Если Павел БУРЕ в Москве частый гость, то его младший брат Валерий не был на Родине с 1991 года. После одиннадцатилетнего перерыва Валерий прилетел в столицу России вместе со своей семьей
в отпуск, а брат принимает его здесь на правах хозяина, полностью взяв его под свою опеку.
Сделать эксклюзивное интервью с Павлом Буре для журналиста большая удача, а уж с обоими братьями – удача вдвойне. Журналу «Деловые люди» такая возможность представилась. С братьями Буре беседует шеф-редактор «ДЛ» Станислав КОМАРОВ.
Братья Буре снова вместе, причем даже не в одной команде на хоккейной площадке, а у себя дома – в Москве. Прямо скажем – событие! Валерий, как вам красавица Москва? За 11 лет ведь много воды утекло.
– Меня не было в России долго, но я видел ее глазами брата, знал, что здесь происходит, по его рассказам, рассказам мамы. За одиннадцать лет здесь многое изменилось, я приехал уже в другую страну, другую Москву. Мне очень приятно это осознавать.
«ДЛ»: Павел, это не вы в конечном итоге уговорили его?
– Честно говоря, его даже не надо было уговаривать. Желание приехать у него было всегда, но только сейчас все удачно совпало: появилась реальная возможность, нашлось свободное время, и он, как видите, здесь.
«ДЛ»: Валерий, я уж, наверное, не открою большого секрета – на днях у вас день рождения. Не связан ли приезд еще и с этим событием?
– Я всегда мечтал отмечать свои дни рождения с семьей. А мне давно этого не удавалось сделать. В этом году, так уж сложилось, мы отмечали Пашин день рождения вместе в Америке, теперь отметим вместе и мой, но уже в Москве.
«ДЛ»: Вы долгое время шли в хоккее параллельными курсами. И только в этом году вам довелось целый НХЛовский сезон поиграть в одной команде. Каковы ощущения?
Павел: Честно говоря, для меня самым главным было не то, как играет брат – он великолепный игрок и проводить с ним время на площадке одно удовольствие, – а то, что он переехал в город, где я уже играл, со своей семьей, у нас появилось гораздо больше времени для общения, чего нам не хватало долгие годы. Если выбирать приоритеты, то для меня первостепенным в жизни является моя семья. Все-таки хоккей, как бы я его ни любил, это моя работа и он стоит только на втором месте в этой шкале ценностей.
Валерий: Вы знаете, когда я понял, что окажусь с ним в одной команде, то первой моей мыслью было: «Наконец-то хоть поужинаем вместе». Я меньше всего думал о хоккее, знал: мы отлично будем проводить свободное время. Долгие годы работы в НХЛ нас разделяли разные города, разные команды – а тут такая возможность. Это было здорово!
«ДЛ»: У меня тоже есть родной брат. Младший. Тоже журналист. У нас были разные периоды в жизни. Мы крепко конфликтовали, когда взрослели. А потом, после пяти лет разлуки – я служил, он уходил в армию, – отношения резко изменились, потеплели, что ли. Я это очень ценю. А как это происходило у братьев Буре?
Павел: Я думаю, что это абсолютно нормально. Есть старший брат, есть младший, у каждого свой круг общения, свои друзья. У нас с Валерой три года разницы в возрасте – для детских лет это очень много. Было бы странным, если в тинейджерском возрасте между нами не было драк, ссор, потасовок.
Валерий: В юном возрасте человек обычно не совсем понимает, насколько важна семья, – это просто в голове не укладывается. Теперь, когда у меня уже есть свои дети, я понимаю, что дороже и ближе людей у меня нет. Приятели, друзья все равно не заменят мне близких, родных.
«ДЛ»: Вы по характеру очень разные? Я обращаюсь к вам обоим: какая у брата отличительная черта?
Валерий (с ехидцей в голосе): У меня трое детей, жена и дом, а брат – занятой человек. (Переглядываются и смеются.)
Павел: Это действительно самая большая разница между нами. Но у нас есть одно общее. Каждый из нас еще в детстве поставил себе цель в жизни и не только ее добился, но и сделал гораздо больше того, о чем мечтал...
Валерий: Никто не знает моего брата, как, скажем, знаю его я. Я всегда ценил его отношение ко мне, нашу дружбу.
«ДЛ»: Братьев Буре можно назвать друзьями? Как часто бывает, что именно близкие родственники оказываются чужими друг другу.
Павел: Да. Говорят, родственников не выбирают – выбирают друзей, а я могу и своего брата с полным правом назвать своим другом.
«ДЛ»: Фамилия Буре ассоциируется со славой, большими деньгами. Вокруг этого, уверен, крутится немало нечистоплотных людей, которые пытаются заработать на вашем имени. Вы научились отделять настоящих друзей от проходимцев? Ваш круг общения?
Павел: Это я называю жизненным опытом. В двадцать лет ты думаешь, что познал мир, снисходительно слушая советы стариков. К тридцати начинаешь понимать, что во многих вещах ошибался, на чем-то обжигался. А что будет к сорока? И я ошибался в людях, это нормальное явление. Но к своим тридцати годам прошел достаточно большую жизненную школу и, полагаю, научился понимать что к чему в этом мире.
Валерий: Мне, наверное, проще, чем брату. У меня небольшой круг общения. Можно даже сказать, что я веду замкнутый образ жизни, мне не нравится ходить на тусовки. Если с кем-то приходится знакомиться, иду на контакт, но это не значит, что мы когда-то сблизимся с этим человеком. С теми же, с кем я действительно дружу, – общий круг интересов, темы для разговоров, мы вместе играем в теннис... И это касается не только моих американских друзей.
«ДЛ»: Павел, в России вы начали активно принимать участие во многих общественно-политических акциях. Насколько важна для вас эта деятельность?
– Это действительно важная часть моей жизни. Пусть не сочтут мои слова громкими, но я реально хочу помочь своей стране, причем конкретными делами. Я полагаю, сейчас в России есть две категории людей, которым крайне необходима эта помощь: дети и старики – ветераны хоккея. Я по мере своих сил буду поддерживать любые акции, в которых организаторы не только декларируют благородные идеи, но и действительно оказывают посильную поддержку.Дети – это особый разговор. Они не могут себя обеспечить материально, часто предоставлены сами себе. Если благодаря моим усилиям, моему личному примеру 10–20 процентов поймут, что занятия спортом – это лучше, чем принимать наркотики и шататься по подворотням, я буду рад. Не многие из них станут звездами в спорте, не все станут победителями. Но занятия спортом помогают формированию личности: ребенок, юноша ставит перед собой цели, учится их добиваться. Это крайне важно.
«ДЛ»: Павел, вы, похоже, чувствуете себя в Москве как рыба в воде. Эта бурная, полная новостей и событий столичная жизнь, где каждый день что-то происходит, вам по душе?
– Я горжусь тем, что происходит в России, в Москве. Я приезжаю сюда каждый год, и все эти разительные перемены происходили у меня на глазах. Мне здесь комфортно. Естественно, и в России есть негатив, но он присутствует везде – в той же Америке или Франции. Меня часто спрашивают, что самого хорошего произошло в России за эти десять–пятнадцать лет. И я привожу лишь один пример: раньше, чтобы пойти купить продукты, мне нужно было пять часов стоять в магазине. Я сам через это прошел, сам стоял в этих очередях, да и Валерке досталось: помню, он восемь часов простоял за помидорами. Помню, мама звонила с работы, просила купить хлеба, и, если ты не успевал до семи вечера, надо было садиться в метро и ехать в дежурный магазин на Тверской, который работал допоздна. Самое интересное, когда общаешься с молодежью и рассказываешь им подобные истории – они не верят, говорят: а зачем это нужно было делать? Молодое поколение, которому по 16–18 лет, этого идиотизма уже не понимает. Они не знают, что были очереди, не было нормальных продуктов и товаров, круглосуточных супермаркетов. А я вижу это гигантское различие между нынешней и прошлой жизнью.
«ДЛ»: Павел, вас не раздражает постоянная публичность, то, что вы всегда в центре внимания, а пресса выплескивает на свои страницы сотни сплетен и небылиц про вас?
– Для меня это было необычным только в начале карьеры. Играя с Макаровым, Фетисовым за сборную СССР и ЦСКА, я еще не был в центре внимания и до своего отъезда этого по-настоящему не ощущал. Слава свалилась на меня неожиданно, с первого же дня моего пребывания в Ванкувере. Выходишь на улицу, а тебя каждый узнает. Я помню, ехал на машине со своим другом после первой же игры, остановился узнать, как проехать в какое-то место, собралась толпа, народ с шумом начал кричать, что это Буре. Года три-четыре не мог к этому привыкнуть. Всегда в центре внимания, про тебя много пишут, часто плохо и неправду. Было и обидно, и неприятно. Но вся шумиха длится уже лет тринадцать, поэтому я воспринимаю это как неотъемлемую часть своей жизни. Мне уже кажется, что так и должно быть. Над многими публикациями о себе я давно уже просто смеюсь. Друзья подшучивают: знаешь, где ты вчера был, вот газеты пишут – хотя они проводили это время со мной.
«ДЛ»: Цель в жизни достигнута, причем в достаточно раннем возрасте. Вы звезды НХЛ. Любимцы публики по ту и эту сторону океана. Но ведь потом все-таки наступит этап, когда хоккей закончится и надо будет что-то дальше делать. Конечно, можно доиграть и до сорока лет, примеры имеются. И все-таки что будет после хоккея?
Павел: Я могу уверенно сказать, что долго играть не буду, несколько лет – максимум. Помимо хоккея в жизни немало интересных вещей, и, в принципе, я уже сейчас прокручиваю в голове различные ситуации – где я могу очутиться и что буду делать после хоккея.
«ДЛ»: Эти, как вы говорите, ситуации подразумевают ваше участие в серьезном бизнесе или это уже происходит?
Павел: Понимаете, я воспринимаю хоккей как бизнес, на котором я сейчас должен быть предельно сконцентрирован. Иначе нельзя. Как строится этот бизнес? Я должен всегда быть в форме, принимать правильные решения не только на площадке, но и вне ее, разумно вести свои дела. Поэтому если мы говорим, что мы чего-то с братом добились, значит, мы правильно ведем свой бизнес. Я вообще считаю: если твой бизнес идет успешно, нельзя распыляться. Вот вы, журналист, занимаетесь только журналистикой. Начнете заниматься чем-то другим – мгновенно потеряете концентрацию, в вашей работе начнутся проколы. И это характерно для любой сферы деятельности. Распыляясь, теряешь свой профессионализм. Конечно, можно одновременно заниматься сразу несколькими делами, но тогда ты теряешь контроль над ситуацией, это отнимает у тебя силы на основной работе. Можно, конечно, нанять управляющего, будучи президентом какой-нибудь компании, но ведь все равно придется сидеть в офисе и следить за его работой.
Валерий: Я тоже воспринимаю хоккей как бизнес, причем бизнес, который должен делать предельно хорошо. Эта работа съедает уйму моего времени: иногда даже дома, придя после игры, я не могу переключиться на другие дела, подумать о чем-то помимо хоккея. Работа стрессовая, требует огромного напряжения.
«ДЛ»: То есть получается, что вы не думаете о завтрашнем дне, как у нас раньше говорили?
– Как раз наоборот, мы давно уже все обдумали. (Павел и Валерий смеются.) Мы думали о своем будущем, когда нам было по шесть лет.
«ДЛ»: Комфортная жизнь вам уже обеспечена, все в порядке. Но, как мне кажется, спокойное и сытое существование на одних лишь дивидендах – это скучно. Вам не хочется ничего поменять в своей жизни? Вот Валерий начал говорить, что хотел бы как-то помочь своей жене-актрисе в кинобизнесе. Все равно какие-то метания и поиски своего пути происходят у каждого человека.
Павел: Пока никаких метаний у меня нет. У меня контракт с клубом еще на два года, и, что бы ни случилось, твердо уверен: на это время я обеспечен работой. А потом уже будем решать. Некоторые говорят: мне скучно жить. Ерунда все это. Скучно жить только скучным людям. Я лично всегда найду, чем себя занять. Если уж сейчас знаю, как проводить свободное от хоккея время, то найду, чем себя занять и после того, как закончу играть в хоккей.
Валерий: Я бы хотел добавить. Мы находимся на таком жизненном этапе, имеем такие возможности, что если чем-то и захотим заниматься после хоккея, то будем делать только то, что нам нравится, что нам интересно. Если будет интересно открыть ресторан – откроем...
Павел: Пока у нас нет ничего конкретного. Хотя, как я уже говорил, задумки есть. Можно и спортивную школу нашего имени открыть, и ледовый дворец построить, где будут заниматься дети со всего мира. Весь вопрос состоит в том, что мы независимы и нам не нужна ничья финансовая помощь. Мы не то чтобы не думаем о своем будущем – естественно, все анализируем, – но пока конкретных шагов не предпринимаем. Это самое главное.
