А меж тем они тоже умудрялись любить и быть любимыми, и страсти в их сердцах кипели поистине царские. По крайней мере среди российских монархов XIX века “бедных Луи” не наблюдалось.
Не любимый матерью и смертельно боявшийся ее Павел рано начал искать утешения в женских объятиях — радость плотских утех он познал, когда ему не было еще и двенадцати лет. Когда же пришло время обзаводиться семьей, выбором невесты занялась Екатерина. Несмотря на это, как свидетельствуют современники, Павел горячо любил свою первую супругу. Но вскоре после свадьбы она умерла при родах.
Менее чем через год Павел женится вновь. Снова по выбору матери и снова по любви. Молодая жена, принцесса Вюртембергская София-Доротея, получившая имя Мария Федоровна, отвечает ему взаимностью. “Дорогой мой муж — ангел, — пишет она одной из своих подруг, — я люблю его до безумия”. Семейная идиллия длилась десять долгих лет. Но ничто не вечно под луной. Внимание Павла привлекла фрейлина супруги, Екатерина Ивановна Нелидова. Она совсем не блистала красотой, зато обладала редким обаянием и умом. Увидев, что муж не на шутку увлечен, Мария Федоровна бросилась за поддержкой к свекрови. Она не сомневалась, что уж кто-кто, а венценосная мать сумеет вправить сыну мозги. Великая императрица не приняла ее переживаний всерьез: “Может ли с такой красавицей, как ты, соперничать эта дурнушка!” Но все же учинила сыну допрос, после которого Павел написал ей в письме: “...Клянусь торжественно, что нас с m-lle Нелидовой соединяет только чистая дружба”.
— Стало быть, мой сын точно слабоумный! — сделала вывод сластолюбивая и земная Екатерина.
Нежные, хоть и целомудренные отношения с “дурнушкой” длились долгих четырнадцать лет — до тех пор, пока 19-летняя Анна Лопухина не разбудила в Павле настоящую страсть. Ради чувств государя отец Анны переехал со всем семейством в Петербург. Но сама юная чаровница чувствовала себя не в своей тарелке: у нее имелся жених, князь Гагарин, служивший в армии Суворова. Император поступил благородно — вызвал Гагарина в Петербург и соединил руки молодых. Однако на этом рыцарство Павла закончилось. Княгиня Гагарина сделалась его любовницей вскоре после свадьбы.
В пятнадцатилетнем возрасте Александр женился на принцессе Баденской Луизе, определенной ему в спутницы жизни бабушкой, все той же неутомимой Екатериной II. Красавица Луиза (в православии Елизавета Алексеевна) была моложе мужа на год, но ощущала себя намного взрослее его. При дворе говорили, что по сравнению с женой цесаревич выглядит подростком. Елизавета Алексеевна относилась к супругу снисходительно и прохладно. Но у многих других женщин добродушный и романтичный Александр пользовался немалым успехом. Впрочем, сам он, несмотря на умение щедро расточать комплименты, к амурным похождениям был не склонен. Будучи гостем в прусском королевском замке, он в течение дня красиво ухаживал за влюбленной в него прусской королевой, а ночью тщательно запирался в своих апартаментах, опасаясь ее прихода.
Только после знакомства с кокетливой полячкой Марьей Антоновной Нарышкиной строгому поведению императора настал конец. Как это обычно бывает, узнавшую о романе мужа Елизавету Алексеевну охватил шквал чувств. Она раскаивалась в былом равнодушии и изо всех сил старалась вызвать в Александре нежность и страсть. Но государю было уже не до жены. Его всецело поглотила любовь очаровательной польки. Как-то на балу соперница по секрету сообщила императрице о своей беременности. “Я-то понимаю, каким образом она забеременела!” — негодовала Елизавета.
Роман с Нарышкиной продолжался более десяти лет и завершился после того, как император застал возлюбленную в объятиях своего генерал-адъютанта Ожаровского. Но великодушный Александр не стал мстить Ожаровскому, который остался в своем звании, по-прежнему был вхож во дворец и получал награды.
В 16-летнем возрасте он уехал в Берлин на театр военных действий. “Тут, в Берлине, — пишет он семнадцать лет спустя в своем дневнике, — решилось счастье всей моей будущности: здесь я увидел впервые ту, которая по собственному моему выбору с первого раза возбудила во мне желание принадлежать ей всю жизнь”. Это была дочь прусского короля Фредерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина. Разумеется, ей ничего не оставалось, как выйти замуж за сделавшего “свой собственный выбор” Николая. Свадьба состоялась спустя три года после знакомства.
Но “принадлежать всю жизнь” одной лишь супруге государь не смог. Впоследствии его внимание привлекла Варенька Нелидова, племянница той самой фрейлины, в которую в свое время был платонически влюблен его отец, Павел I. Одна из придворных дам того времени, графиня Нессельроде, писала своему сыну: “Государь все больше занят Нелидовой, у которой такое злое выражение лица. Кроме того, что он ходит к ней по нескольку раз в день, он и на балу старается все время быть близ нее. Бедная императрица все это видит и переносит с достоинством, но как она должна страдать”.
В отличие от своего чувствительного отца Николай относился к любви по-военному просто. Он требовал только покорности. Длительная связь с Варенькой Нелидовой никоим образом не мешала императору развлекаться с другими дамами. Многие привлекательные фрейлины пользовались “особой милостью” монарха, он являлся также завсегдатаем уборных театральных актрис. В подобных “мелких” грехах Николай любил время от времени покаяться перед супругой, выдавая их при этом лишь за намерения.
Несмотря на тонкую и впечатлительную натуру, Александр в трудные моменты проявлял твердость, мужество и самообладание. Это касалось и личной жизни. На принцессе Гессен-Дармштадтской Марии он женился, несмотря на жесткое сопротивление своего отца, Николая I. “Я скорее откажусь от престола, чем от Марии”, — заявил ему Александр. Молодые супруги были счастливы несколько лет. Потом императрицу одолели болезни, и врачи порекомендовали ей воздерживаться от исполнения супружеских обязанностей. Темпераментному государю ничего не оставалось, как пуститься во все тяжкие. Измены следовали одна за другой. Понимая их вынужденный характер, императрица Мария Александровна не придавала им большого значения.
Донжуанские похождения Александра прекратились после знакомства с юной княжной Екатериной Долгорукой. Государь ухаживал за ней целый год, прежде чем красавица княжна сдалась. Ей было семнадцать, ему сорок семь. Эта поздняя страсть всецело захватила Александра. Прячась от посторонних глаз, Екатерина приходила к нему на свидания в Зимний дворец по секретной лестнице. Но тайное скоро стало явным. Несмотря на неодобрительное отношение двора, Катенька Долгорукая сопровождала императора во всех его поездках, а через некоторое время по настоянию Александра ей отвели во дворце собственные покои. Княжна родила государю троих детей.
Все эти долгие годы Мария Александровна хранила гордое молчание. Лишь однажды она сказала своей подруге, графине Толстой:
— Я прощаю оскорбления, нанесенные мне как императрице. Но я не в силах простить мучений, причиненных супруге.
Через два месяца после смерти Марии Александровны, не выдержав положенного срока траура, император обвенчался с княжной Долгорукой. Но счастье их было недолгим — до гибели государя оставалось меньше года.
В личной жизни он повиновался скорее долгу, чем чувству. Александр стал царем вместо своего старшего брата Николая, который умер молодым. Ему “по наследству” досталась и невеста брата, датская принцесса Дагмара. Когда он отправился знакомиться с будущей супругой, ему понравилась не столько сама невеста, сколько ее семья, скромная и буржуазная, где все были расчетливы и не имели привычки сорить деньгами. На протяжении всей жизни за Александром не было замечено ни единой любовной связи. Правда, ходили упорные слухи, что он питает слабость к жене повара Матрене, простой, душевной и необъятной телом женщине. Суровый и угрюмый правитель не терпел разврата при дворе, и даже фрейлинами его супруги были некрасивые старые девы.
Николай был очарован прелестной танцовщицей. Он стремился завоевать ее благосклонность, делал дорогие подарки, проводил с ней все свободное время, но из-за неопытности и нерешительности цесаревича до близости дело долго не доходило. Матильда писала по этому поводу: “Все же я поставлю на своем, сколько бы трудов мне то ни стоило”. И она своего добилась.
Но будущего у этой любви не было. Сразу же после смерти Александра III, возражавшего против брака сына с Алисой, была объявлена помолвка Николая и принцессы. “Хотя я и знала, что рано или поздно наследник должен будет жениться на какой-либо иностранной принцессе, тем не менее моему горю не было границ”, — пишет в своих воспоминаниях Кшесинская.
Должно быть, впоследствии Матильда не раз возблагодарила Бога за то, что ей не довелось разделить участь последнего русского императора.
