Выражение “места не столь отдаленные” — понятие абстрактное для большинства честных граждан. Но не для журналиста и писателя Игоря Свинаренко, проехавшего по тюрьмам нашей необъятной родины и в результате написавшего книгу “Русские сидят” (изд-во “Вагриус”). Это не экскурс в историю, а сегодняшний день наших заключенных и надзирателей. Последних вывозят перенимать опыт в Европу в их места лишения свободы, которые с непривычки нашим кажутся курортами. А вот американские правозащитники считают, что нашим сидится лучше, чем в их Америке. В России, по их мнению, отношения между зэками и тюремщиками более теплые: если что, и договориться можно.
Есть такой тип людей, которым неймется. Так и кочует этот тип из одной “горячей точки” в другую, а если вдруг в Швейцарию отправится, то с единственной целью — посетить “Шамп-Доллон”, местную превентивную тюрьму. Для того чтобы сравнить с нашими тюрьмами. Чего он там не видел?! Горя, страдания, болезни, несправедливости? Так их и тут, на воле, пруд пруди.
Тогда зачем, спрашивается? Ответов много. Один в письме Чехова: “Жалею, что я не сентиментален, а то я сказал бы, что в места, подобные Сахалину, мы должны ездить на поклонение, как турки ездят в Мекку”. Другой ответ авторский — в книге: “Просто на воле все более путано и бледно”. А там, по словам, заслуженного зэка СССР Валерия Абрамкина, “все процессы доходят до завершения. На воле, если человеку что-то не понравится, он плюнет и уйдет. А из камеры уйти некуда”. Разве что в себя, “отвлекаясь” на принудительные работы и книги (так время быстрее идет, то есть срок) или в мысли о Боге (Библия пользуется большой популярностью в местах не столь отдаленных).
Бутырка для москвича и правда место не столь отдаленное. А Сахалин? Дело, конечно, не в географии, а в том, что тюрьма всегда рядом и посадить можно каждого. “Да вообще всех, — убеждал Свинаренко начальник УИН Орловской области Суровцев. — Это я вам как специалист говорю”. Один из самых продвинутых, по мнению Игоря, тюремщиков России Суровцев не исключает и себя. “Государство создало касту олигархов, все действия которых правильные. А поскольку я из другой касты, то мои действия могут быть неправильными. Меня легко привлечь за злоупотребления какие-нибудь. Скажут: не так довольствуешь. А это как минимум два года”. И с юмором: “Кто не с нами, тот у нас (в тюрьме. — Е.А.). Кто не сидел, тот не станет великим!” Всерьез: “Ленин сидел, Руцкой, теперь вот и Гусинский. Уверен, и другим предпринимателям стоило бы у нас хоть немного побыть. Увидели бы, как там мужики живут плохо, и хоть как-то зоны спонсировали бы...” То что плохо — это точно. Даже образцово-показательный (в хорошем смысле) Псковский СИЗО, где в камерах совмещенный санузел, душ с горячей водой, чистые простыни, беззлобный персонал, обращающийся к зекам на “вы”, — спасибо начальнику, полковнику Борису Федотову: общей картины не меняет. Государству по большому счету наплевать, но и время спонсоров еще не пришло, хотя разовые вливания имеют место.
Разговоры Игоря Свинаренко с заключенными, от невинных до самых крутых, воспроизведены в книге буквально. С одной стороны — документ, с другой — исповедь. Ему хочется рассказать, потому что он прост, открыт и, главное, не лезет в душу. Читать книгу трудно и легко. Трудно — потому что в ней много лиц, но количество не переходит в безликое качество статистики. Массы нет, каждый несчастлив по-своему. А легко — потому что ТАМ достаточно хороших, добрых и умных людей. Вопрос — какими они выйдут. Цифры говорят. У амнистированных рецидив 5—6%, у тех, кто отбыл полный срок, — 35—40%.
На кого рассчитаны “Записки из мертвого дома”, “Преступление и наказание” Ф.Достоевского, “Остров Сахалин” А.Чехова, “Архипелаг “Гулаг” А.Солженицына? На широкий круг читателей. А книга Игоря Свинаренко “Русские сидят” или книга Валерия Абрамкина “Как выжить в советской тюрьме”? Тоже на широкий круг читателей. А чтоб не забывали, что “посадить можно каждого”, и чтоб жизнь на воле медом казалась.
