Москвич — натура пытливая и увлекающаяся. Именно поэтому в нашем городе так интересно жить. Все чем-нибудь заняты. Все что-нибудь да любят.
Круг интересов москвича огромен. Но ближе к 8 Марта инстинктивно хочется вспомнить о женских пристрастиях.
Что способно заставить москвичек объединиться в клуб? Бесспорно, интересно коллекционировать тюбики от губной помады. Или разрисовывать гуашью ногти. Но это мелочи. Настоящие москвички предпочитают более увлекательные занятия... Например, рожать детей. Часто и помногу...
В Таганском районе уже десять лет существует общество многодетных женщин “Диана”.
О героических мамочках столицы эта 8-мартовская заметка.
Вряд ли секрет, что наш город — не Ташкент. У нас рождаемость хромает и падает. И все же 78 москвичек в нынешних условиях родили и воспитывают более десяти чад! Каждая! Живут они по-разному. Но я почему-то уверен, что большинство — счастливо.
Надо радоваться за людей, граждане.
Взять хотя бы Екатерину Сергеевну Живову. У нее в семье шестеро мальчиков и шесть девочек. Кто скажет, что это ужас, лучше не читайте. В детстве вас неправильно любили. Запрещали шуметь после семи вечера. И не давали строить на балконе вертолет. Вы что-то упустили в жизни.
Десять лет назад у Живовых было восемь детей. Я говорю:
— Вы, Екатерина Сергеевна, целеустремленная какая-то.
Она отвечает:
— Дело не в количестве. Я просто не мешала их возникновению.
— Многие боятся. Растить, кормить, лечить...
— Так и я боялась. Но секрет в другом.
— В чем это?
— Дети нам отдают больше, чем мы им. И вообще, нормальной женщине свойственно проявлять заботу. А если она жадная до радости, ей и сорок детей будет мало. Я лично жадная.
Поэтому мать-героиня Екатерина Сергеевна Живова работает заместителем председателя “Дианы”. На общественных началах. Это дает ей возможность радоваться еще за 500 детей из 120 московских семей. Как раз столько являются членами общества.
— Эта ваша жадность, — говорю, — исключение из правил. Вряд ли все мамаши рожали детей, чтобы учиться у них. Скорее детки появлялись по недосмотру. Случайность, неграмотность, алкоголь
— Да что угодно назовите, будете правы и не правы, — отвечает Живова. — У нас всякие матери есть. И “неблагополучные” тоже. Но зачем оглядываться на плохое. Знаете, чем многодетные хороши? Дверь в квартиру никогда не закрывается. Кого бояться? Взять-то нечего, кроме детей. Но эта открытая дверь означает еще кое-что. Когда всем открыто, это — свобода. А я другого и представить себе не могу. Мне кажется, что тот, кто детей боится, себя обкрадывает. Если по дому носятся штук десять разновозрастных сорвиголов, еще пять или семь гостей просто не замечаются. Физически. А потом, это очень удобно. Никто с пустыми руками не приходит.
“Диана” — типично женский муравейник. Мужчины здесь появляются редко и не задерживаются. Об этом Екатерина Сергеевна говорит с досадой. Интересы не совпадают, а приходится мириться. Обустройство детей важнее.
Итак. Общество создавалось 10 лет назад с простыми и конкретными целями. Накормить, одеть, помочь. Ясно, что подавляющее большинство многодетных семей небогатые люди.
— Мягко сказано, — говорит Живова. — Стесняться нечего, мы все бедные. Приходится туговато по нынешним временам. Я, убей, понять не могу, почему богатые не рожают, как мы. Что сдерживает? Это же так весело: много зарабатываешь — многих кормишь. Я не права?
Что сказать женщине?
Живова восклицает:
— В одиночку жить было туго. А вместе проще. Это же азбука.
Известно, что российская женщина — это невероятная сила. И свои материнские задачи женщины решали простыми и доступными способами.
Кто-то скажет, что просить стыдно. Бросьте, граждане, лицемерить. Просить — это замечательно. Иначе как еще узнать, что люди в тебе нуждаются? “Диановки” сделали поразительное открытие. Уже десять лет они просят самые обыкновенные и необходимые вещи. Продукты и одежду детям. И десять лет исправно получают.
Потому что в нашем городе живут добрые люди.
— Просить надо с достоинством, — говорит Живова. — Мы приходим в офис к богатому человеку красивые, умные и веселые. Разве таким женщинам откажешь?
— Наверное, встречаются...
— Жадины? Встречаются, но это жалкие личности. Нам в принципе с хорошими людьми везет.
Это бросается в глаза. Жизнь в “Диане” кипит, подобно шестиведерному самовару. Женщины звонят, договариваются, предлагают и благодарят. Обществу постоянно что-то дарят. Иногда мешками и ящиками. Но и пачке макарон здесь обрадуются.
— Это замечательно, — говорю, — но что-то мне не верится, что все мамочки остаются довольны разделением продпомощи.
— Конечно, обижаются. Не без этого, — разводит ладони мать-героиня. — Но мы стараемся. Честное слово.
Впрочем, добыванием еды и шмоток мамочки не ограничиваются. Их энергии хватает на большее.
На краю школьного стула мостится пенсионерка. В ее очках не хватает одной дужки. Поэтому они чуть кривовато висят на носу.
— В Театр Вахтангова есть на 29-е, — говорят ей. — Но только два билета.
— Берем, — решительно соглашается пожилая женщина.
— Затем в “Эрмитаж” на 3 марта и 7-е... По четыре билета.
— Берем!
— А потом можно сходить в Уголок Дурова.
— Берем! Все берем. Я два раза в театре была, — добавляет женщина. — В 58-м году и 70-м, на артисте Веснике.
За ее спиной внучка в длинной не по росту куртке:
— Бабуля, Рома и Стасик в театр не пойдут. Им лучше про зверей.
— На кошек они могут и во дворе посмотреть, — отвечает бабуля. — А Вахтангов во двор не придет. На все спектакли пойдем. Детей заведу, а сама на улице погуляю...
Культурный голод детям “Дианы” не грозит. Женщины договорились со 17 московскими театрами. Теперь дети бесплатно приобщаются к сценическому искусству.
— Мы и сами праздники устраиваем, — замечает Екатерина Сергеевна, — конкурсы, выставки, “поля чудес”. Получается, конечно, наивно, но жутко интересно.
И глаза ее светятся. Уверенностью своей она заражает. Невольно чувствуешь себя малость ущербным. Ведь дома репортера не ждут пять—семь оглоедов с мытыми шеями.
Самое удивительное, что количество детей не защищает мамочек от обыкновенных житейских проблем. Кажется, что Бог мог бы и уберечь женщин от лишних забот. Ан нет. Они так же мучаются от недопонимания окружающих. Горбатятся на поденной работе. Ссорятся с бабушками и свекровями. Ругаются вдрызг с мужьями. Терпят их, провожают на войны и в тюрьмы. Дерутся с соседями. Переживают из-за людской неблагодарности. Седеют раньше времени с детьми-инвалидами. Теряют самых близких. В том числе и только что рожденных и уже выросших детей. Мучаются от безысходности, пьют горькую. И плачут втихомолку по ночам, когда эти самые дети — плоть от плоти, кровь от крови — забывают про мамин день рождения...
— Скажите, Екатерина Сергеевна, почему женщины рожают? Это же нелогично по нынешней жизни.
— А ничего не изменилось, — отвечает мать двенадцати детей. — Как раньше рожали, так и сейчас. Не очень задумываясь. Тем более что “безумные” мамашки, влюбленные в своих детей, всегда были, есть и будут. Для людского общества они, наверное, как вирус. Который ничем невозможно победить. Или вывести окончательно...
