стала всегда интересоваться здоровьем Сонечки. Михаил Михайлович всегда отвечал ей: "Растет Сонечка, растет". Потом я как-то раз была в ресторане "Амазония" и сфотографировалась с 4-месячным львенком, звали его Дуся. И вот мне прислали фотографию с Дусей на вахту, Державин забрал ее, достал из конверта и задумчиво сказал при консьержке: "Да, вот как выросла наша Сонечка. Что делает "Китикет"!" А по окрасу они одинаковые, но только Дуся размером с половину меня. И в этот же вечер Державин шел со спектакля и услышал, что консьержка звонит приятельнице и советует: "Только "Китикет"! Это чудо-вещь! У Роксаны кошка выросла в 4 раза!" МИХАИЛ ДЕРЖАВИН И АЛЕКСАНДР ШИРВИНДТ: Приехали Ширвиндт и Державин в Нью-Йорк. Обычно Ширвиндта разыграть очень трудно, но Державину это удалось, потому что у него была большая пачка свежеотпечатанных календариков с изображением Ширвиндта, а Александр Анатольевич еще не знал, что календарики уже напечатаны. Пока Ширвиндт был в номере, Державин спустился в холл и раздал календарики всем работникам гостиницы — и портье, и гардеробщику, и швейцару-негру, который открывает круглую дверь, и даже на улице — продавщице шариков. И попросил всех подобострастно улыбаться, когда выйдет господин с трубкой, и попросить у него автограф. Когда у Ширвиндта попросила автограф дежурная по этажу, он удивился, когда швейцар-негр — у А.А. глаза округлились, но когда еще и толстая продавщица шариков подошла — он был почти в шоке. Потом Ширвиндт с Державиным пошли в редакцию русской газеты "Русское слово". Пока Ширвиндт сидел в кабинете главного редактора, Державин опять раздал календарики — теперь уже всем членам редакции. Когда выстроилась очередь за автографами, Ширвиндт спросил: "Откуда это?" — "Да здесь продают по 3 доллара, на Брайтон-Бич". — "Какая оперативность!" — сказал Ширвиндт. Когда Державин показал Ширвиндту толстую пачку календариков, Ширвиндт заметно расстроился — а как хорошо все начиналось...
