МК-ВОСКРЕСЕНЬЕ Заслуженный артист России Юрий Васильев считает, что из всех заслуженных артистов у него — самая скромная дача. Рыбалка, грибы и картошка — что еще нужно для настоящего отдыха. Разумеется, если картошка эта — не на грядке, а на сковородке. Чего-чего, а уж грядок здесь нету. Один сплошной цветник, яркий и пахучий. Двенадцать соток райского сада. Рассказ о своей даче Юра начинает еще по пути, в машине. Путь неблизкий — 130 километров в сторону Волоколамска. Сюжет такой — сначала криминал, потом — бытовуха, затем — кровавые раны, а в конце — лав-стори. А ТЕПЕРЬ — ГОРБАТЫЙ! Этот крохотный дачный поселок воистину уникален. Перво-наперво — экология здесь отменная, для Подмосковья просто лучшая. (Ольга Аросева, коллега Васильева по Театру сатиры, назвала эти места царскими именно за чистоту здешней природы.) Ну а второе — не воруют. Зимой заколоченные дома по неведомым причинам не вскрывают, прям заколдованное место. (Юра трижды сплевывает через плечо.) У здешних мародеров совершенно другие пристрастия. Весной, к примеру, по всему поселку сняли электрические провода. В милиции заявление обесточенных граждан, конечно, приняли. Найти никого не нашли, зато дали дельный совет: "Может, вы лучше с бандитами договоритесь, чтоб они вас охраняли. Тогда никто трогать не будет". "Почему-то это дело — переговоры с бандитами — поручили мне, — недоуменно вздыхает Васильев. — У меня как раз должен был быть концерт от "МК", в подписную кампанию. Я сам попросил, чтоб меня в Волоколамск послали, думал, там смогу договориться хоть с бандитами, хоть с кем-нибудь. Жаль, концерт тот отменили. Пришлось всем снова скидываться по 700 рэ на новые провода. Боюсь, в следующем году могут и столбы умыкнуть, чем черт не шутит". КАРТОШКИ СЕЯТЕЛЬ ПУСТЫННЫЙ Когда участок только появился, Юра сразу сказал жене: "Не нужна мне эта дача!" А она ему: "Тебе не нужна, а мне нужна. Надо ж подумать о будущем ребенка". В один из первых визитов на новые угодья вся семья уселась за стол перекусить, вокруг — трава по пояс. И ничего больше. И тут в груди заслуженного артиста России проснулся и взыграл дикий зверь собственничества: "Ой, мое! мое! мое!" — глубоко выдохнул артист. Впрочем, зверь быстро заснул. В следующий раз нескоро навестил Юрий свои частные владения. Участок достался семье Васильевых волей провидения — иными словами, его выделил театр. Собрали 13 счастливчиков и на каком-то "пазике" повезли смотреть землю. Приезжают — чисто поле, колышки стоят. "Вот, — говорят, — ваши участки". Каждый расстелил на своем кровном куске земли свой кровный пледик, достал бутылку водки, бутерброды, все как положено. Посидели, отметили, потом объединились, вместе выпили. Сели опять в автобус и уехали. Восьмое мая того года Юра запомнил на всю жизнь, потому что это был поворотный пункт его дачного бытия. В тот день вся семья впервые приехала сажать картошку на своей земле. (Участок-то есть, значит, надо его осваивать.) Земледелец Васильев уныло взглянул вокруг, взял лопату и начал копать. И сразу же закончил. Потому как земля — непробиваемая. Поле оно и есть поле. "Для меня все это — хуже наказания, я к земле никакого отношения никогда не имел. Ни по материнской линии, ни по отцовской. Разве что у деда в Новосибирске когда-то был сад, я умел прививать яблони — он меня учил". Местный тракторист согласился помочь в беде за бутылку водки — тогда все расчеты шли только за эту валюту. Обещал скорехонько подъехать. Подъехал часов в семь вечера. Темнеет, трактор пашет участок, за ним шеренгой идет семья Васильевых и с пулеметной скоростью разбрасывает картошку. Потом хватают манатки и начинают кросс по пересеченной местности — бегом пять километров до Спаса, к маршрутному автобусу. Ведь потом еще электричкой три часа. Но последняя электричка, как водится, от них сбежала, ночевать пришлось на вокзале, с бомжами и алкашами. Холодной майской ночью, дрожа и прикрывая собой сына, Юра твердил только одну фразу: "Пропади она пропадом, такая дача. Вот он, хороший повод сказать жене: все, хватит". Утром девятого мая они приехали домой, рухнули прямо на пол, и началась истерика — все! К черту, завтра продаем. Но уже через два дня Галина опять рванула на участок — картошку проведать. ВЛЮБЛЕН НЕ ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ Глядя на мучения родной жены, Юра не выдержал, сердце дрогнуло, пришлось купить ей машину, чтоб не толклась в электричках. А Галине кто-то из друзей посоветовал — сделай так, чтоб Юрке там понравилось, вот увидишь — он скоро с вашей дачи вылезать не будет. Землю она любит и умеет на ней работать. Постепенно всякая агрономия типа картошки-помидоров была сведена к минимуму, зато появились цветы. Очень много цветов — клематисы, лилии, розы, маки. Десятки названий. Они цветут постоянно — одни отходят, другие расцветают. И газончик. Эдемский пейзаж. Так Васильевы совершили революцию в своем дачном поселке: соседи приходят смотреть — у них-то картошка да кабачки рядами засажены. И все в один голос: "Ой, надо делать, как у Галки. Зачем он нужен, этот картофель". Правда, возни со всей этой оранжереей ничуть не меньше, чем с банальными грядками. А то и больше. Один только газон стоил Галине усилий нечеловеческих. Ходила на цыпочках между травинками, полола, перекапывала. Доску бросит, по ней идет и сорняки выдергивает. Потом доску вперед перебрасывает и дальше идет — все ради того, чтоб травку не потоптать. Танталовы муки! Но своего она добилась. Юра сменил гнев на милость и проникся с даче самыми теплыми чувствами: "Она меня влюбила в этот участок. Последние три года это стало моим любимым местом отдыха. Что еще хорошо — актеров вокруг не осталось вообще. От Театра сатиры только Галя Перова — мама Сережи Супонева (ведущий программы "Звездный час") и Лены Перовой. Остальные коллеги свои участки продали. И в этом прелесть, потому что я здесь могу ходить в чем угодно, делать что угодно, и меня воспринимают таким, какой я есть. От одежды так устаешь, хочется побыть расслабленным и не думать, как ты одет". Однажды очень смешно вышло. Вечером делали шашлыки, водочку выпивали, как всегда, не хватило. Сергей Супонев и Юра Васильев поехали в Спас — за добавкой. Супонев на приличной машине, подъезжают, владельцы киоска его узнают, говорят: "О, "Звездный час". Скажите, а там у вас, говорят, еще есть артист — народный какой-то". Супонев: "Да вот он". И на Юру показывает — а тот одет ну просто как бомж, в чем бог на душу послал. Продавцы обиделись, решили, что их хотят разыграть. ХОЗЯИН — БАРИН Свой дом Васильевы поставили первыми в поселке — летний двухэтажный домик с открытой верандой на втором этаже. Элегантный до невозможности! Но ужас в том, что дом этот — для Гаваны, для солнечных тропиков. К нашим широтам неприспособленный. И когда начинался дождь с ветром, через открытую веранду заливались потоки небесной влаги. А Юра как раз всегда там спал — на воздухе. Пару раз проснулся весь мокрый, и веранду решили закрыть. И строительством, и перепланировкой верховодила опять-таки жена. "Ну а хозяин-то хоть последний гвоздь забил?" — спрашиваю. "Последний гвоздь? Да, был. Я пришел и... Что ж я сделал? Ах да, рукой по перилам лестницы провел — что-то цепляется. Я все зачистил, подпилил и еще вот здесь я лаком покрывал. Да... И больше — никакого участия, только финансовое, спонсорское. Конечно, мы обсуждали все детали, но распоряжалась здесь Галка. А я рабочим раздавал водку и автографы". На наших глазах произошло чудо — ради фотокамеры заслуженный артист впервые(!!!) в жизни взялся за газонокосилку. Под чутким руководством жены, разумеется. "Куда?! Куда жать-то, чтоб заработало, — радостно вопил он, изучая незнакомый агрегат. — Ого! Заработало! Куда? Куда рулить?" Так, в нашу, можно сказать, честь хозяин собственноручно совершил трудовой подвиг — подстриг газон. Конечно, дача для Васильева — это не только шашлыки и водочка. В прошлом году он полностью поставил здесь "Секретарш". Просто в голове придумал спектакль и потом на компьютере все записал. Сейчас у него еще три работы на подходе, и он на десять дней засядет безвылазно на даче и будет работать, все обдумывать. "Здесь для этого чудная атмосфера, отвлечение полное. Воздух чистейший, потрясающие вечера, тишина, цикады, соловьи поют. И — небо! Звездное небо! Я ночью выхожу в центр участка, руки раскину, голову запрокину — и стою, заряжаюсь энергией. Медведицы ковш прямо над головой висит. Я верю, что энергия идет из земли. Я от земли заряжаюсь". КЛЕЙМО АЗАРТА, РУКИ В КРОВИ Основные развлечения на даче — рыбалка и грибы. Мы с фотокором Сашей и Васильев с сыном, тоже Сашей (для мамы он основной помощник на участке), вооружившись удочками, шагаем к маленькой речке на краю поселка. "Я ведь не ахти какой рыбак, но закинуть удочку, посидеть над рекой и окунечка вытащить — в этом есть своя прелесть. И сосредоточиться можно на чем-то своем. При этом такая концентрация идет! Я смотрю на поплавок и думаю: ага, вот в том месте музыкальный проигрыш нужен, потом декорация должна разъехаться. Или — а может, все-таки Труффальдино сыграть клоуном?" А прямо рядом с домом, в крохотном пролеске за оградой, Юра обнаружил клад. Вернее, кладезь. Зашел — а там опят видимо-невидимо. Начал резать, а сам кричит жене: "Тару! Тару тащи". Она только успевала подносить — десять или двенадцать сумок опят они оттуда вынесли. Потом целый день их чистили. И всю зиму ели. "Тсс-с. Только тихо, соседи об этом месте не знают, ты никому не говори". Грибы собирать Васильев обожает — включается настоящий азарт охотника. Даже травму через это получил. Как-то пошел он за грибами, увидел белый, азарт попер, не глядя под ноги, кинулся к грибу, на ходу доставая нож. Вдруг понимает, что падает. Последняя мысль была: надо нож отвести от себя. А дальше он чувствует, как нож входит в руку. Сам весь белый, кровь хлещет, больно. Слава богу, жена была рядом. Да и соседи кругом — сплошь врачи и медсестры. Но след на руке остался на всю жизнь — неизгладимое клеймо азарта. "Кстати, соседство действительно очень полезное. У меня как-то камень шел. Так соседи сразу принесли мне какие-то шприцы, укол сделали. Когда камень идет — это адская боль. Женя Евтушенко в своем сборнике "Ягодная поляна" написал: для мужчины, когда идет камень, это как роды у женщины. Я действительно просто полз". В этом году тоже было: вечером у Васильева премьера, а в два часа дня начинается приступ, идет камень. Он не отменяет спектакль, вызывает "скорую", врачи делают ему блокаду, и он идет в театр. В пять на репетиции начинается второй приступ. Ему делают уже двойную дозу на спектакль. Через час сорок — третья "скорая помощь", четвертая — в пять утра. Тут уже он поехал в больницу и между премьерами отлежался, два камня вышло. Очень долго не клюет. Похоже, рыба нашим червякам совсем не рада. Первая добыча — у Васильева. Добыча эта такая маленькая, что стыдно смотреть ей в глаза — ребенок совсем. Окунек с мизинец длиной. "Не видать тебе, малец, ни жизни, ни женщин, съедят тебя сегодня васильевские кошки", — думаю я и тут же вытаскиваю из воды следующую жертву. На полсантиметра меньше. Четыре рыбки резвятся у нас в ведре. Мы собираемся домой. "Погодите, а как же торжественный ритуал?" — останавливает нас Юра. Красочно живописуя о том, как в Германии он поймал маленького угрика, а потом вместе с друзьями — немецкими актерами — на машине отправился его отпускать, и вечером они закатили целый банкет в честь отпущенного угрика, Васильев осторожно ступает на бревнышко и аккурат посреди реки опускает ведро в воду. Кошки не обидятся. Окунята на воле, а нам обеспечен банкет в их честь! ПЕРС-ТИТУТКА Васильевские кошки — это культ. Их три, все персы. У одной глаза — салатовые, у другой — желтые, у третьей — ярко-мандариновые. Настоящий цветник. У каждой свой характер. Перс-мама, перс-дочка. А вот Даша — перс-титутка. Она фаворитка местных котов. Появление кошек в семье Васильевых — это целая эпопея. Галя давно мечтала о персидском котенке, но стоил он в те времена денег немереных. Тысячи три. "Мы получили квартиру, нам нужна была спальня. А тогда все было в дефиците жутком и мебель по талонам продавали. Я попросил Спартака Васильевича Мишулина поехать со мной куда-то в Медведково, в салон мебели. Он показал там лицо, естественно. И представил меня — вот, мол, наш ведущий актер, молодой, мелкооплачиваемый. "Мелкооплачиваемый" — это его любимая фраза. Они сказали: хорошо, мы все пришлем. Нам приходит открытка на спальню, мы ее покупаем. И вдруг через некоторое время приходит еще одна открытка на спальню! Чудо по тем временам". Галя: "Я, когда шла за этой второй спальней, глаза опускаю — а под ногами крестик, иконка маленькая. Ну, — думаю, — это бог мне помог, я так мечтала о кошке персидской. Мы эту вторую спальню продали и на эти деньги купили кошку". Сначала Юра к кошке довольно ровно дышал. Но когда на международной выставке в Риге она получила две золотые медали, он ее зауважал. А уж когда котят стали покупать и вся семья на эти деньги несколько раз съездила в Германию, кошка превратилась чуть ли не в главу семейства. Сейчас, глядя на своих красавиц, артист Васильев постигает тайны женской психологии. "Фантастическая картина: просыпаюсь утром на втором этаже. Туман. Вижу силуэт — стоит Даша перед оградой. На дорожке — еще семь силуэтов, коты разных мастей. Один сидит на заборе. Интеллигент такой — в бабочке, вежливый. И тихо, жалобно говорит Даше: мяу-у, мя-у. Она сидит, слушает свысока. Вдруг со стороны леса появляется серый, одноглазый, драный котяра и в сторону этого интеллигента делает так: ша! Всех семерых — вж-жик! как корова языком слизнула. Потом он, ни на кого не глядя, прихрамывая, деловито обходит участок и обратно в лес. И за ним Даша — тюк-тюк-тюк, семенит как миленькая. А он даже на нее не посмотрел. Это вот — женщина! В чистом виде. Это надо было снимать. Абсолютно точная картина жизни".
