Все началось с капризов “небесной канцелярии” — погода, как сначала казалось, никак не подходила для десантирования. Доводившая москвичей до одурения жара внезапно сменилась дождем, грозившим перерасти в добрый ливень. К тому же поднялся ветер, и в воображении начали вырисовываться безрадостные картины того, как тебя вместе с парашютом уносит куда-нибудь в заоблачные дали.
— Все нормально. Кромка облаков высокая, да и ветер не такой уж сильный, бывало и похлеще, — поспешил нас успокоить начальник парашютно-десантной службы полка Сергей Шкуров.
Маленькие белые точки в небе были видны уже за несколько километров до учебного центра ВДВ в Подольске — 45-й парашютно-десантный полк проводил учебно-тренировочные прыжки. Подольчане к ним уже привыкли и не обращают внимания на купола-ромашки над городскими кварталами. ВДВ, пожалуй, единственные войска в Российской армии, где программа боевой подготовки выполняется на сто процентов.
— Сейчас молодых на крыло ставим, это у них уже четвертый прыжок. — Подполковник Шкуров устало потягивается. — За последние двадцать четыре дня 18 было прыжковых.
...На аэродроме анекдоты про нераскрывшийся парашют как-то резко стерлись из памяти. Здесь все серьезно: команды четкие, дисциплина железная и уж точно не до шуток. Как положено, нас застроили и обнадежили, что “волноваться не надо, а то будет хана и потом вас придется отскребать от травы, потому что с высоты 600 метров об землю можно долбануться так, что лечиться потом уже не придется...” Это юмор такой у десантников. “Успокоенные” такими наставлениями, мы приготовились к инструктажу, не внять которому, как стало понятно, — себе дороже.
Четко усвоить удалось лишь то, что ноги раздвигать нельзя ни при каких обстоятельствах.
По поводу остального в голове была полная каша, хотя мы и прошли все мыслимые и немыслимые тренировки и отработали на земле критические ситуации в воздухе. “Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три...” — Так отсчитываются три секунды свободного парения перед тем, как дернуть за кольцо. Перед прыжком из старенького, но надежного “кукурузника” “Ан-2” — левая рука на запасном парашюте, правая — на кольце. Шаг нужно делать широкий, и главное — сгруппироваться, то бишь сжать ноги в коленях и немного согнуть. При приземлении — обязательно свалиться на бок. Ну вот, пора надевать снаряжение.
Изрядно намаявшись (все-таки первый раз, опытные десантники на эту процедуру затрачивают секунды), мы как-то взвалили на себя парашюты и стали похожи на... беременных горбатых женщин — на спине основной парашют (Д-6), на брюхе “запаска”. Поняв, что самим со всеми этими карабинами, закрутками и заклепками ни за что не справиться, обратились за помощью к опытным десантникам.
— Давай, Макс, все тщательно подгони и подтяни, а то напишут, что в Кировской области непутевых солдат растят, — не без иронии в голосе проинструктировал бойца руководитель прыжков.
Макс оказался настоящим профи, и парашюты в итоге сидели так, как будто мы в них родились. Несколько последних проверок и... Ни пуха ни пера!
— Я позавчера первый раз прыгнул, а сегодня уже четвертый прыжок. А вчера вообще на яблоню сел, долго меня искали, — делится впечатлениями перед посадкой в самолет щуплый парнишка, облик которого никак не вяжется с представлениями о рейнджере из элитной разведроты.
— А служить нравится?
— Ты че, ВДВ — это круто!
...Малыш-“кукурузник” с ревом взмыл в небо, набрал высоту и будто завис где-то над серединой поля. Сигнал — и: “Первый пошел!.. Второй пошел!.. Третий...” И вот рука инструктора бьет тебя по плечу, и под ногами распахивается необъятная бездна...
Что-либо сообразить, когда ветер рвет одежду в свободном падении, честно говоря, сложновато. Понять удается лишь одно: все инструкторские наставления остались на земле. Но кольцо (которое больше похоже на кастет) выдернуто, купол, подобно огромному воздушному змею, вырывается на свободу, тебя встряхивает, и скорость замедляется, начинается спокойное снижение. Внизу — будто расстелена топографическая карта. Земля воспринимается в некой виртуальной плоскости...
— Развернись по ветру, солдат! — возвращает с небес на землю голос инструктора, разрывающий тишину неба через громкоговоритель.
Начинается нервное дергание за “концы” — так называются стропы управления парашютом. Только на подлете к земле удается разобраться, что задние — для торможения, передние — для увеличения скорости, а тонкие красные “шнурки” (стропы управления) позволяют разворачиваться вправо-влево.
Секунды полета позади, притормаживаешь и пытаешься рассмотреть (как учили) носки ног из-под “запаски”. Уже видны даже травинки на поле, все внутри невольно сжимается в ожидании встречи с землей. Потом ощутимый удар в ступни... и неповторимый экстаз от распластавшегося на траве бренного тела. В голове все кувырком: “Я сделал это! Я остался жив! Я цел и невредим!”
Прыжки тем временем продолжаются. Высоко в небе зависли два “патиссона” — новые десантные парашюты, схожие по форме с южным овощем.
— Д-10 — просто супер! — комментирует офицер-десантник. — Площадь купола гораздо больше, чем у Д-6 (с которыми мы и прыгали. — Авт.), и форма другая. Безопасность — 100 процентов! Жаль только, что их у нас практически нет. Денег нема...
Вообще-то, как рассказали нам десантники, несчастные случаи происходят лишь в сложных метеоусловиях и по собственной халатности. Самое опасное — схождение в воздухе. Поэтому при виде летящего на тебя товарища надо орать ему во все горло, чтобы он уходил в противоположную сторону. Самому, конечно, делать то же самое.
Хотя известны и совсем уж страшные вещи. В ВДВ, например, заведено, что солдат, у которого не раскрывается основной парашют и которому приходится приземляться на “запаске”, получает десять суток отпуска. И вот однажды хитроумный боец связал при укладке стропы проволочкой... Раскрываешь запасной, садишься, потом проволоку тихо убираешь — и здравствуй, родина. По закону подлости срочник в день прыжков залетел в наряд. А офицер, десантировавшийся на его “крыле”, запаску раскрыть не успел...
Слава богу, у нас все закончилось благополучно, и мы уезжали из Подольска с чувством гордости за собственную смелость и осознанием того, что ВДВ — это действительно круто!
“АФГАНСКИИ ИЗЛОМ”
“Помнить — это все равно, что понимать...” — эта фраза Максима Горького стала эпиграфом к торжественному вечеру, посвященному выводу советских войск из Афганистана.
Для “афганцев” память о той, уже давней войне за хребтами Гиндукуша — самое святое. Это и долг перед павшими, это и забота о живых. Срока давности у этих понятий нет, память останется с воинами-интернационалистами навсегда. Но есть у ветеранов-“афганцев” и еще одна причина помнить “свою” войну — тогда они впервые столкнулись с таким понятием, как международный терроризм, первыми противостояли бен Ладену и Хаттабу, чьи имена вписаны в мировую историю самыми черными буквами.
— Сегодня мы многое знаем о той войне и понимаем, что наш солдат честно и бесстрашно стал грудью на защиту рубежей Родины. И впервые столкнулся с сильным, жестким и коварным врагом, который впоследствии ужаснул весь мир, — говорит руководитель фонда “ВДВ-Боевое братство” Александр Макеев, который стал организатором “Афганского излома”. — Чтобы этого никогда не повторилось, мы и не хотим забывать об афганской войне.
2 августа, в День ВДВ, фильм “Афганский излом” можно будет посмотреть на канале ТВЦ в 20.00.
