Семнадцатого января — ровно год, как в Москве принят закон “Об обеспечении беспрепятственного доступа инвалидов к объектам социальной, транспортной и инженерной инфраструктуры”. Корреспондент “МК” решил проверить на своей шкуре, что же изменилось в столице за этот год. Для проведения эксперимента одалживаю инвалидную коляску у приятельницы Ольги.
— Только смотри, не вздумай надеть светлую дубленку или шубу, — предупреждает приятельница. — Потом не отчистишь!
...Вняв совету бывалой колясочницы, экипировалась во все темное и непромокаемое. Но прогулка по московским улицам окончилась, так и не начавшись: отъехав от подъезда ровно два метра, коляска по самую ступицу провалилась на тротуаре в сугроб. Буксую, изо всех сил пытаясь сдать назад или проехать стороной... От усилий бросает в жар — все напрасно. Около меня застревает в мокром снегу и опытная Ольга. Хотя у нее коляска — с электрическим мотором...
Не зря российские инвалиды-опорники говорят, что почти три четверти жизни для них — время “домашнего ареста”. Зимой на дорогах — снег пополам с глыбами льда, весной и осенью — грязь непролазная да лужи. А ведь колеса инвалидной коляски приходится крутить руками, тут никакие перчатки не выдержат. Те инвалиды, которые трудятся вне дома, чтобы добраться до места работы, вынуждены совершать буквально подвиги Геракла. Большинство же довольствуется видом из окна. Так что, пока коммунальщики не наведут в городе чистоту, самый прогрессивный закон останется на бумаге...
Помогла нежданная оттепель. Пока асфальт снова не завалило снегом, спешу удостовериться, каково быть инвалидом в Москве.
...Заехать за продуктами в ближайший магазин мы с Ольгой не сумели: пять ступенек. Едва не опрокинувшись на спину, немедленно убеждаюсь: справиться без посторонней помощи и с одной-то ступенькой весьма проблематично... На телефон-автомат смогли “полюбоваться” только издали и снизу... Может, утолим голод духовный? Но чтобы перебраться через дорогу к кинотеатру, нужно преодолеть два крутых бордюра. Впрочем, все усилия будут напрасны — там лестница похлеще, чем в продовольственном...
Ладно, решено: гулять так гулять — едем на Старый Арбат! К счастью для моего эксперимента, подруга — за рулем. Что существенно упрощает дело — метро и прочий общественный транспорт для колясочника практически недоступны...
Как всякие нормальные дамы, первым делом решили “пробежаться” по магазинам. Получилось у нас, прямо скажем, не очень...
В “Мир новых русских” и антикварный не попали, потому что коляска не проезжала в дверь. По международным стандартам дверь должна быть не уже 80 сантиметров, но в Москве и 60-сантиметровые двери отыщешь далеко не во всех общественных местах. Слишком узкими оказались двери и в салоне-парикмахерской “На Арбате”, и в аптеке №170. А в магазине “Русский промысел” размерчик вполне подходящий и даже пандус имеется. Вот только дверь, как назло, открывается как раз в сторону этого самого пандуса!
Наконец-то сумели оттянуться, любуясь на ценники в магазинах “Спорт”, “Мода Лондона”. А в одном из обувных даже приглядели вполне подходящие туфельки — да вот только денег не хватило. Не беда — рядом Альфа-банк. Банкомат на улице по высоте вполне доступен для колясочника. Но если у вас проблемы с карточкой, в помещение банка вы не попадете: все те же чертовы ступеньки у входа!
Если попросить помощи у прохожих, можно преодолеть единственную ступеньку, преграждающую вход в магазины “Часы”, “Джинсовые джунгли”, салон видеокассет. Вообще на Арбате много заведений, где на входе — одна ступенька. Но так ли уж она нужна, если хорошенько подумать, скажем, аптеке “Старый Арбат”, химчистке или Сбербанку? Но особенно обидно, что из-за узкой двери никто из инвалидов не может посмотреть экспозиции Дома-музея Пушкина. В Московский военный окружной суд на коляске вообще не попасть. Проблемы все те же: узкая дверь, треклятые ступеньки. Хорошо хоть, нам туда не надо...
Но вот в Театр Вахтангова мы бы — со всем удовольствием. Тем более что зрительный зал вполне доступен для инвалидов. Только билеты нам самим ну никак не купить. Может, моторчик к спине приделать, как у Карлсона, чтобы долететь до кассира?.. А просить кого-нибудь отстоять очередь за нас неудобно...
Не стану вспоминать, какими “теплыми” взглядами одаривали нас швейцары некоторых арбатских ресторанов. Зато в “Макдоналдсе” колясочник может не только поесть, как белый человек, но и — пардон! — посетить такое богоугодное заведение, как туалет.
По-настоящему инвалидом человек чувствует себя именно тогда, когда он не в состоянии справиться с самыми обычными делами без посторонней помощи. Доступных мест в Москве стало больше. Но все же их по-прежнему непростительно мало для современного европейского мегаполиса. Иностранцы удивляются — в Москве инвалидов нету, что ли? Почему их не видно?
Сколько в стране инвалидов, постоянно пользующихся колясками, не знает никто. Нет таких сведений даже в государственном докладе “О положении инвалидов в Российской Федерации”. Предложение общественных организаций включить вопрос об инвалидности в опросник при переписи населения тоже было отвергнуто. Медики утверждают, что ежегодно в России на каждый миллион жителей появляется 50 новых больных с травмами спинного мозга. При нашем населении в 150 миллионов — это 7,5 тысячи новых колясочников. Только в Москве в клиники попадают ежегодно 350—400 человек с травмами спинного мозга, как правило, приводящими к стойкой инвалидности. А ведь кроме травм “колясочные” последствия могут дать заболевания с детства и тяжелые осложнения после ряда болезней. Ежегодно в Москве и области только через органы соцзащиты выдается свыше 7 тысяч колясок. Часто вы их видите?
...Когда я впервые попала в Канаду, поразило обилие инвалидных колясок на улицах. В Японии при входе в Диснейленд — длинный ряд инвалидных колясок, которыми, кстати, может воспользоваться не только инвалид, но и любой человек, если ему по каким-то причинам трудно ходить. Позже, в других странах, коляски (обычно — “самоходные”, электрические) в театрах, концертных залах и ресторанах воспринимались уже как привычная, обыденная деталь. За границей инвалидов не больше, чем у нас. Просто условия жизни, а главное, отношение к ним человечнее: все под Богом ходим.
В Германии, например, вы не найдете ни одного пешеходного перехода, по которому не может перейти человек на коляске, — бордюры обязательно имеют разрыв на ширину перехода. И в метро там колясочник попадает прямо с тротуара. Специальными лифтами для инвалидов снабжены все узловые и множество второстепенных станций, которые легко определить по значкам на схеме метро. Так что человек с ограниченными физическими возможностями вовсе не ограничен в своем передвижении по городу, он может добраться всюду, куда ему нужно. Если к первому вагону метро или электрички подъезжает человек в коляске, выходит машинист поезда и устанавливает специальный пандус. Такая же схема действует в автобусах. Излишне говорить, что на улицах, в учреждениях и т.д. рядом с кабинкой обычного туалета обязательна и дверь со значком, означающим, что этот туалет оборудован специальными поручнями и прочими прибамбасами для человека на коляске.
ГДР очень мало отличалась от своего “большого брата” — Советского Союза. Но первое, за что взялись западные немцы, когда сломали Берлинскую стену, — быстро сделали инфраструктуру восточного сектора доступной для инвалидов. Поэтому и плачут, покидая гостеприимную страну, наши немногочисленные туристы-инвалиды. Ведь в Германии они, может быть, впервые в жизни почувствовали себя действительно свободными...
Единственное же место на территории бывшего СССР, отдаленно напоминающее западный сервис для колясочника, — это крымский курортный городишко Саки, издавна специализирующийся на лечении опорников. К сожалению, столице-матушке даже не до Берлина, а хотя бы до Саки — как до Луны...
А между тем город, в котором комфортно инвалидам, удобен не только для них. В нем уютно и мамам с детскими колясками, и пожилым людям, опирающимся при ходьбе на палочку. Интересно, собираются ли отцы нашего города дожить до старости?..
