С 19 по 27 апреля в столице пройдет уже третий фестиваль “Новое британское кино”. По традиции нам покажут самые заметные киноновинки с туманного Альбиона, не все из которых потом пойдут в широком прокате. Но и без фестиваля неделя выдастся богатой на премьеры — часть из них обозревается сегодня, иначе в следующий понедельник будет явный перебор.
“РАЙ” (“Heaven”)
Для нас Том Тыквер — это прежде всего “Беги, Лола, беги”. Непрекращающийся экшн, сумасшедшая динамика, техностиль. “Рай” не просто другой: это полная противоположность главного хита режиссера — динамика близка к нулевой, событий за весь фильм ровно четыре, а в качестве фона — контрастирующий с индустриальным Берлином древний Турин и сонные холмы Тосканы. Общая дремотность становится понятна после изучения титров: сценарий написал умерший в 1996-м поляк Кшиштоф Кесьлевский (трилогия “Три цвета”), отсюда и восточноевропейская медитативность, начисто убившая германскую резкость. Нельзя сказать, что это минус, но того же результата добился бы и любой другой режиссер, так что “Рай” — это фильм не Тыквера, а Кесьлевского.
Учительница английского Кейт Бланшетт подкладывает адскую машину в один из офисов небоскреба. Бомбу вместе с мусором выносит уборщица, таймер срабатывает в лифте, гибнут четыре человека, в том числе двое детей. Террористку быстро находят (собственно, она сама по телефону говорит свое имя) и сажают в участок. Однако завершиться делу не суждено: молодой карабинер Джованни Рибизи (“Угнать за 60 секунд”, “Дар”) влюбляется в преступницу и организует побег. Только не стройте иллюзий: кино это не о взрыве и не о побеге, а о любви.
“КОМНАТА СТРАХА” (“The Panic Room”)
Дэвид Финчер снимает кино нечасто — раз в три-четыре года. И в этом есть резон: каждая лента режиссера становится культовой, и, чтобы в следующий раз не сталкиваться с заведомо завышенными ожиданиями, надо сбить ажиотаж. Например, временем. Так вышло и на этот раз — истеричная популярность “Бойцовского клуба” как-то уже забылась, так что при упоминании фамилии Финчер возникает образ не режиссера-бунтаря, а нечто мэйнстримовое, из разряда вечных ценностей — “Семь” и “Игра”. “Комната страха” из той же категории — все очень профессионально, качественно и правильно. Но тех, кто до сих пор бредит самодельным динамитом и мылом из отходов липосакции, просьба не беспокоиться: цинизмом “Бойцовского клуба” здесь и не пахнет.
Зато от каждого кадра так и веет уверенностью в собственных возможностях: сделать триллер в четырех стенах не каждому под силу. Вот почему еще любят Финчера на просторах 1/6 части суши: создать себе массу проблем, а потом героически их преодолеть — это по-нашему. Разница только в одном: наши проблемы от лени, а финчеровские — по соображениям идейным.
Разведенка Джоди Фостер покупает огромный пустующий дом умершего миллионера. Но насладиться обладанием четырех этажей и десятков комнат она не успевает: в первую же ночь в особняк вламываются грабители. Слава богу, параноидальный старичок устроил в доме тайное убежище — огромный сейф, в котором можно переждать экстремальную ситуацию. Однако в этом-то и проблема: грабители хотят пробраться именно в бронированную комнату. Трое преступников против женщины и ребенка — кто кого?
“СОБАЧЬЯ ЖАРА” (“Hundstage”)
Австрийский документалист Ульрих Зайдль решил снять игровое кино, но стилистики при этом не поменял: местами кажется, что происходящее на экране вовсе не вымысел. К тому же на это заблуждение работает абсолютно каждая деталь: только натуральный свет, статичная камера, никакого музыкального фона. Дело происходит в южной Австрии в период летней жары (отсюда и название): плавится асфальт, плавятся мозги, плавятся тела. Несколько параллельных историй с десятком героев плавятся в общем котле, плавно перетекая одна в другую: сумасшедшая девица достает бесконечной болтовней случайных попутчиков, старичок отмечает несостоявшуюся золотую свадьбу с домработницей, бывший муж бесится из-за распутства бывшей жены...
Каждая история сама по себе не имеет никакой ценности, но вместе они дают почти полную картину летнего безумия. Самый показательный момент — исполнение национального гимна (что-то про великих сыновей великой страны) со спущенными штанами и горящей свечой в заднем проходе. Ну, думаешь, в летнем московском пекле и не такое бывает, но начинается гроза с ливнем, а безумие продолжается.
