Армейский афоризм “В мирное время бегущий офицер вызывает недоумение, а в военное — панику” в своей первой части сегодня уже не столь актуален, потому как бегать им приходится много и часто. Не в том смысле, что на занятиях по физподготовке, а вообще по жизни: опустил лапки — утонешь, как та лягушка в горшке со сметаной. Утром бегом на службу, потом бегом на работу, вернее — на подработку, потому как офицерской зарплаты на содержание семьи не хватает, ну а после усталой рысцою к домочадцам. На служебном месте тоже не засидишься — начальство покоя не дает. Однако загружать подчиненных предпочитает отнюдь не служебными проблемами, а делами, которые никак не вяжутся с обликом офицера. В Главном управлении боевой подготовки Сухопутных войск, например, полковники... драят туалеты и перетаскивают сейфы.
Недавно с интересом узнал от одного офицера, что в московских штабах введены новые воинские звания для самой многочисленной категории столичных военнослужащих — полковников. Самый важный из них — “настоящий полковник”. Он имеет служебный автомобиль “Волга” или “УАЗ”, является владельцем отдельного кабинета и обеспечен помимо внутреннего телефона еще и городским номером. Далее следует “просто полковник”. У этого нет машины и кабинета, зато присутствует стол и стул, а иногда даже сейф, правда, один на двоих. А самая большая группа — это так называемые “эй, полковники”. У них нет ничего, кроме трех больших звезд на погонах. Бежит такой офицер по штабному коридору и втягивает голову в плечи в ожидании начальственного окрика: “Эй, полковник!”. Далее следует какое-нибудь нелепое распоряжение типа пойди-туда-не-знаю-куда, принеси-то-не-знаю-что.
А насчет сортиров в Управлении боевой подготовки, которые драят “эй, полковники”, — это вовсе не злая шутка и не журналистский домысел. В этом военном ведомстве почти официально введены должности ответственных за туалеты. Представьте, как поэтично звучит: “Дежурный по туалету полковник Иванов”. Ответственность эта предполагает и банальную уборку отхожих мест со всеми вытекающими действиями, которые офицеры успели подзабыть с курсантских времен. Повезло еще тем, кто драит мужские гальюны... Но в штабах ведь есть и комнаты, посещаемые исключительно милитари-леди. Каким галантным кавалером может выглядеть в их глазах полковник с тряпкой в руках и с закатанными по локоть рукавами?
Те, кому не хватило отхожих мест, тоже не скучают. В обязанности офицеров входит уборка рабочих кабинетов, коридоров. Накануне Нового года в Управлении боевой подготовки Сухвойск, например, затеяли большой переезд с этажа на этаж. Естественно, что обязанности грузчиков, маляров, строителей легли на плечи офицеров. Заметим, что эта структура Минобороны занимается боевой учебой всех Вооруженных сил, в том числе и подготовкой частей, которые отправляют для ведения боевых действий в Чечне. И заботящийся о чистоте сортира полковник вряд ли сможет уделить должное внимание подопечным частям и соединениям в плане повышения боевого мастерства. Заметим, что с первого декабря в войсках начался новый учебный год, а весь предшествующий ноябрь одно из ведущих управлений МО переживало “усиление” с тряпками и кистями в руках. Переезд вдобавок ко всему лишил целое управление связи — телефоны засекреченной связи просто не успели переставить в новые кабинеты.
— Офицеры главка низведены до уровня командира роты, — жалуются сами штабники. — От такой службы они деградируют, теряют профессиональные навыки. В глазах пустота. Появилось даже такое мнение, что в наш главк специально набирают тупоголовых офицеров, способных лишь беспрекословно выполнять распоряжения начальства.
Самой блатной работой в Управлении боевой подготовки считается дежурство в приемной начальника — генерал-лейтенанта Александра Скородумова. Для этой цели выбрали двух наиболее толковых полковников — отвечать на телефонные звонки, чаек заваривать, начальственные распоряжения до подчиненных доводить. В общем, работать... секретаршами. Полковники, к слову сказать, занимают не самые последние должности в главке и имеют четкие служебные обязанности, отнюдь не связанные с секретарскими. Уж если четко следовать армейским законам, то привилегия иметь в приемной порученцев-полковников предоставлена лишь министру обороны.
Справедливости ради заметим, что сам генерал Скородумов, по мнению его подчиненных, весьма заслуженный человек, имеет около пятидесяти лет выслуги, прошел все мыслимые и немыслимые войны. Однако его жесткого обращения в отношении людей тоже никто не отрицает: “Глобальные вопросы Александр Иванович решает безупречно, но сводит офицеров до уровня пресмыкающихся”.
Офицеры главка убеждены, что полковник не должен мыть полы по определению — на то он и полковник. И приводить старшему офицеру в качестве аргумента то обстоятельство, что на все управление всего десять солдат, — все равно что заставлять директора завода подметать цех, ссылаясь на бюллетень уборщицы. На уборщицах военное ведомство предпочитает экономить, а солдатиков разобрали в услужение начальники из ранга “настоящий полковник”. Если учесть, что “эй, полковников” гораздо больше, то их, по мнению генералов, можно эксплуатировать в качестве дешевой рабсилы. Заметим, что полковники большей своей частью росли до этого звания в дальних гарнизонах, на полигонах и на войнах. За что же их так?
Невольный вопрос: а почему безропотно сносят эту “штабную дедовщину” сами офицеры? Где гордость, где понятия о чести? Хлопнуть дверью и положить на стол погоны им мешает... нет, не покорность и не желание выслужиться, а банальное отсутствие жилья. Если на пенсию еще можно наплевать и постараться заработать денег на ином поприще, то без квартиры офицеру в столице не удержаться — многие ведь были переведены в Москву из глухомани, возвращаться в которую не особо-то и хочется. Начальство это знает, а потому и использует этот “козырь” на все сто процентов — что ни скажи “эй, полковнику”, он все выполнит. Знают генералы и о том, что, пройдя сквозь все лишения-унижения, получивший квартиру офицер тут же положит рапорт об отставке. Кому эта игра в военные кошки-мышки выгодна? То, что не самой армии, — факт.
