После того как на территории Афганистана высадились американские рейнджеры, женщины сняли паранджу, а мужчины... А мужчины — не все, конечно, но боксеры так уж точно — сбрили бороды, поменяли длинные штаны на спортивные трусы и заявили в Международный олимпийский комитет: очень, мол, хочется выступить на Играх-2004 в Афинах. Почему такой акцент именно на боксе? Дело в том, что это — единственный вид спорта, который при правлении талибов как бы и не существовал.
Кто-то спросит: “А что, разве в Афганистане когда-то был бокс?” Да не только был, но и процветал. Бокс — второй по популярности (после футбола) вид спорта среди афганской бедноты. А значит, какая-никакая, а копейка у тренера в кармане...
Это все я не с потолка взяла. Это мне поведал Владимир Лопатников, единственный наш тренер сборной Афганистана по боксу. Он отправился в эту страну в 87-м готовить спортсменов к Олимпиаде в Сеуле. Правда, афганцы туда в итоге так и не поехали.
— Бокс в Афгане — для бедных, — еще раз напоминает Лопатников. — Когда ребята мои пресс качали, то я видел, что у них подошвы на обуви до пальцев стертые. Но работать с ними все равно было интересно и легко. Афганцы оказались на удивление дисциплинированными: слово учителя для них — закон, если я сказал сто раз отжаться — умрут, но сделают... И главное — перспективными. У меня, например, в сборной очень талантливый парень по имени Самим занимался, он еще параллельно тренировал команду “Аскари”. Я его хотел вместо себя оставить: он русский хорошо знал, институт закончил, был призером международных соревнований.
...Война тогда уже заканчивалась, но даже на территории стадиона можно было ходить только по асфальтовым дорожкам и ни в коем случае не сворачивать на тропинки, которые старательно минировались. А местные “шишки” вообще любили устраивать спектакли не для слабонервных. Одного такого Лопатников запомнил надолго.
Знакомство состоялось на Центральном стадионе, во время Спартакиады, посвященной 10-летию революции. В самый разгар соревнований на футбольном поле появился некий гражданин, пьяный до невозможности. Все напряглись. Самим повернулся к учителю: “Это Истмат!” И далее рассказал, что Истмат — очень известный генерал, страшно богатый, со своей личной армией, некогда воевавший в Кандагаре. К тому моменту гость уже взобрался на ринг, бросился целовать боксеров, зачем-то угостил сигаретой Лопатникова и отправился восвояси. А в это время его люди раздавали дешевые подарки собравшемуся на трибунах народу...
— Мне тоже какая-то рубашка досталась, — смеется Владимир Александрович. — А когда Истмат уезжал, его люди из танковых пулеметов дали очередь в воздух. Хоть они и пошутили, да только перепуганные болельщики повалились на землю. Шуму-то было... Потом я узнал, что генерал по дороге со стадиона застрелил двух патрульных, и его еще полдня выкуривали с собственной дачи. Истмат сдался уже раненый. Некоторое время лечился в России, а по возвращении в Афганистан снова рванул в Кандагар.
Боксерских залов в Кабуле было, как вспоминает Лопатников, два. Один, правда, совсем уже развалившийся, да и ехать до него далеко. Другой — вполне приличный, но его за отдельную плату отдали тренеру по тяжелой атлетике. Так что заниматься приходилось на Центральном стадионе под открытым небом, и только раз в неделю сборную пускали в зал со штангами для общефизической подготовки.
Наверное, поэтому большинство неприятных воспоминаний у Лопатникова связано со стадионом. Нет, даже не столько неприятных, сколько страшных...
— 8 Марта в 88-м году мы справляли на стадионе в кабинете у председателя национальной федерации бокса. Поздравляли всех женщин, которые имеют отношение к спорту. Так вот, когда наши дамы уже на улицу выходили — по ним кто-то стал из пулемета стрелять. Жена потом рассказывала, что слышала, как возле уха что-то просвистело, и ее обсыпало известкой...
— Вы же знали, что в Афганистане опасно, зачем поехали? — интересуюсь я.
— Денег заработать. Платили раз в пять-шесть больше, чем тренеру моего уровня в Союзе. Ну еще интересно было...
Уже тогда дело шло к выводу советских войск. И на Олимпиаду в Сеуле афганским боксерам ехать было не на что: советские власти спонсировать их отказались.
А при талибах бокс вообще попал в опалу. Правда, запретили этот вид спорта не сразу, а поначалу лишь поставили два условия: спортсмены должны носить бороду и не носить спортивные трусы. И то, и другое рассматривалось как нарушение талибских законов...
Последний раз афганских боксеров видели в Пакистане на чемпионате мира. Те приехали в штанах и с густой порослью на лице. Им вежливо предложили привести себя в порядок.
— Мы не можем, — оправдывались те, — тогда нас не пустят на родину.
Впрочем, на самом деле их бы пустили, но только после 100 ударов палками и ареста дней на 10—15, пока борода снова не отрастет.
Так афганцы и не выступили на том турнире...
А вообще за время правления талибов соревнования по боксу в Афганистане прошли только один раз. И то министерство спорта ринг не выделило. Бои устроили на асфальте, накрытом попоной.
...Говорят, мальчишка-боксер заранее чувствовал, что домой не вернется. Даже с родными попрощался. Его отговаривали, но он все равно пошел, получил удар по голове, упал на асфальт и умер, не приходя в сознание. Уже мертвого, мальчика еще неделю продержали в больнице, а родственникам говорили, что он в коме.
А через неделю бокс в Афгане был официально запрещен. Через границу потянулись боксеры с дорожными сумками наперевес.
— Мой ученик Самим сейчас в Канаде тренером работает, — говорит Владимир Лопатников, — он уехал сразу, как появились талибы. И правильно сделал, иначе его бы расстреляли, как некоторых других, на Центральном стадионе...
Трое из тех, кто сбежал, сейчас в Москве. Гамаюн (фамилию он назвать не захотел) — мастер спорта по боксу. Два-три раза в неделю занимается в зале “Динамо”.
— Надо уметь видеть разницу между религией и спортом, — первым делом сказал он мне. — В мире очень много мусульманских стран, и в этих странах много хороших боксеров. Да, я мусульманин, потому что родился таким (как вы родились христианами), но по роду деятельности я боксер. И когда в моей стране закончится война, я вернусь, чтобы заниматься боксом уже серьезно...
Я рассказала про обращение афганской федерации в МОК. Гамаюн грустно улыбнулся:
— Если наступит мир, я готов уехать в Кабул хоть сейчас. Но мы не знаем, что будет с нами завтра...
Как заявил генеральный секретарь Олимпийского комитета Афганистана Саид Ахмат Зия Муза Фари, национальная федерация бокса действительно планирует выставить на Олимпийских играх в Афинах своих боксеров в девяти весовых категориях. Для определения сильнейших уже проводятся тренировки и сборы. Кстати, афганскую сборную по боксу в скором времени планируют отправить в Москву. Для повышения спортивного уровня.
