“Батюшка, я подстригся!” — человек в мешковатой одежде смущенно демонстрирует аккуратно остриженную голову священнику. Что за ерунда? Для чего нужно докладывать о такой мелочи?
Дисциплина на подворье этой церкви похлеще, чем в армии. Отец Вадим Маркин, настоятель храма Пресвятой Троицы в Коломне, бомжам не доверяет, потому народ сей тут непостоянен — сегодня о помощи просит, завтра твою же “помощь” пропьет. Посему батюшка занялся спасением бомжовской породы по-своему. Велосипеда отец Вадим не изобретал, а взял за основу опыт святого правоверного Иоанна Кронштадтского, который открыл 12 октября 1882 года первый в России Дом трудолюбия. В его состав входили: пенькощипательная мастерская, женская мастерская модного платья, белошвейная, вышивки и метки белья, сапожная мастерская с обучением мальчиков, народная столовая с недорогими обедами, убежище для сирот и дневное пристанище для приходящих детей. Он давал им главное — ДОМ. Вот и отец Вадим и начал с того, что организовал пункт приема поношенных вещей, чтобы одеть нуждающихся. Но люди все шли. А куда еще идти, когда никомушеньки в этом мире не нужен? Так в Коломне появилось подобие Дома трудолюбия. Хотя, чтобы достичь хотя бы части того, что удалось Иоанну Кронштадтскому, потребуются годы.
n n n
На нытье отец Вадим не “ведется”, на горькие рассказы о бездомном существовании он запросто говорит, что сам с семьей снимает квартиру. И ничего. Правила для бомжей, которые получают помощь от прихода, установлены жесткие. Страждущему предложат еду, одежду, и... поработать на церковном подворье. Благо поле для деятельности обширно — полным ходом идет обустройство православной гимназии (мечты и планы отца Вадима уже добрались до создания здесь зимнего сада), да и прилежащую к церкви территорию надо убирать.
Пьянство карается жестко: на первый раз простят, на второй — отправят восвояси. Отец Вадим не скрывает, что многим пришлось отказать в помощи по причине их нежелания жить по законам божьим и человеческим. Денег за свою работу бомжи не получают. Но это только поначалу. Контингент ненадежный, платить таким — занятие чреватое. Проблему эту решают так: можно обратиться к начальству и попросить то, чего не хватает, — от колбасы до новой куртки. Купят. Если же деньги требуются на помывку в бане или стрижку, их дадут, но вечером надо продемонстрировать батюшке себя чистого и подстриженного.
Наплыв бомжей происходит осенью — холода сильно осложняют уличное существование. Сегодня в “бомжовском” деревянном домике коротают время четверо обитателей: трое работают, а один по причине болезни просто живет.
n n n
В доме нет удобств, зато есть русская печка, возле которой кто-то сушит носки, развешанные на плечиках. Трое мужчин страшно смущаются и не понимают, что от них требуется. Они очень разные и по возрасту, и по жизненным ценностям. У 16-летнего Димы, который приехал в Коломну из другого города, не сложились отношения с отцом (мамы нет).
Бог его знает, что там получилось, но подросток твердо уверен: отец и глазом не поведет, даже если его сын сиганет с девятого этажа. Оказалось, он почти год жил в женском монастыре.
— Как такое может быть?
— Пришел к матушке Ксении и попросил работу. Убирал церковный двор, помогал строителям.
Потом мальчик подрос, и матушка решила пристроить его в более подходящее место и порекомендовала обратиться к Маркину. С тех пор Дима здесь.
40-летний Сергей оказался на улице, потому что его жена завела себе нового мужа, а старого выгнала . Так он, больной и никому не нужный, оказался у отца Вадима. Сергей — по жизни философ, в этот вечер он развил еще парочку теорий. Мне понравилась одна.
— Неужели вы хотите до конца своих дней прожить в этом доме? Здесь же убого, — спрашиваю у “философа”.
— Здесь — У Бога.
Да, религия — мощное психологическое средство поддержки. Наверное, когда некуда больше идти, приятно думать, что есть тот парень наверху, который всегда будет рад тебе и который может все. Надо только верить. Церковной идеологией обитателей дома не “грузят”.
— Идти к Богу, это каждый должен решить сам, — так считает отец Вадим. — Никому и ничего навязывать не стоит.
Дом трудолюбия по-коломенски только начинается, что-то еще не получается. Но в одном отец Вадим прав: у пришедшего в Дом никогда не станут спрашивать, кто он, “пробивать” его данные, не заставят писать биографию. Если ты нашел в себе силы помириться с социумом и перестать быть бомжем, тебе предоставят редкую возможность — начать жизнь с чистого листа. Такой козырь выпадает нечасто.
