В последнее время все чаще слышны разговоры о социальной ответственности бизнеса. Видно, что это уже не столько дань моде, сколько естественная необходимость. Вот только многие под эту идею почему-то стараются подвести некую мудреную философию, искусственно все усложняют. При этом, услаждая слух публики красноречием, уходят от сути дела. Генеральный директор ММВБ занимает иную позицию. В действительности, считает он, все гораздо проще: идея ответственности, неотъемлемости бизнеса от окружающего его мира буквально витает в воздухе. Приличным людям остается только воспользоваться ею на благо всего общества.
Александр Владимирович, и все же, согласитесь, бизнес, точнее его лидеры, по определению эгоистичны, они думают только о своих интересах...
– Я бы не делал столь однозначных заявлений. Еще в начале ХХ века один из первых исследователей предпринимательской деятельности Макс Вебер в своей книге «Протестантская этика и дух капитализма», пытаясь понять, что же движет предпринимателем, пришел к интересному выводу. Стремление к выгоде, профессиональный долг, особо остро ощущаемые обязательства перед делом – вот истинные мотивы такой деятельности. «Если спросить этих людей (выдающихся предпринимателей Германии) о смысле их безудержной погони за наживой, плодами которой они никогда не пользуются, те просто сказали бы, что само дело с его неустанными требованиями стало для них «необходимым условием существования», – писал он.
Так жизненную позицию, философию трудовой деятельности, предпринимательства можно выразить одной фразой.
Не менее интересно трактует это понятие Владимир Даль, исследователь русского слова. В его словаре сказано, что предприниматель – человек, решивший «исполнить какое-либо новое дело, приступить к совершению чего-либо значительного». В XIX веке в России слово «предприниматель» относилось прежде всего к человеку, производившему что-либо на своих предприятиях, дающих работу окружающим, определенный достаток. Оно было синонимом уважаемого человека, которому были присущи решительность и энергия, немыслимые без веры в собственные силы, в свою способность преодолеть все трудности и препятствия, но все же сопряженные с заботой о других.
«ДЛ»: Хочу предвосхитить упоминание о Морозове, Мамонтове, Третьяковых и прочих меценатах из российского прошлого, к сожалению, превратившееся в банальную константу в любом разговоре на эту тему.
– Нет, я о другом. Отнюдь не только давняя история дает нам живые примеры нерасторжимости этических и деловых начал в предпринимательстве, прямой связи выгоды и духовности. В развитых странах мира это актуально и сегодня. Скажем, в Западной Европе все большее развитие получает так называемый этический бизнес. Рон Макиайт, английский эксперт в области деловой этики, отмечает, что для получения общественного признания банку уже недостаточно просто зарабатывать большие прибыли. Удивлены? Это действительно так.
Сейчас успешная корпорация обязательно старается придерживаться концепции «социально ответственных инвестиций». Так, в Нидерландах среди выпускников институтов провели опрос, что влияет на выбор компании, в которой они собираются работать. Оказалось, самый важный фактор сегодня – социальная ответственность. Люди не хотят работать в компаниях, не ставящих социальную ответственность в качестве приоритета корпоративной политики. Эти же люди, являясь вкладчиками банков, хотят видеть свои деньги работающими во благо. Выгодно банку, выгодно вкладчикам, выгодно окружающим. Так что слово «выгода» наконец-то начинает в нашем сознании обретать позитивный смысл.
«В западном мире, – говорит руководитель англо-голландского банка «Триадос» Питер Блом, – многие люди уже не могут полагаться на банки, которые предоставляют широкий спектр финансовых услуг, но иногда делают вещи, не согласующиеся с морально-этическими принципами вкладчиков. Многие банки осуществляют проекты, наносящие вред окружающей среде. Вкладчики говорят: я хочу, чтобы мои деньги работали на мои идеалы. Это суть концепции нашего банка. Мы предоставляем клиентам услуги, и вы можете быть уверены, что ваши деньги используются так, как вам говорят».
Сегодня банки и финансовые компании все чаще задумываются о социальных последствиях своей деятельности.
«ДЛ»: А к чему сейчас стремится российский бизнес?
– Он сегодня находится в непростой ситуации, поскольку в целом в нашем обществе отсутствует позитивное восприятие бизнеса. Диалог между властью и предпринимательством в нашей стране пока не назовешь доверительным: отношения еще только формируются. Несмотря на то, что с момента начала рыночных реформ прошло уже десять лет, само понятие «предприниматель» как полезная для общества и государства фигура, призванная создавать новый продукт, формировать рабочие места и платить налоги, в нашем государстве и обществе так и не сложилось.
Нужно помнить и о социальной ответственности бизнеса, его роли в создании новой экономики, в поиске ответов на вызовы глобализации. В этом случае в российском обществе процесс формирования предпринимательского сословия пойдет быстрее.
Предприниматели определят свою роль в достижении экономической свободы, одной из важных составляющих для формирования в стране гражданского общества, в свою очередь, базирующегося на таких понятиях, как частная собственность, свобода личности и демократия. А создаваемое гражданское общество будет развивать культуру и искусство. Мне кажется, эта идея должна объединять бизнесменов, представителей культуры и любых других сфер деятельности.
«ДЛ»: А не осложняют ли ситуацию весьма далекие от идиллических внутренние взаимоотношения в бизнесе?
– В этом смысле одним из элементов философии бизнеса, на мой взгляд, должно стать неукоснительное соблюдение основных принципов деловой этики, уже давно утвердившихся во всем цивилизованном мире. Одной из эффективных мер воздействия должно стать отчуждение. Быть изгоем – высшая мера наказания в деловом сообществе. Для того чтобы правила корпоративной, деловой этики были действующими, нужен специальный кодекс поведения. Мы не изобретаем ничего нового. В дореволюционной России подобные нормы поведения были приняты в купеческих гильдиях. Миллионные сделки подчас заключались под честное слово.
Сегодня задача бизнеса, его миссия состоят в том, чтобы сформулировать новую повестку дня для себя, для страны. Основной ее стержень – создание национального бизнеса, ориентированного на Россию, делающего ее процветающей. И здесь важна не словесная риторика, а истинные намерения, связанные с реальными делами. Должны стать делом чести общественно полезные проекты, направленные на национальное развитие.
Обращаясь опять к опыту Запада, можно вспомнить Аверелла Гарримана, железнодорожного магната, политика и дипломата, оставившего после себя не только бизнес-проекты, но и исследовательский институт своего имени.
На Лондонской фондовой бирже недавно был введен так называемый «этический» индекс, призванный ориентировать инвесторов, желающих приобретать ценные бумаги тех компаний, которые соблюдают в своей деятельности высокие стандарты с точки зрения охраны окружающей среды и социальной ответственности. Интересно, что в их число могут не попасть около трети ведущих британских и европейских компаний – прежде всего те, которые занимаются производством табака и вооружений. Тут есть о чем поразмыслить нашим предпринимателям…
Ясно, что серьезные структурные изменения не происходят в одночасье. Это поворот общественного сознания, ментальности человека, обусловленный появлением новых людей. Это длительный процесс. Надо хотеть делать бизнес здесь, в нашей стране, и для этого, кстати, есть все необходимое: интеллект, природные и богатые человеческие ресурсы.
Предпринимательскому сословию необходимо осознать себя реальной силой, самоидентифицировать себя. В этой связи могу привести историю о предпринимателе из Алтайского края. Он как-то взял деньги в кредит, переоснастил старую, советских времен макаронную фабрику, сумел поставить на нее современное итальянское оборудование. Выпускает спагетти, которые продает по всей стране. Сейчас у него на фабрике работают 300 человек, почти половина жителей села, где она расположена. Окрестные фермеры стали расширять посевы твердых сортов пшеницы, зная, что смогут ее переработать.
Фактически человек спасает умирающее село в глубинке России. Создает новые рабочие места, платит налоги. Вот вам и социальный портрет представителя среднего бизнеса, который сегодня живет и действует среди нас. Такие люди есть, но в общественном сознании они еще как бы не существуют, так как не идентифицируются как социальный слой. А ведь именно они и должны составлять основу предпринимательского сословия и делать Россию процветающей.
«ДЛ»: Условно говоря, бизнес и общество могут уже не считаться антиподами?
– Давным-давно китайцы подметили, что мир – не хаотичное нагромождение предметов и явлений, а сочетание пар противоположных друг другу понятий: день и ночь, небо и земля, полное и пустое, движение и покой. Пар этих – бесчисленное множество, составить их полный перечень так же невозможно, как нарисовать картину всей природы. Но в основе своей все подобные пары имели единый алгоритм. Древнекитайские философы разгадали его и дали составляющим пары противоположным элементам условные названия – инь и ян.
Инь и ян – зеркальное отражение друг друга. Каждая вещь, явление, качество имеет свою противоположность, свой антипод, свое отрицание. Такова диалектика жизни, точнее, половины ее. Ведь есть еще и антипод, вдруг выступающий в совершенно неожиданном амплуа. Он не только отрицает, но и дополняет, становится залогом гармонии. Черная и белая половинки неправильной конфигурации легко складываются в круг как олицетворение совершенства. Вот вам и ответ на вопрос.
А вообще у китайцев стоит сегодня поучиться не только их древней философии и культуре, но и современному ведению бизнеса.
«ДЛ»: Александр Владимирович, недавно в нашей с вами беседе вы произнесли по нынешним временам редкую для бизнесмена фразу – о роскоши общения. Можно ли считать, что Никитский клуб дает это новое качество жизни?
– У любого человека есть желание побыть в комфортной среде, где ему интересно, где его понимают, окружают единомышленники, люди, которым есть о чем сказать, чем-то поделиться.
Но для этого должны быть какие-то внутренние предпосылки. Сегодня – это необходимость для общества и прослойки предпринимателей, наиболее активной его части, выявить систему ценностей, в которой живет нынешний мир. Еще Лао-Цзы предупреждал: «Будьте внимательны к своим мыслям – они начало поступков».
Нас нельзя назвать первооткрывателями. Относительно недавно, в 60-е годы, некоторые благополучные западные бизнесмены пришли к выводу, что есть вопросы, которые не вписываются в компетенцию отдельных правительств, так как выходят за рамки национальных интересов. Но при этом касаются всех людей. Кто-то должен обсуждать их, обращать внимание, предлагать решения проблем. Так возник Римский клуб. Наверное, нас можно считать его последователями.
«ДЛ»: В чем сверхзадача клуба?
– Мы проводим публичные дискуссии по важнейшим для России проблемам с участием ученых, политиков, деловых людей и всех представителей общественности, заинтересованных в осуществлении необходимых преобразований в стране.
Скажем, появилась тема – диалог цивилизаций. Представителям финансовой сферы это интересно с точки зрения известной формулы: финансы сегодня — это скорее не деньги, а отношения. И если исследователи обычно указывают на целый ряд таких признаков цивилизации, как наличие городов, языка, общественно-экономических формаций, то мы все вместе пришли к выводу, что есть более серьезные вещи. Да, можно говорить о буддизме, мусульманстве, христианстве, объединяющих ту или иную часть жителей мира, но, мне кажется, более важно, как та или иная группа людей соотносит себя с вечными ценностями.
Из этого вытекает система моральных ценностей, этика и эстетика государства. Возникает также вопрос: чего мы хотим достичь? Ответ простой: взаимопонимания. Если мы не понимаем системы ценностей, мы начинаем делать ошибки. Чем Александр Македонский завоевывал нации и народы? Я всегда думал, что только «огнем и мечом» и полководческим талантом. Оказывается, это не так. Он завоевывал расположение покоренных народов, уважая и изучая их обычаи.
В другой раз предметом дискуссии была проблема небесконечности природных ресурсов. Глобальная, общечеловеческая, никто не может взять ответственности за нее, нет мирового правительства. Или судебная реформа – острая, социально значимая тема. Кто может с уверенностью заявить, что она его не касается? Кто убежден в том, что реформаторы досконально разобрались в предмете?
Но мы не только упиваемся «роскошью общения». Таким образом мы привлекаем внимание общественности к той или иной проблеме. Стенограммы «круглых столов» размещаются на нашей странице в Интернете, мы издаем различного рода информационные материалы по результатам заседаний клуба, рассылаем их в правительство, в Федеральное собрание, в Думу, предпринимательские организации и тем самым раздвигаем рамки нашего общения. Количество людей, которые с удовольствием приходят и слушают, участвуют в дискуссиях, постоянно растет, хотя мы, если вы смогли заметить, не уделяем особого внимания рекламе деятельности клуба.
Клубная форма работы, с одной стороны, позволяет участникам быть более аргументированными, объективными, профессиональными. С другой стороны, участие ученых – это чаще всего свежий, не зашоренный взгляд на проблему.
«ДЛ»: Не считаете ли вы, что сейчас, в век потребления, мельчает само понятие личности?
– Это вопрос системы ценностей. На одной из встреч в Никитском клубе мы как-то рассуждали, какие уроки миру, России в частности, преподнесли события 11 сентября? Что это – конфликт цивилизаций, реакция на происходящие в мире процессы глобализации, «ответ» Америке? А может быть, это вообще кризис, что называется, западной системы ценностей? Погрузившись в эту тему, мы обнаружили, что все гораздо сложнее стереотипных выводов, наспех испеченных политологами и журналистами.
Они утверждают, что США – это символ западной цивилизации, забывая, что Америка – производное от европейской цивилизации. Достаточно вспомнить магическую философию Освальда Шпенглера, немецкого философа, который своим учением, в частности своей книгой «Закат Европы», предопределил основополагающие концепции XX века, ввел понятие фаустовского начала и мироощущения, нашедшего потом яркое выражение в известном высказывании: лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый день идет за них на бой...
Мы говорим не о том, кто лучше производит, а о том, какая система ценностей является доминантой. Дело не в том, что во времена Петра Чаадаева не спешили, было время поразмышлять, изящно выражаться, формулировать. Тогда не было доминанты побольше произвести, всех удивить, ориентироваться на успех. Другая была система ценностей.
Сейчас, в постиндустриальную эпоху, знания, умение управлять ими становятся более важным капиталом, чем способность распоряжаться основными средствами производства. Правда, успех по-прежнему зависит от того, насколько умело ты конвертируешь эти знания в продукты, услуги и так далее... И опять все сводится к количественным показателям. Они и влияют на масштаб успешной личности.
Конечно, это не значит, что этим должны заниматься все поголовно. Кому-то интереснее охотиться на львов и тигров, кого-то привлекают морские глубины. Кому-то интереснее общаться. Я говорю не об индивидуальных моментах. А о том, что бизнес так или иначе воздействует на систему ценностей, на то, что называется общественным сознанием. Что ни говори, но если целая нация руководствуется исключительно такими понятиями, как «больше, дальше, выше, лучше всех», то в этой воле к действию заложен какой-то тупик, кризис системы ценностей.
«ДЛ»: России в течение 10 последних, наиболее активных лет, наверное, было не до системы ценностей?
– Нельзя сказать, что в стране ее вообще никто не формировал. До революции была система ценностей, основанная на православии. Советская система, как бы к этому ни относились сейчас, выстраивалась на идеалах строителя коммунизма. В течение последних лет мы тоже на что-то ориентировались: надо сделать «как у людей», то есть рыночную экономику. О чем мечтали: мы должны достичь новой степени экономической свободы, свободы личности, выстроить гражданское общество.
Мы принимали эти якобы американские постулаты: «главное, я делаю что-то, я двигаюсь, я заметен, у меня есть успех, я приношу пользу корпорации». Это очень мощная личностная мотивация, и она постепенно становится движущей силой всего общества. Хорошо это или плохо? Не знаю. Но так происходит. Хотя каждый может остановиться, выйти из этого несущегося в неизвестность поезда, сесть на полустанке и подумать: «Если они смелы, пусть мчатся». Я понимаю, то, что я говорю, не бесспорно, но таково мое мироощущение.
«ДЛ»: Организаторы террористических актов в Америке выразили свое отношение к «миру потребления».
– Это упрощенное деление на «золотой миллиард» и весь остальной мир, у которого все не слава Богу. Это абсолютный стереотип, не имеющий под собой никакой основы. В благополучной Америке, богатом Нью-Йорке, где-нибудь в Гарлеме, на Брайтон-Бич или в деловой части Манхэттена люди живут очень по-разному, с несхожей ментальностью, уровнями жизни, мироощущением.
Когда заходит речь о протестах против глобализации, они, на мой взгляд, скорее являются проявлением сознательного или бессознательного неприятия огромного количества стандартов, которые являются неотъемлемой частью данного процесса. Если Макдоналдс, то он во всем мире Макдоналдс. Стандартное сознание: всем нужен успех, нужно много работать, чтобы производить много всего очень одинакового. Может быть, это протест индивидуальности? Если посмотреть 10 американских фильмов подряд, увидишь сто историй успеха. «Мы научим, как правильно думать, а самое главное – как правильно жить!»
События 11 сентября, во-первых, знаковые, а во-вторых, очень многозначные. Это не только форма чрезвычайно агрессивного террора, террор принимал такую форму и раньше, но это еще и символ. Удар нанесен по Всемирному торговому центру, по Нью-Йорку, в самое сердце наиболее мощной державы мира. Это не просто фактор возмездия. Если у Гамлета прозвучало «неладно что-то в Датском королевстве», то сентябрьские события как бы говорят: «неладно что-то в нашем мире». И нельзя сказать, что мир задумался об этом только сейчас...
«ДЛ»: А вы постигли формулу успеха?
– Честно говоря, я серьезно об этом не думал. Чаще в жизни все происходит не потому, что поставлена сверхзадача и ты, по-американски, стремишься к успеху, говоришь себе и окружающим: я сделаю это! И при этом ощущаешь какое-то свое, особое предназначение. Нет, просто в горячке будней, изо дня в день, из года в год решались конкретные, подчас рутинные задачи, преодолевались реальные трудности.
«ДЛ»: Вы входите в число людей, убежденных, что единое валютное пространство пойдет на пользу СНГ... Вернувшись к изначальной идее этого разговора, только ли бизнес это для вас?
– Эта убежденность продиктована несколькими мотивами. Я сформировался и вырос во времена единого Советского Союза. У меня постоянно присутствовало ощущение, что все мы являемся гражданами великой державы. Исполнение гимна в честь наших хоккеистов и фигуристов волновало. Казалось, что мы живем если не в единой семье народов, то в атмосфере активного межнационального взаимопроникновения.
Прошли годы, а руководители наших государств при встрече по-прежнему обходятся без переводчиков. До сих пор остается много дружеских связей, не говоря уже о родственных отношениях. Восстанавливаются старые и возникают новые деловые контакты. Понятно, если бы мы нашли новую экономическую форму, упрощающую это взаимодействие, появилась бы серьезная почва не только для дальнейшего сближения наших стран, но и для возникновения «единого языка» культуры, обогащающего этот процесс. Речь идет о бизнесе не за счет друг друга, а вместе друг с другом.
Также очень важно прагматическое понимание того, что мы, страны СНГ, в значительной мере отстаем от промышленно развитых государств. Это и заставляет думать о необходимости использовать интеграцию со взаимной экономической выгодой.
Почему Европа, со столь разными интересами, нациями, культурными и политическими традициями за несколько десятилетий пришла к идее объединения? Только ли исходя из экономических соображений? Хотя, безусловно, прагматическое видение решения проблемы явно доминировало в умах народов, стран Европы, которые нашли компромисс в отношениях. Это и позволяет им интегрироваться. У нас тоже нет иного пути, кроме интеграции. Поодиночке мы не сможем противостоять натиску со стороны крупнейших мировых промышленных центров, таких как Европа, Северная Америка, Япония, Юго-Восточная Азия. Только объединив силы и ресурсы стран Содружества, мы получим шанс найти свою нишу и занять достойное место в мировой экономической системе.
