Это была удивительно красивая пара. Бог и родители не поскупились. Рожденные для счастья, они жили в мире любви. Учились, путешествовали, обожали делать друг другу подарки. По вечерам обязательно ходили с друзьями ужинать где-нибудь в центре Москвы.
Саша, двухметровый крепыш, регулярно посещал спортзал. Обожал машины и был верным товарищем. “Саня был очень надежным, — говорит его друг. — Мне однажды разбили машину. Когда я взглянул на нее, мне стало плохо. Я был уверен, что восстановлению она не подлежит. Саша сам отремонтировал. Меня на следующий день просто подвез в институт, а после занятий — отвез в автосервис и сказал: ну вот, держи, как новенькая”. А еще он был удивительно заботливым сыном. Мог отложить все встречи, чтобы провести вечер с мамой. Маша вошла в его жизнь сразу и навсегда.
Машу живой последний раз видели в парикмахерской. Девушка была весела и беззаботна: товарищу, помахавшему ей через стекло витрины рукой, показала язык. Ее заразительный смех, говорят друзья, невозможно забыть. После Нового года они планировали отходить от праздника в бассейне.
Никто не сомневался: эти ребята будут жить долго и счастливо.
Опознав ее в морге, отец взял чистый лист бумаги и написал: “Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину...”
“Глубокоуважаемый господин Президент! В канун Нового года, 29 декабря, свершилось страшное по своей жестокости злодеяние — двойное убийство. Была убита моя дочь Мария — студентка V курса юридического факультета Московского университета, и Александр Панаков — студент IV курса юридического факультета Московского института нефтяной и газовой промышленности. Они приняли поистине мученическую смерть, их убили хладнокровно и зверски. Кто-то задумал и спланировал их убийство, кто-то убивал, кто-то знал о готовящемся злодеянии и не воспрепятствовал ему. Все они обагрены кровью невинно убиенных детей наших, все они виновны и перед людским, и перед Божьим судом. Нет и не может быть им никакого снисхождения. С точки зрения Высшей справедливости все они заслуживают самой суровой кары — смерти и только смерти”.
Так начинается открытое письмо декана социологического факультета МГУ доктора философских наук Владимира Добренькова Президенту России. Четыре страницы леденящего душу ужаса и бессилия что-либо изменить, невыносимой боли и отчаяния человека, потерявшего самое дорогое — любимого ребенка.
28 декабря Машу Добренькову ждали дома. Девушка должна была вернуться поздно, но родители не волновались за нее. Да и что с ней могло случиться, если Александр, жених Маши, богатырского телосложения парень, ни на шаг не отходил от белокурой избранницы. Каждый вечер он подвозил ее к подъезду на сияющей “Тойоте-Лексус” и провожал до самой двери. Нередко случалось, что молодежь засиживалась допоздна в каком-нибудь кафе, но рано или поздно крутая иномарка въезжала во двор на Фрунзенской набережной. В тот роковой вечер Маша не вернулась.
Их окоченевшие тела были обнаружены только к вечеру второго дня. В 300 метрах от кольцевой автодороги, недалеко от Солнцева. Неподалеку завязла в сугробе брошенная дорогая машина.
В семье Добреньковых Маша была любимицей. Кроме нее родители вырастили еще двоих детей, но младшенькой уделялось особое внимание. Одевали ее всегда с иголочки, холили и лелеяли. Неудивительно, что выросла она такой красавицей. Родительская любовь не сделала ее капризной.
Еще школьницей выбрала себе будущую профессию. Твердо решила стать юристом. Преодолев сумасшедший конкурс, сразу после школы поступила на юрфак МГУ.
Друзья говорят, что у нее было абсолютное чувство юмора. При всей своей тяге к общению Маша была очень домашней. Ее очень редко можно было увидеть в ночных клубах или кафе, ресторанах или на крупных вечеринках. Пока в ее жизни не появился Саша.
“Убиение двух юных влюбленных, жениха и невесты, чья жизнь только начиналась, у которых все было впереди, не может не быть отмщенным. Было совершено деяние, которое противно человеческой совести и божественному установлению “не убий”.
Он увидел ее в “Макдоналдсе”, куда Маша вместе с подругами забежала перекусить. Саша сидел за соседним столиком со своим лучшим другом и с интересом наблюдал за ней. Взгляды их встретились. Высокий, под два метра ростом, темноволосый красавец сразу понравился Маше. Тогда же она в первый раз изменила своему принципу не знакомиться “на улице”.
— Я заметил, как он смотрит на нее, — рассказывает друг Александра Дмитрий. — Это был какой-то особый взгляд. Тут же я предложил Саше познакомить их. “Не надо”, — сказал Саша, встал, отодвинул стул и пошел знакомиться сам.
Александр не стал оригинальничать. Просто подошел и сказал: “Девушка! А как вас зовут? Дайте, пожалуйста, свой телефон”. Возможно, этой простотой он ее и “зацепил”. Маша представилась и на салфетке написала свой домашний номер.
Они радовались каждому часу, проведенному вместе. Их отношения развивались, появлялись свои традиции. Каждый месяц они отмечали 21-е число — день их первой встречи. Постоянно дарили друг другу подарки. Например, на семнадцатый месяц знакомства Саша купил огромную вазу, поставил в нее семнадцать роз и принес Маше. Восторгу девушки не было предела. Саша любил, чтобы все было красиво. На день рождения он повел Машу в дорогой ресторан. Когда пара появилась на пороге, свет в зале погас, и под звуки “Хеппи бездей” официанты выкатили огромный торт со свечками. Саша мог себе это позволить. Дедушка Александра занимал крупный пост в известной топливно-энергетической компании. Туда же он устроил работать и внука.
“В настоящее время суды не выносят смертных приговоров за преднамеренные убийства, ибо в угоду политической конъюнктуре и Западу в нашей стране введен мораторий на приведение в исполнение приговоров такого рода. Считаю это серьезным нарушением прав подавляющего большинства законопослушных граждан нашего общества. Закон, который позволяет убийцам избежать возмездия, не может быть справедливым. В таком законе нет Правды, а значит, его необходимо изменить. Мораторий на смертную казнь должен быть отменен”.
Их роман развивался, как по сценарию голливудской мелодрамы, и должен был закончиться свадьбой. Правда, не в ближайший год — ребята собирались доучиться. Но хеппи-энда так и не случилось.
В тот день Саша сдавал зачет на военной кафедре.
— Он забыл дома форму, — вспоминает Дима. — И взял у меня рубашку. Размера на 3—4 меньше, чем обычно носил. Еле влез в нее. Зачет сдал. Но я не дождался его. Близился Новый год, нужно было покупать подарки.
Последней из друзей, кто слышал Машу, была подруга Лена. Маша позвонила ей в 11 вечера и пригласила сходить вместе с ними в кафе. У Лены были другие планы. В кафе они отправились вдвоем.
Что произошло дальше, знают лишь их убийцы. По официальной версии следствия, Саша хотел досрочно сдать сессию и даже готов был заплатить за это определенную сумму. Очень быстро нашелся человек, который пообещал ему это устроить. В каждом вузе можно найти таких посредников. Поэтому предложение Сашу не насторожило. В тот вечер он якобы собирался встретиться с посредником, который пообещал свести его с сыном одного из преподавателей. На шоссе их должен был встретить профессорский сын и показать дорогу к своему дому. Вместо “профессорского сына” на обочине Сашу уже поджидали убийцы...
По версии следствия, мотивом преступления было желание завладеть дорогой машиной. И только из-за того, что на “Тойоте” была установлена сложная противоугонная система, свой замысел отморозкам до конца осуществить не удалось.
Однако в этой версии есть масса неувязок. Очень странным выглядит место убийства. Саша редко выезжал за пределы кольцевой. Трудно представить, что он, всегда заботящийся о своей безопасности и о безопасности любимой девушки (Александр всегда ездил в машине с закрытыми на замки дверями), мог среди ночи поехать в Подмосковье, чтобы неизвестно где и с кем решать проблемы своей сессии. Странно опять же, почему не угнали машину. Ключ от хитроумной сигнализации лежал у Саши в заднем кармане. Угонщики (если целью все-таки был угон) должны были это предполагать.
...Влюбленных хоронили в один день. На Троекуровском кладбище рядом были вырыты две могилы. Проститься с молодой парой пришло огромное количество друзей и близких. Никому из них не верилось в происходящее.
— Меня успокаивает одно, — говорит истерзанный горем отец, Владимир Добреньков. — Они действительно жили счастливо и умерли счастливыми. Им не довелось испытать каких-то серьезных жизненных трудностей. Они жили друг другом и радовались жизни.
На поминках стало известно, что подозреваемые по делу задержаны и ждут суда.
“Я не хочу, чтобы смерть наших детей была бессмысленной. В каждой такой смерти я вижу искупительную жертву за нас, взрослых и зрелых людей, которые не сумели защитить такие красивые и хрупкие молодые жизни. Взываю к Вам и хочу быть услышанным”.
Ответ от президента Владимир Иванович пока не получил.
