МАРКИЗ, ГДЕ САД?
“Маскарад маркиза де Сада”, Андрей Максимов. Театр им. Гоголя. Режиссер — Михаил Фейгин.
Жанр — театральная фантазия.
Пересказать то, что в течение двух с половиной часов происходит на сцене, невозможно по причине невнятности происходящего и отсутствия всякой логики. Телеведущий передачи “Ночной полет” г-н Максимов, привыкший к любимому жанру интервью “вопрос-ответ”, заставил работать в нем и персонажей из своей небогатой театральной “фантазии”. Все это вылилось в сплошные диалоги, когда актеры без роздыха просто озвучивают длинный необязательный текст. Историки, театралы и школьники, клюнувшие на название и рекламную кампанию пьесы, которую регулярно проводил г-н Максимов в своей передаче, в недоумении: “Про что это и зачем?” Даже зрители, пришедшие в театр насладиться “клубничкой”, отдыхают — эта сторона спектакля скорее выглядит пошловато, чем эпатажно и сексуально.
Безнравственный маркиз де Сад (Олег Гущин) в “максимовско-гоголевском” варианте, оказывается, совсем не был таким развратником, каким его представляют. Любитель скандальных оргий — лишь придуманная легенда, а для поддержания образа и славы маркиз выбрал себе некоего помощника — инспектора полиции Маре (Александр Мезенцев). Но на сем интрига заканчивается, не начавшись.
В темноте сцены сразу даже отыскать маркиза не всегда удается. Одна из причин — бронзовая ванна, в которую время от времени неизвестно зачем проваливается герой. Вероятно, в ней знаменитый писатель и философ предавался глубоким размышлениям. Смысловая нагрузка странного приспособления, напоминающего стремянку с прибитым к ней колесом, видимо, должна относить зрителя в манящий мир “садо-мазо”. Но большую часть времени устройство простаивает без дела. Из прочего же оформления выделялся некто повешенный, весь спектакль проболтавшийся посреди сцены, и огромная тюремная решетка, на которой ярким пятном залег карнавальный дракон. Две самые запоминающиеся детали спектакля — бронзовый бюст на ванне, в котором без труда можно узнать драматурга Максимова, и слова маркиза де Сада, ближе к финалу усевшегося на этот бюст: “Нет, спектакль не получился. Пьеса-то хорошая... Актеры играли, как всегда, плохо...” Насчет качества пьесы зритель явно не согласился, улизнув со второго действия.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЖЕНСКОГО РОДА
“Женский взгляд. Графика XIX—XX веков из собрания ГТГ”. Государственная Третьяковская галерея. Лаврушинский пер., 10. По сентябрь.
Выставка продолжает открывшуюся ранее экспозицию “Искусство женского рода” в новом здании Третьяковки на Крымском. Но если там картины занимают и больше пространства, и охватывают больший временной отрезок (самые старые произведения — вышивки мастериц времен Бориса Годунова), то в Лаврушинском экспозиция не в пример компактнее. В нескольких небольших залах выставлены графические листы, акварели, эскизы костюмов, иллюстрации, а также буквально две витринки агитационного фарфора, расписанного женщинами-художницами.
Из XIX века до нас дошло довольно мало рисунков. Впрочем, и первая профессиональная художница — Софья Сухово-Кобылина— появилась в России лишь к его середине. Ее рисунки тоже есть на выставке. До нее акварелью увлекались исключительно знатные дамы, большей частью писавшие миниатюрные портреты. Среди них безусловными способностями выделялась императрица Елизавета Алексеевна, супруга Александра I.
Зато век двадцатый, особенно его первая треть, дал миру множество ярчайших женских имен. Безумно интересно видеть, как замечательная Зинаида Серебрякова с легкостью может соединить в одном рисунке темперу, гуашь, белила. Она рисовала, кажется, все — огород с капустой, кипарисы в Крыму, улочки савойских городков. А рядом — потрясающие пастельные портреты. Или, например, Гончарова. На одной стене ее эскизы к несостоявшемуся балету “Литургия”, а на соседней — эскизы модной одежды для парижского дома “Myrbor-Robe”, с которым художница работала в конце 30-х годов. На выставке можно увидеть и чудные иллюстрации О.Бем, пейзажи Поленовой, театральные эскизы Экстер, обнаженную натуру Мавриной. Но почему-то среди 250 рисунков нет современных. Судя по всему, авторы “женского” проекта, поместив все жанры современного искусства в одну экспозицию на Крымском, выставку в Лаврушенском решили ограничить по времени. Самые поздние работы датированы началом 60-х.
РИСУНКИ, ОТОРВАННЫЕ ОТ СЕРДЦА
“Рубенс, Рембрандт, их предшественники и современники”. Нидерландский, фламандский, голландский и бельгийский рисунок XVI—XVII веков”. ГМИИ имени Пушкина. Волхонка, 12. По 12 мая.
Рисунок — вещь нежная и хрупкая. И над любым рисунком, особенно старым, хранители трясутся так, как ни над чем иным. Чтобы вытащить его на губительный свет, нужны чрезвычайные обстоятельства. И они наступили. К выпуску каталога “Нидерландский, фламандский, голландский и бельгийский рисунок XVI—XVII веков” Пушкинский музей приурочил потрясающую выставку. 200 рисунков старых мастеров из богатейшей коллекции музея заняли все пространство вокруг центральной лестницы и еще два зала.
Ну что сказать: эту выставку можно смотреть часами. Приходить опять — и смотреть снова. Каждый рисунок, каждую подробность. Среди них — множество безусловных шедевров. “Образ Мадонны, несомый ангелами” и “Кентавр, покоренный Амуром” великого Рубенса. Несколько рисунков Рембрандта, Яна Брейгеля (Бархатного), Йорданса. Вот где учиться! Такое потрясающее владение пером, выписывающим во всех подробностях бытовые сценки, пейзажи, животных... Ну а что старые мастера творили с помощью лишь черного и красного мела — это и вовсе не поддается осмыслению. Скажем только, что выставка рисунка производит эффект даже больший, чем если бы перед нами повесили большие живописные полотна тех же мастеров. И, пожалуй, выставка выигрывает еще и тем, что буквально каждый рисунок сопровождается подробными атрибуциями, некоторые из которых читать так же интересно, как и смотреть сами рисунки.
