— Вообще-то у нас тихо, — говорит начальник штаба паромных переправ Аксенов. — Однажды ночью братки с той стороны нашли единственный способ вызвать побыстрее паром — дали пару очередей из автомата. А так тихо...
— А сколько за перевоз надо платить?
— Слава богу, бесплатный паром, — вздохнул Владимир. — Если бы деньги начали крутиться, то и братва появилась бы со своей “крышей”. А так работаем на пользу людям...
Солнечным днем подъехали мы к парому через Оку в Дединово. Паромы, что соединяют окские берега, расположены друг от друга на расстоянии примерно 15 километров: в Дединове, в Ловцах и в поселке Белоомут. По индивидуальному проекту переделали в свое время самоходные баржи. Пригоняли их аж из Ульяновской области. Теперь они круглосуточно трудятся на перевозах...
Ока сюрпризы преподносит самые разные — то в один год в паводок вода поднимется на шесть метров, заливая десятки гектаров поймы, то скромно, как в этом году, — всего на 178 сантиметров. По левую сторону вкопаны огромные стальные трубы — ледоломы, чтобы льдины весной не повредили причал. Сколько себя помнит Аксенов — он на пароме. Во времена нэпа его дед владел паромной переправой. На пароме всю жизнь проработал и отец. А теперь он всю жизнь на Оке.
— Сейчас, — говорит Аксенов, — машин немного, семь-десять в одну сторону. А когда посевная или уборочная — целый день “под завязку”.
Обходим “хозяйство” Аксенова. Есть здесь и десантные лодки. Во время весенних разливов отрезает от “большой земли” деревни Дединово, Любичи, Нагольный бугор, Ловцы. Вот паромщики на катерах и лодках возят продукты, больных, молоко. В общем, без дела не сидят.
— У каждой переправы, — спрашиваю Аксенова, — свой командир?
— Конечно. Здесь, в Дединово, вот он, Александр Григорьевич.
— Седых, паромщик, — протягивает мне руку крепкий мужик в форменной куртке “Автодора”. — В прошлом мелиоратор. Вот уже семь лет здесь. Так что с водой не расстаюсь.
— А формы-то у вас своей нет?
— Нет. Просто спецодежда. А жаль. У паромщиков своя должна быть, чтоб знали нас...
— Какая грузоподъемность парома? — спрашиваю паромщика.
— 260 тонн, за один раз входит до 30 легковушек или 25 грузовиков. Ну и люди, — рассказывает Александр Григорьевич. — Экипаж парома — три человека — старший моторист на катере БМК-130, шкипер и помощник. Каждая смена по 12 часов. Стоянка на каждой стороне максимум 20 минут. Один человек ждет — и одного повезем...
— А зимой — мертвый сезон?
— Какой мертвый! В этом году всего три недели лед был. Но нам-то отдыхать некогда. Наводим ледовую дорогу. Замеры льда производим через каждые два часа. Выше по течению — контрольные лунки. Зимой забот не меньше. Еще лед не окреп, люди норовят перебраться с берега на берег. Плачевно это кончается.
— Но есть же время, когда и на пароме нельзя, и лед тонкий?
— Такое бывает 3—5 дней. Только нам появляться здесь страшно. Народ вопит: “Даешь переправу, бездельники!” Один учитель, несмотря на запреты, пошел. Мы ему и так и этак: нельзя, мол. А он: не могу, на уроки в школу надо. Так и ушел под лед. Не нашли...
Паром только направился к другому берегу, как остановился. Сверху по Оке приближалась самоходная баржа. Ее пропустят. Уже потом пойдет паром.
— А бывает наоборот? — спрашиваю Седых.
— Да, когда на пароме “скорая помощь” или пожарные, или милиция. Тогда речные суда нас пропускают.
Паром опять пристал к нашему берегу. 348 метров за восемь минут. Сходят люди, съезжают машины...
— Владимир Александрович, — говорю уже Аксенову, — а как дальше?
— Что дальше?
— Ну, продолжение династии паромщиков Аксеновых предвидится?
— Ах вот ты о чем, — улыбается он. — Видишь ли, у меня две дочери, внучка и два внука. Так что вся надежда на них.
