“Самый талантливый человек XX века!” Так утверждает друг Озерова, замечательный поэт Николай Добронравов, и поясняет: “По совокупности профессий разных и очень сложных — спортсмен, артист, комментатор, — каждую из которых он исполнял превосходно, Николай Николаевич доказал, что является выдающимся талантом века. Он — родник, из которого люди черпали вдохновение, стремление к свершениям, спортивным подвигам. Его значимость в жизни страны долгие 50 лет трудно переоценить.
Отец — Николай Николаевич — народный артист России, солист Большого театра, профессор Московской консерватории, один из лучших лирико-драматических теноров страны, ученик Станиславского, неповторимый исполнитель партий Садко, Гришки-Кутерьмы, Германна, Радомеса, Хозе, Отелло, Фауста, Рауля, Вольтера.
Бытует понятие, что природа отдыхает на детях великих. В отношении Озерова счастливое исключение.
Брат — Юрий Николаевич — участник Великой Отечественной войны, награжден 12 боевыми орденами, профессор, лауреат Ленинской и Государственной премий, народный артист СССР, режиссер киноэпопеи “Освобождение” и фильмов “Арена смелых”, “Сын”, “Кочубей”, “Большая дорога”, “Солдаты свободы”, “Баллада о спорте”, “Фортуна”, “О спорт — ты мир”, “День молодого человека”, “Глазами молодого человека”.
Озеров. Заслуженный мастер спорта, народный артист России, лауреат Государственной премии, 45-кратный чемпион СССР по теннису в различных сочетаниях; 1954—1975 годы — артист МХАТа, 1950—1991 годы — комментатор Всесоюзного радио и Центрального телевидения; вел репортажи с 9 чемпионатов мира по футболу и 19 — хоккейных, с 17 Олимпиад. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, “Знак Почета”, Дружбы народов, “За заслуги перед Отечеством” 3-й степени, кавалер олимпийского ордена МОК.
* * *
Озеров улетает на чемпионат мира по хоккею в Стокгольм.
— Прошу, дозвонись или загляни в родильный дом Грауэрмана. Маргарита Петровна не сегодня-завтра родит.
Заглянул. Мальчик и девочка. Прилетаю в Стокгольм и нахожу Озерова во дворце “Юханессхоф”, бросаюсь к нему счастливый, поздравляю. Он целует меня, обнимает, благодарит: “Назовем Надя и Коля”. Я счастлив, принес радостную весть.
Оказывается, накануне он дозвонился в роддом и все уже знал. Но сыграл нашу встречу. Это чтобы не омрачить и моей радости, и моего участия в его жизни.
* * *
Из воспоминаний Озерова.
Выступаю в аудитории. Вопрос: “Кто ваш любимый артист”. — “Борис Георгиевич Добронравов”. Зал безмолвствует. И я добавляю: “Иосиф Кобзон”. Шквал аплодисментов. Почему забываем великих? Добронравов — великий мхатовец, умер на сцене, а его забыли. Печально.
* * *
На соревнованиях по теннису Озеров очень сухо, незаметным кивком головы, что было ему несвойственно, раскланялся с представительным мужчиной. “Николай Николаевич, это кто?” — “Как говорил Андрей Петрович (Старостин) — выдающееся ничтожество”. — “Это он написал анонимку?”— “Знаешь, мне его жалко. Человек не без способностей, а потратил жизнь на склоки, безделье, зависть”.
* * *
Обращаюсь к Симоняну: “Никита Павлович, вы с Озеровым на “ты”?” — “Странный вопрос: мы братья по жизни, по крови”.
* * *
На одном из чемпионатов мира по хоккею в нашей гостинице поселился господин Херст-младший, сын американского газетного магната и владелец журнала “Плейбой”, с секретаршей. Все друг другу сообщают: “Херст приехал, Херст!” А мне без разницы — херст с ним, какое событие?! Спускаемся с Озеровым в вестибюль, ожидаем машину, чтобы посетить посольский магазин ширпотреба. В вестибюле в мягком кресле развалился Херст, а его секретарша базарит с администратором — не хочет жить в номере за 40 долларов. В английскую речь периодически вставляет наше родное из трех слов, последнее — мать. Узнал, это известнейшая в прошлом в Москве дамочка — одна из первых путан. Она однажды отловила в Сочи американского сенатора, женила на себе и эмигрировала. Про нее и двух подруг “Комсомолка” опубликовала фельетон “Мадам Дюпон из Марьиной Рощи”. Зачитывали до дыр.
Херст узнал Озерова и стал в голос, иронично имитировать наш гимн, одновременно показывая руками объемы фигуры Озерова. Николай Николаевич — ноль внимания. В вестибюле появился сотрудник посольства. Озеров встал, подозвал затихшую секретаршу: “Переведите своему боссу: Гимн Советского Союза нужно исполнять стоя”. Херст замолчал, встал и молча провожал нас испуганно-недоуменным взглядом.
* * *
Первый матч сборных СССР и НХЛ. Первый период. На льду сеча, трещат борта, казалось, слышен хруст костей. В перерыве меня подзывает Озеров: “Очень прошу, рядом с фамилиями всех канадцев напиши названия клубов, в которых они играют”. В это время к нему подходит председатель Спорткомитета Сергей Павлов: “Николай Николаевич, это же хулиганство, бандитизм. Это не спортивное соревнование. Нам такой хоккей не нужен”.
Во втором и третьем периодах Озеров несколько раз выдал в эфир: “Нам такой хоккей не нужен”. Восстановим справедливость: первым эту фразу произнес Павлов, озвучил ее Озеров. Теперь она вошла в наш обиход по любому поводу.
* * *
Озеров пригласил меня слетать на несколько дней в Донецк, там “Спартак” играл с “Шахтером”, а у Николая Николаевича были намечены встречи в трудовых коллективах, а вне регламента — со спортивной и административной верхушкой области. Но это отдельный рассказ.
— Приезжай ко мне домой, придет машина и отвезет в аэропорт.
Семья Озерова проживала в те годы на Басманной улице. Пять человек — в более чем скромных условиях, а дети спали, как солдаты, один над другим.
— Машина стоит? — спросил Николай Николаевич.
— Нет.
Он засуетился. Спускаюсь подряд несколько раз, машины не вижу. Озеров звонит в комитет: машина давно выехала.
— Николай Николаевич, машины нет, но у подъезда стоит “членовоз” — черный “ЗИЛ”.
— Чего же ты молчишь, это за нами.
Оказывается, председатель Гостелерадио Лапин охотно отдавал в распоряжение Озерова свой “членовоз”.
* * *
Лапин баллотировался в Верховный Совет по Саратовской области. И в предвыборную кампанию на встречу с избирателями обязательно брал с собой Озерова и Валентину Леонтьеву. Спрашиваю Николая Николаевича: “Ну ладно, вы расскажете о тренерах, спортсменах, чемпионатах, а Леонтьева-то что? “Спят усталые игрушки, одеяла и подушки”?” — “Ничего ты не понимаешь. Валентину Михайловну вся страна смотрит каждый день. Смекнул?” — “С трудом. Поговорите в ЦК. Нужно и вас в депутаты определить”. — “Что я тебе плохого сделал. А вот тебе нужно в высшую партшколу поступить. Хочешь — устрою?” — “А я вам чего плохого сделал?”.
* * *
Еще при жизни Николая Николаевича история его встречи с Вячеславом Михайловичем Молотовым, вторым после Сталина руководителем СССР, обросла небылицами. Вот рассказ Озерова, записанный с точностью до запятой.
Молотов — пенсионер, проживал на Комсомольском проспекте и часто ходил гулять в Лужники. Озеров на своей светлой “Волге” №00-62 выезжал со стадиона по набережной и заметил гуляющего Молотова. Он остановил машину, подошел, представился и предложил подвезти до дому. Тот охотно согласился. У подъезда Озеров сказал: “Теперь я буду всем рассказывать, что подвозил самого Молотова”. На что тот ответил: “Это я буду всем рассказывать, что меня подвозил сам Озеров”.
* * *
Работа телекомментатора в радость и вместе с тем каторжная.
Из воспоминаний Озерова.
“Финал Кубка Европы 1960 года, когда наша сборная стала чемпионом, — золотая история нашего футбола. Но два часа стали для меня мукой — работал в пустоту. За несколько минут до начала репортажа узнаю, что связи с Москвой нет. Что делать? Начинаю репортаж и не знаю, слышат ли меня дома. С чем сравнить мое состояние? Растерянность, отчаяние, безысходность, тревога, ненужность пребывания у микрофона — наверное, все вместе. Победа! А у меня на душе кошки скребут. Андрей Старостин, Качалин, Гуляев, Бубукин, Понедельник — все в один голос: “Дома знают?” “Конечно, знают”, — сквозь спазм в горле заверяю их, а у самого голова кругом идет. Лишь поздно вечером узнал, что страна слышала репортаж, что на родине праздник. Но те два часа лишили меня минимум двух лет жизни. Вот тебе стоимость популярности”.
* * *
Вот чего он не мог простить в спорте, так это делячества. После Олимпиады в Монреале, откуда наша сборная вернулась с бронзовыми медалями (как и команда ГДР. — Б.Л.), его пригласили на встречу с сотрудниками в ЦК КПСС. Из записи в моем дневнике: “В игре за третье место, — рассказывал Николай Николаевич, — сошлись наши и сборная ГДР. Команды провели матч осторожненько, не затрудняя соперника. А уж дополнительные 30 минут по воротам не били. Видимо, было запрещено. Ничья договорная. Договорились тренеры. И эта злополучная ничья, согласно регламенту, приносила “бронзу” и нам, и немцам. И в моем репортаже чуткий слушатель уловил фальшь игры. Очень хотелось получить звонок поддержки из вашего здания. А то ведь тренеры могли сыграть на опережение и обвинить комментатора в предвзятости, непонимании”.
* * *
Преклоняюсь перед россиянами из глубинки. В программе экскурсий по Москве обязательное посещение кладбищ. В их сердцах память не угасает. На “Немецком” захоронены Николай Николаевич — отец, Надежда Ивановна, Юрий Николаевич и Николай Николаевич. Братья покоятся рядом. Скромный памятник: крест, чуть на возвышении — столбики, каждый из которых тематически отражает деятельность Николая Озерова — спортсмена, артиста, комментатора, общественного деятеля. Люди идут направленно к этому памятнику, бережно укладывают цветы. Хорошо, что нет экскурсоводов. Люди вспоминают Озерова, его репортажи, его программы, говорят о его влиянии на каждого. Если красота спасет мир, то наш мир спасет еще и память.
P.S. А теперь о другом, не могу умолчать. Примерно месяц назад в киноконцертном зале “Россия” состоялась запись торжественного вечера, посвященного 80-летию Николая Озерова. Блестяще вел программу Николай Добронравов. Его выступление, идущее от сердца, помноженное на талант и дружбу двух выдающихся людей, настолько затронуло аудиторию, что в зале царила мертвая тишина. Но вот концовка торжества...
На сцену приглашаются звезды советского хоккея. Справедливо. А в зале — супруга Маргарита Петровна, сын Николай и дочь Надежда, племянники, родственники, звезды нашего футбола, очень близкие друзья Николая Николаевича — Симонян, Парамонов, Исаев, Ильин, Бубукин, Иванов, Царев, Савдулин. Почему они не на сцене?
Оказывается, продюсер, он же сценарист, к тому же муж певицы, бывший гитарист, дружит только с хоккеистами. И о вышеперечисленных не знает или знать не хочет. Наше время характерно многими негативными явлениями. Многие, уверовав в свои исключительные способности, берутся за решения проблем, в которых ничего не смыслят. Уровень их образованности и интеллекта не тянет на осуществление проектов. Но ведь берутся и смазывают хорошие начинания. О том, что им за кулисами сказал в очень резкой форме и очень справедливо Геннадий Хазанов по этому поводу, вы догадаетесь с первого раза. Дедушку Крылова надо почаще читать...
