Случайности
в его жизни затейливым образом переплетались
с закономерностями. Биография обогащалась переменой мест обитания. До того, как возглавить банк «Петрокоммерц», Владимиру НИКИТЕНКО удалось побыть чиновником
в разных ипостасях, образовать
и выпестовать
два других кредитных учреждения.
Но до сих пор банковское дело ему не надоело.
В столице
Он считает себя человеком самодостаточным, которому удачи не кружат голову, а неудачи не погружают в долгую печаль. По воле случая Владимир Никитенко возглавил банк «Петрокоммерц» накануне кризиса 1998 года. Именно тогда Вагит Алекперов, глава «ЛУКОЙЛа», решил сделать эту финансовую структуру опорной для нефтяной корпорации. Тогда же впервые прозвучало намерение постепенно превратить «Петрокоммерц» в универсальный банк.
Говорят, на своих ошибках учатся, а на чужих делают карьеру. Убедиться в правильности этой сентенции помог дефолт.
Кризис, паника. В глазах предпринимателей и банкиров тоска. «Нельзя было понять, куда, в какой банк деньги отправить и вернутся ли они. В «ЛУКОЙЛ», который тогда обслуживали несколько финансовых структур, постоянно приходили сведения о том, что его средства зависали. Много средств. Паническое состояние было не только у населения. Представьте себе руководителя, у которого куча денег на счетах – и ничего не движется».
Для компании главное было – разобраться и сконцентрировать финансовые расчеты. Об универсальности банка тогда и мечтать было глупо.
Мудрые люди утверждают: надо верить в лучшее, а не ждать хорошего. Ощущение, что «Петрокоммерц» может заявить о себе как о банке универсальном, пришло где-то к середине 1999 года. «ЛУКОЙЛ» к тому времени сконцентрировал в нем свои финансовые потоки, расчетные технологии были отшлифованы.
Теперь уже грех было не воспользоваться своим потенциалом в полной мере. Логика простая: если банковские услуги устраивали такого требовательного клиента, как «ЛУКОЙЛ», они вполне могут быть востребованы и другими участниками рынка.
Однако банк не проводил рекламы, вел себя неприметно, полагая, что по скупым рейтинговым показателям и так все ясно.
«У любой рекламной или PR-кампании своя цель – привлечение клиентов. Наш банк рос без широкого освещения своей жизни. Множить клиентуру позволяла разветвленность лукойловского бизнеса. С ним связаны предприятия и компании из многих других отраслей: авиация, машиностроение, металлургия и так далее. Хотя, возможно, мы исходили из соображений осторожности».
У каждого времени свои задачи. Пока банк неплохо себя чувствует внутри России и СНГ. Не исключено, считает его руководство, что в далекой перспективе, года через два, он дорастет до размещения акций на открытом рынке, в том числе и на Западе.
Если сомневаешься,
говори правду
Но для того чтобы начать выводить банк на рынок, Никитенко нужно было еще в 1998 году создать свою команду. Во-первых, у «Петрокоммерца» была уже совершенно новая задача. Во-вторых, поменялись, жестче стали внешние условия работы. В-третьих, считал он, важно было добиться комфортного психологического климата, ясных стимулов для работы. «Менеджмент требует штучного подхода». В последние полтора года Никитенко перекупал специалистов из других банков.
Рассказывают, он находит повод для шуток не только за общими обедами, но и на заседании правления. При этом позволяет подтрунивать и над собой. Больше всего ценит в людях профессионализм и порядочность. Не прощает предательства. «Даже глупость можно простить, тем более что это лишь быстрый способ обратить на себя внимание. Все что хотите – кроме предательства. Впрочем, если говорить о бизнесе, наверное, однозначно так сказать нельзя. И я пойму и прощу партнера, не сдержавшего слово ради своего дела, во имя выгоды, но по-человечески – нет».
Он не разделяет сентенции: «хочешь сохранить друзей – постарайся с ними не видеться». Благодарен судьбе за то, что по крайней мере те, кого он относит к категории друзей, его не предавали.
Случайная
закономерность
Впрочем, в юности Никитенко не планировал стать экономистом, а предположение о том, что он будет банкиром, вызвало бы лишь улыбку.
Он был 20-летним, уже состоявшимся человеком, работал на Севере, в Сургуте, строителем, неплохо зарабатывал, когда в 1978 году отправился в отпуск на родину – в Саратов. Там кто-то из родственников бросил: «Ты же не глупый, поступай в институт». Не готовясь, сдал экзамены. Но, недобрав баллов на очень модный и востребованный тогда факультет промышленно-гражданского строительства, подался на банковский, изучать неведомые финансы и кредиты. По ходу дела ему там понравилось.
Попросил распределения обратно в Сургут. Работал в местном отделении Госбанка, дослужившись за полтора года до должности заместителя управляющего. Начальство советовало все выученное в институте выбросить из головы. Да он и сам видел, что применить теоретические изыскания не удавалось...
Однако через несколько лет ощущение, что институтские годы потрачены напрасно, улетучилось. Теоретическая база позволила быстро осваиваться не только в банке, но и на любом новом месте. Практический опыт давал знание банковских технологий, кассовых операций и пр. Помимо этого к началу 90-х годов зрела убежденность в том, что наша государственная банковская система была совершенно не подготовлена к рыночным условиям.
К этому времени он обрел опыт чиновника: помимо Госбанка в финансовом отделе горисполкома курировал кооперативное движение, потом был начальником налоговой инспекции.
Чтобы отделаться
от искушения,
нужно поддаться ему
В 1992 году Никитенко вернулся в банковскую жизнь. Создав муниципальный «АККОбанк», закрыл пустующую рыночную нишу, поскольку тогда уже многие столичные подбирались к столице нефтяного бизнеса.
«АККОбанк» выполнял свои локальные задачи, не имея непосредственного отношения к нефтяникам. Никитенко же, по свидетельству его давнего приятеля, интересовался людьми больше, чем самим собой. Сейчас, вспоминая те годы, он подмечает особую черту сибиряков и тех, кто попадал в эту среду.
«Сургут очень быстро рос, развивался, строил себя, добывал нефть, перерабатывал ее. Молодые люди там взрослели и выстраивали карьеру так стремительно, что не успевали испортиться. Поскольку при желании каждому находилось реальное дело, не было необходимости хитрить, обманывать, выстраивать финансовые пирамиды и прочие конструкции по отъему денег. Нельзя сказать, что меня там окружали только презентабельные личности, но что абсолютно точно – Сибирь делала человеком».
Деловая Москва в то же самое время, будучи финансовым, управленческим, отчасти интеллектуальным центром, с этой точки зрения представляла более сложный организм, живущий по каким-то своим законам и правилам. «Предприниматели здесь более продвинуты, изобретательны, изощренны в конкурентных отношениях и PR-технологиях в том числе».
Не испытывал ли он некомфортности, оказавшись в этой не совсем привычной для себя атмосфере? Говорит, что нет. Во-первых, потому, что поначалу банк «Петрокоммерц» был рассчитан в основном на одного клиента, «ЛУКОЙЛ», в котором много выходцев из Сибири, «а с ними работать было просто и понятно в силу общей ментальности и того, что мы выросли в одних условиях».
Во-вторых, дорога из Сибири в Москву проходила через Казахстан.
Испытание
Средней Азией
В середине 90-х годов «ЛУКОЙЛ» имел большие виды на казахстанскую нефть. Никитенко тогда предложили открыть и возглавить банк в Казахстане. У компании было несколько огромных бизнес-проектов, для реализации больших объемов инвестиций нужен был свой финансовый институт, обслуживающий денежные потоки. За два года работы в Алма-Ате Никитенко создал банк «Каспийский», филиалы и отделения которого охватывали весь регион.
Банковский бизнес пошел. Банк был весьма удачно продан, он здравствует и поныне. Никитенко же получил профессиональной и психологически важный в переходный период опыт.
Это издалека, из Сибири, казалось, что Средняя Азия – это жара, сплошное чаепитие, а вокруг яркие халаты местных жительниц и тюбетейки.
В Казахстане к тому времени, сравнивает Никитенко, уровень развития бизнеса, банковских технологий, делового общения представлял нечто среднее между российской провинцией и Москвой. То ли что-то особое было в этой почве, то ли оттого, что в республику хлынул западный капитал, она оказалась намного более продвинута в банковской, экономической, пенсионной реформах, использовании финансовых инструментов. Даже сейчас не всех высот, освоенных в Казахстане, смогли достичь в России, считает Никитенко.
Единственное, чем он так и не смог проникнуться, так это казахской кухней. Ну не нравилась она ему. На какие изощрения приходилось идти, чтобы не пробовать этот плов с бараниной! А главное, чтобы этого никто не заметил.
Воспитывать еще рано или уже поздно
У Никитенко трое детей. При этом автор трех банков, по сути человек системный, так и не изобрел, не вывел «формулы успешного воспитания». «Я лишь убедился, что учить чему-то только словами – бессмысленно. Двадцатилетних сыновей воспитывать уже поздно, годовалую дочку – рано. Влиять нужно, наверное, только ежедневным общением, образом своих мыслей и действий. Понукания не помогают».
Балует ли банкир своих детей деньгами? Больная тема. «Разумную середину здесь найти трудно. Конечно, иногда ограничиваю сыновей, выстраиваю жесткий бюджет, потом, видя, что у них все в порядке, немножко расслабляюсь. В противном случае опять ужесточаю обстановку».
Он не ловит себя на том, что за два десятка лет банковское дело приелось. «Мне нравится работать в банке, другой вопрос – всегда хочется какого-то разнообразия. Со временем я обнаружил, что его не следует искать вне рамок банковской деятельности, жизни банка. Ведь она так многогранна. Для удовлетворения каких-то личных и профессиональных амбиций поле широчайшее. Поэтому, наверное, я не завел себе хобби. Если уместно сравнение, то в этой роли выступает малютка-дочка».
Когда он говорит о дочери, создается впечатление, что в эту минуту у него можно взять кредит на любых условиях. Но только в эту минуту.
В ряду его увлечений – общение с друзьями дома, на даче. Или в одиночестве побродить по лесу. Рыбалка, куда они обычно отправляются втроем с сыновьями, – «наиболее удобная возможность пообщаться». Спорт любит в меру, в удовольствие.
Владимир Николаевич, какие события в своей жизни вы относите к наиболее тяжелым, а что вам далось с особой легкостью?
– Как ни странно, но грань между двумя этими категориями очень тонкая. Если говорить о деле, всегда самый тяжелый момент – начало процесса. Я переживал его трижды. Было три банка, к созданию которых я был причастен. Новая работа, новые отношения с людьми, изменение социального статуса. И не всегда в сторону повышения. Было время, когда я, будучи начальником налоговой инспекции, должности весьма уважаемой, уходил в какой-то маленький банк, который неизвестно, состоится или нет.
Наиболее тяжело, наверное, было в Казахстане. Новая для меня страна, народ с неведомым мне менталитетом. Все имело национальную окраску. Тем более организацию бизнеса я начинал самостоятельно. Простым и ясным становится только завершенное дело.
«ДЛ»: Как, на ваш взгляд, должна выглядеть национальная идея государства на переломном этапе? Что поможет вытянуть экономику страны?
– Я не специалист по национальной идее. Но считаю, что сейчас нам важна только стабильность. И чем на более длительный срок будут проговорены правила игры, тем лучше. Пусть даже какие-то из них не всем придутся по душе.
Постоянное изменение условий никому не идет на пользу. Они должны быть предсказуемыми. Причем не только для лоббистски активного крупного или среднего бизнеса, но и для мелкого. Тысячи понемногу торгующих на рынках людей тоже должны быть уверены в том, что послезавтра эти условия не поменяются.
«ДЛ»: Чувствуете ли вы уверенность в неизменности этих правил?
– Судя по тому, что делает банк, да. Иначе мы бы не пошли на серьезные капитальные вложения в развитие его инфраструктуры. Сделав ставку на розничный бизнес, мы выстраиваем очень дорогие расчетные технологии, основанные на серьезной материально-технической базе. Так отстраиваем управленческую и технологическую структуру, чтобы она могла служить длительное время и независимо от личностного фактора руководящего тем или иным направлением.
«ДЛ»: Хотели бы вы, чтобы ваши сыновья пошли в бизнес?
– Бизнес – не самая легкая вещь на свете, но сегодняшние реалии таковы, что заниматься творчеством и при этом быть сытым и довольным невозможно. Когда-то в молодости мне приходилось во многом себе отказывать. Не хотел бы пожелать детям такой жизни. Хотя, с другой стороны, я убежден: любые сложности идут на пользу.
«ДЛ»: Бизнес они тоже закаляют?
– Искусственные трудности вредны. Может быть, они имеют смысл для развития личности, а для бизнес-организма, как известно, ментальностью не обладающего, это – тормоз. Тут, повторяю, важно, чтобы структура развивалась по заранее оговоренным правилам. После событий августа 1998 года мы получили много «закаленных» банкиров, но почти потеряли банковскую систему.
«ДЛ»: Родовое отличие российских собственников в том, что они работают только на свой карман. Когда жизнеспособные компании будут ориентироваться на экономику, на страну?
– Главная цель любой бизнес-структуры – прибыль. Все остальное – социальные, государственные проблемы – вне основных задач предпринимательства. Другой вопрос, на что ориентированы в жизни люди, стоящие во главе корпораций.
По большому счету, и государство как механизм функционирования тоже бизнес-система. Оно также заинтересовано в доходах, озабочено расходами, оптимизацией их соотношения.
Но в последнее время, мне кажется, во многих головах постепенно происходит перелом: и банкиры, и руководители компаний уже думают не только о своем кармане, но и об обустройстве жизни вокруг. Гражданское понимание появляется и у некоторых госслужащих высокого уровня. Это видно по тем законам, которые они поддерживают, по способу решения государственных проблем.
«ДЛ»: Не тянет ли вас в большую политику?
– Нет. Отчасти оттого, что в свое время в Сургуте комсомольской, профсоюзной и общественной работы хватало. Но скорее всего потому, что мне нравится банковская работа, интересен уровень задач. Да и не просто остановиться на полпути. Любой производственный процесс влечет за собой следующий... Так человека и затягивает.
Немаловажно и материальное, и моральное удовлетворение от хорошо сделанной работы. Хотя я часто бываю недоволен собой. Это состояние только подхлестывает.
