Многие наверняка слышали, как говорят попугаи. Намного меньше тех, кто слышал речь ворон или скворцов. А уж таких, кто имеет опыт словесного общения с собакой, котом, слоном, дельфином, — считанные единицы. Более того, для очень многих последнее утверждение — просто чепуха.
Между тем в Москве живет ученый, на протяжении многих лет серьезно исследующий проблему говорящих животных. Александр Петрович Дубров — биофизик, доктор биологических наук, действительный член Нью-Йоркской и многих других академий наук, автор сотен научных статей и десятков книг (среди которых бестселлер 70-х годов — монография “Парапсихология и современное естествознание”, написанная в соавторстве с психологом, профессором Вениамином Ноевичем Пушкиным и изданная на восьми языках). Один из создателей Института общей генетики РАН, профессор Дубров известен во многих странах мира, куда его часто приглашают на научные конференции. Короче, ему можно доверять. В том числе такому его непривычному утверждению, что некоторые животные способны разговаривать по-человечьи.
— Александр Петрович, ваша вышедшая недавно книга “Говорящие животные” не из числа ли весьма популярной в 70-е годы книги “Физики шутят”?
— При всех многочисленных забавных историях и даже анекдотах, рассказанных в ней, она совершенно серьезна. Вы можете верить или не верить приведенным в ней фактам. Но вряд ли заподозрите автора в розыгрыше. Хотя бы потому, что я ссылаюсь на многочисленные работы зооэтологов, зоопсихологов, биолингвистов, список использованной мною литературы — больше двухсот источников. Так не шутят. Вернее, если шутят, то не так.
Исследование проблемы говорения животных — моя последняя научная тема, одна из самых, должен сказать, трудных. Именно из-за всеобщего недоверия к фактам, а также из-за сложности проверки их достоверности. Но наука, как говорил академик В.Парин, дышит кислородом фактов. Пусть отдельные вызывают сомнения, но набралось так много наблюдений и сообщений о говорящих животных, что количество просто обязано перейти в качество.
— Так ведь смотря что считать фактом… Скажем, золотая рыбка спросила: “Чего тебе надобно, старче?” Это как — факт?
— Факт того, что художественный образ отражает одну из реальностей жизни. Так же, как утверждение, что царь Соломон, повернув на пальце кольцо, мог разговаривать с животными на их языке.
— Все факты так же убедительны?
— Ваша ирония вполне объяснима: вам не случалось лично участвовать в речевой коммуникации с животным. Но неужели вы ни разу не наблюдали осмысленного поведения животного?
— Отчего же, в нашей семье жил котенок, который обожал вечером, когда мои сыновья засыпали, забираться к ним в постель, ложиться между ними, класть лапки поверх одеяла и притворяться спящим.
— Вот видите, вы сами привели пример того, как котенок играет. Причем в игре проявляет поистине человеческое чувство юмора.
— Но, вынужден вас разочаровать, юмор его был бессловесным.
— Естественно. Потому что говорящий кот — куда большая редкость, чем человек, читающий с завязанными глазами. Однако и то и другое — феномены, то есть явления редкие и не вполне изученные.
— Александр Петрович, не сочтите мой вопрос каверзным, но вам доводилось своими ушами слышать кошачьи речи?
— Представьте себе, да. Вы попали в точку. Было это год назад в Баку. Я специально прилетел в гостеприимную семью Бабаевых и трое суток провел в их доме — дожидался, когда же их годовалая Мурка соизволит произнести хоть слово. Наконец услышал. Но, к сожалению, только на азербайджанском, поэтому эффект для меня был не столь велик. Уезжая, я попросил Муркину хозяйку Гюльчохру к следующему моему приезду непременно обучить кошку русским словам.
— А это реально?
— Животное говорит (если вообще к этому способно) на том языке, на котором с ним общается хозяин. Предыдущий кот Бабаевых по имени Мэси, к сожалению, умерший два года назад, знал десятки слов — по-русски и по-азербайджански — и был героем множества газетных репортажей, телепередач и серьезных проверок со стороны научной общественности Азербайджана.
— Не много ли гениев для одной семьи?
— Да, это вопрос. Пока ученые точно не знают, только ли в феноменальной способности животного здесь дело или еще в исключительности хозяина. Когда Гюльчохра, в то время еще школьница, подобрала во дворе котенка, она буквально сутками не спускала его с рук. Бесконечно с ним разговаривала, он рос в любви, ласке. Думаю, что только на таком фоне раскрылись его способности.
— В чем же конкретно они проявлялись?
— Мэси мог назвать себя по имени, умел говорить “спасибо” и “до свидания”.
— Он, как попугай, умел повторять за хозяином ряд слов?
— Одно это, согласитесь, для животного уже невероятно. Однако Мэси не раз доказывал, что он не просто повторяет слова, но использует их осмысленно, к месту.
К примеру, однажды кто-то из гостей похвалил: какая у вас красивая кошка. Мэси с достоинством возразил гортанным голосом: “Я не кошка, а кот!”
Мэси отвечал на задаваемые вопросы по существу: “Сколько тебе лет?” — “Двенадцать”. — “Зачем приехали журналисты?” — “Писать в газету”. А однажды, зацепившись когтями за занавеску и услышав окрик: “Сойди немедленно!”, нахально заявил: “Не сойду!”
— Еще раз простите, Александр Петрович, но разве вы были свидетелем этих разговоров?
— Нет, не был. Но об этом в Баку столько писали и говорили! К тому же я встречался с собеседниками знаменитого кота, расспрашивал их и сопоставлял полученные сведения. Сейчас у меня две кассеты с записями разговорной речи Мэси на азербайджанском языке. Можете поверить мне как ученому: ни о выдумке, ни о преувеличениях здесь не может быть и речи.
Не допускаю мысли, что известный в Баку журналист Маххамед Ахмед Бахарлы стал бы подделывать аудиозапись своих разговоров с Мэси. Да и вряд ли найдешь такого артиста, который сумел бы сложить специфические гортанные звуки в слова: “Я хороший мальчик”. Надо видеть сохранившееся на десятилетие изумление Бахарлы, когда он передает поразившую его фразу кота, подошедшего к сидевшему на диване журналисту: “Вставай с моего места!”
Не вижу оснований не доверять врачу-терапевту Тамилле Казымовой, спросившей домочадцев во время своего визита в дом Бабаевых: “Что у вас случилось?” и услышавшей от кота: “Дедушка болен”.
— Но не может ли во всем этом быть хитрого фокуса — некоего подобия чревовещания хозяйки животного?
— Сотни актов чревовещания заслуживали бы внесения в Книгу рекордов Гиннесса не меньше, чем говорение кота. Я полагаю, здесь может быть другой, тоже далекий от повседневности эффект — телепатическая связь между человеком и животным. Оно способно на расстоянии воспринимать мысленные распоряжения хозяина и точно их выполнять. Такую связь изучал зоопсихолог Н.Котик, ученик знаменитого психиатра — академика В.Бехтерева.
— Ну про людей-телепатов хотя бы много говорили и писали. А вот про котов-Мессингов…
— ...тоже немало писали. Есть достоверные свидетельства Бехтерева об опытах дрессировщика Владимира Леонидовича Дурова. Хозяин отдавал мысленный приказ своей собаке Лорду, предварительно записав его на бумаге, — и пес в точности исполнял задуманное Дуровым. Ну, например, приносил из дальней комнаты туфлю хозяина. Или, в другом опыте, подбегал к Бехтереву и вытаскивал из нагрудного кармана носовой платок.
Да, конечно, я вовсе не исключаю, что кот Мэси мог воспринимать мысли самых близких ему людей, которые — вольно или невольно — их ему передавали телепатически. Если это и так, уже удивительно. Но еще более странно, что кот научился воплощать свои ответы в членораздельную речь. Вопрос — сам он или по наущению домочадцев формулировал ответ — все-таки вторичен. Главное, животное разговаривало, как человек.
— Кот Мэси, надо думать, побил все рекорды? Или известны еще другие невероятные случаи?
— Среди котов Мэси, несомненно, был личностью самой выдающейся. Но знаменитый слон Батыр из карагандинского зоопарка мог бы составить ему конкуренцию. “Батыр хороший”, “Батыр — молодец”, “Напоите слона!” — разве могли бы вы спокойно услышать от слона такие фразы? Тем более если учесть, что артикуляционный аппарат гиганта не приспособлен к произнесению губных согласных, поэтому Батыру приходилось засовывать кончик хобота в рот и придавливать его губами.
— А есть ли уверенность, что эти невероятные подробности не плод выдумки моих коллег, тем более из не очень крупного провинциального города, где повседневная жизнь не так богата примечательными событиями?
— Сомнение справедливое. Но журналисты только создали известность Батыру. А уж потом на него навалились ученые. Нет оснований не доверять директору зоопарка Н.П.Епифановскому, кандидату биологических наук, который не просто информировал о проделках Батыра, но также пытливо искал разгадку. В частности, ученый видел причину феномена в том, что четырехмесячного слоненка отказалась кормить мать, и его прикармливали работники зоопарка, жалели, ласкали его, без конца с ним разговаривали, как с ребенком, сотни раз произносили слова, часть которых выдающийся слон мог запомнить.
— Говорящий слон — единичный случай в вашей коллекции?
— Совсем недавно, уже после выхода моей книги, пришло сообщение из Индии: там на лесоразработках есть слон, говорящий, естественно, уже не по-русски, а на бенгали.
— А кроме котов и слонов какие звери отличаются красноречием?
— Собаки, при всем их несомненном интеллекте, в этом искусстве отнюдь не лидеры. Хотя в городе Тольятти афганская борзая Фарафоновых по кличке Мирей зовет хозяйку словом “ма-ма” и просит есть, произнося “ам-ам”.
В Токио показали по телевизору собаку, произносящую (естественно, по-японски) слово “мясо”.
После выхода моей книги в региональной прессе сообщалось о говорящих собаках в Рязани и Пензе. Но выйти на следы хозяев этих животных мне пока не удалось.
Других громких успехов собак в овладении речью, кажется, не было. Но есть поразительные свидетельства того, что лучшие друзья человека способны мыслить. Столетие назад в Германии большую известность получила собака Рольф, овладевшая азбукой, составлявшая из букв слова и понимавшая их смысл.
Дочь известного писателя Томаса Манна Элизабет Манн-Боргезе обучила своего сеттера Арлекино писать под диктовку на специальной пишущей машине. Нажимая носом на клавиши, собака писала диктанты. Арлекино знал шестьдесят английских слов. Однажды ему не хотелось писать, но он все же подошел к машинке и в присутствии многих свидетелей напечатал: “Плохой, пес”. Ну разве юмор — не свидетельство высокого интеллекта?
— Вы всерьез используете понятие “интеллект” по отношению к братьям меньшим?
— Так ведь не только я. Американец В.Пэккард издал книгу под названием “Коэффициент умственного развития животных”. В ней, кстати, сообщается, что индекс IQ, вполне, надо сказать, объективно оценивающий интеллектуальные способности личности, у знаменитой годовалой обезьяны Коко, обучавшейся читать и считать, составил 85—95 баллов, что соответствует уровню двухлетнего ребенка.
Измерял ли кто-нибудь интеллект птиц, не знаю, но думаю, что попугайчик Франтик, воспитанный жительницей Луганска А.Трубачевой, мог бы посостязаться с обезьянами и собаками. Его словарный запас составляет 600—700 слов — не меньше, чем у ребенка двух с половиной лет. А главное — как использует птичка этот запас.
Вечером обращается к хозяйке: “Я спать хочу. Пойдем с тобой спать”. Утром, проснувшись: “Летать, летать хочу”. На ласковый лепет хозяйки “Ты моя лапонька, ты моя цыпка золотая” Франтик может язвительно ответить: “Все мелешь и мелешь своим языком”.
Может, он и повторяет дословно некоторые фразы хозяйки, но уместность их применения, конечно же, заставляет признать интеллект птицы.
А вот какой, я бы сказал, анекдот — если б не совершенно правдивый факт, имевший место в цирке города Новочеркасска. Известная дрессировщица, представив публике говорящего попугая, обращается к нему: “Попочка, поприветствуй, пожалуйста, зрителей!” Птица встрепенулась и послушным голосом отличника заученно произносит: “Здравствуйте, дорогие товарищи зрители!” Публика довольна, благодарно аплодирует. И вдруг попугай, нахохлившись, громко крякает и грубым пропитым голосом добавляет: “Ух, … вашу мать!” Обескураженный вид дрессировщицы исключает возможность программной шутки. Да и что за шутка такая в советские времена! За такие шутки тогда можно было и ответить.
Но сам факт хамской шутки со стороны птицы свидетельствует не столько, полагаю, о плохом воспитании, сколько об интеллекте.
— Тогда, выходит, выражение “повторяешь, как попугай” не совсем справедливо по отношению к этим птицам?
— Просто вопиюще несправедливо. Птица может импровизировать, используя заученные слова. Так, питомец москвича Г.Стопани попугайчик Кеша однажды отреагировал на самочку, агрессивную и задиристую, подсаженную к нему в клетку: “Когда заберут эту заразу?” Ну согласитесь, “сговор” такого рода между хозяином и птицей исключен. А тогда мы должны признать за ней разумное мышление и способность адекватной речевой реакции.
