На кулинарной ниве актер Владимир Долинский далеко не новичок. За три года в “Лакомом кусочке” изготовил блюд 300, и это по самым скромным подсчетам. Теперь он переключился на заморскую экзотику. В “Большом кулинарном путешествии” учит, как поглощать морских ежей и готовить венгерский гуляш, резать греческий салат и ловить рыбу на Крите. Глядя на Долинского — такого сытого и добродушного — никогда не подумаешь, что когда-то он сидел в тюрьме, подрабатывал частным извозом.
К плите приобщила зона
— Скажите, “Большое кулинарное путешествие” — для вас еще одна роль или вы себя же и изображаете?
— Конечно, я совершенно не такой, как этот любопытствующий чудак в “Путешествии”. Я-то к жизни человек достаточно приспособленный. А он — не очень. Такой странный человечек, который обожает пожрать, посмотреть, что и как, и поделиться этим со всеми.
— Ваши пожелания учитываются? Какой кухни вам хотелось бы отведать?
— Да мне любая страна и кухня интересны. Ведь я из своих 60 лет 45 был невыездным. И сейчас рад каждому путешествию. Италия? Кроме пиццы и спагетти ничего не знаю. Испания? Тем более интересно.
— Впервые когда у вас проснулся талант кулинара?
— Первый раз пришлось взяться за поварешку в зоне, когда меня поставили поваром в строительной бригаде. Мне нужно было “выкрутить” какие-то продукты, для того чтобы посытнее и повкуснее накормить бригаду из 15 человек. Иногда приходилось жертвовать своей пачкой чая, чтобы получить побольше комбижира, томатной пасты и репчатого лука. Потому что именно эти продукты ложились в основу наваристого лагерного супа.
— Похоже, кулинарные навыки в работе вам пригодились. А для семьи? Домашних какими блюдами балуете?
— Дома у плиты не стою. Только если меня впечатляют какие-то блюда, которые готовлю в программе, то переношу их на домашнюю кухню. Если жене и дочери нравится, то блюдо входит в наш домашний обиход. Прижились всего несколько. У моей жены такие коронные блюда, которые невозможно перебить. Телячьи котлеты, фирменные сырники и осетровая солянка, на которую мы собираем самых близких друзей. На столе — ничего лишнего: овощи, водка и огромная кастрюля с солянкой.
— Какой день рождения вам больше всего запомнился?
— Пожалуй, тот, который я справлял в камере в Лефортовском тюремном изоляторе в 1973 году. Это был самый страшный день рождения — без семьи, без друзей, с сокамерником. Единственный деликатес, который я мог себе позволить, — подпольная брага, приготовленная в целлофановом пакете из двух полугнилых яблок, корок черного хлеба и сахарного песка.
— И скоро после того, как вышли на свободу, влились в нормальную жизнь?
— Через день. На следующий день после того, как меня выпустили, меня пригласил к себе Марк Анатольевич Захаров и после многочасового разговора позвал на работу к себе в театр. В то время с его стороны это был подвиг. Ведь шел 77-й год, и я только что освободился после отбытия наказания по серьезной статье.
— Сейчас и статьи такой нет: нарушение правил валютных операций.
— Тогда была.
Удался лишь пятый брак
— Дочь ваша уже с профессией определилась?
— В этом году она поступила в Щепкинское училище. Полинка была приговорена. Мама — актриса, папа — актер…
— Но вашей жены Натальи Волковой давно не видно ни в театре, ни в кино. Неужели вы настояли, чтобы она только домом занималась?
— Наташа после рождения Польки ушла из профессии. Я был совсем не против, чтобы она играла, и даже пытался ее вернуть к этому делу: в кино она пару раз снялась. Но она вся ушла в семью. Я ей купил машину. Занимается дачей, возит дочку, когда меня нет.
— У вас было такое, чтобы одна из ваших пяти жен была добытчицей, а вы на хозяйстве оставались?
— Ни разу. Я бы такого не вынес. Мужчина должен кормить семью.
— Годовщину свадьбы с Наташей вы отмечаете?
— Для нас важна не эта дата, а тот день, когда мы с Наташей стали действительно близкими. К сожалению, мы точное число не помним, когда первый раз… Роман потом у нас был.
До этого момента была у нас пара встреч в компании ее подруг. Потом я сказал: “Хорошо бы увидеться”. И она приехала, будучи замужней женщиной, осталась у меня ночевать… Я был ужасно этим потрясен. А через день ее подруга мне сказала: “Твоя-то все мужу рассказала”. Хотя Наташа не могла и мечтать, что выйдет за меня замуж. А меня это потрясло: что она сделала такое. И сказал ей: “Переезжай ко мне”. Расписались мы, уже когда она беременна была. У меня детей не было, и она мне Польку родила. Вот уже девятнадцать лет мы вместе.
“Худой я никому не нужен”
— В хозяйстве вы человек полезный? Гвоздь прибить, обои поклеить?
— Все это я проходил. Строительство веранды собственными руками, оттяпанная фаланга пальца — когда ремонт в квартире в 94-м году делали. Сейчас предпочитаю не рисковать, разве что цветы поливаю на участке.
— Чем-нибудь, кроме актерства, вы зарабатывали?
— В начале перестройки мне вечером после спектакля приходилось садиться за руль своей машины, надевать темные очки, чтоб меня случайно не узнали, и до утра подвозить пассажиров. Таксистом то есть “левым” работать.
Еще 94—95-й годы были очень трудными. У меня вопрос тогда стоял достаточно остро: мы хотели уезжать. Надо было ставить дочь на ноги, денег не было. И именно в это время друг детства, достаточно преуспевающий предприниматель, предложил мне работать у него в компании. Я ему нужен был в фирме, как Чебурашке головная боль. Но, как выяснилось позже, оказался там не лишним человеком.
— Наверное, в большом бизнесе актерские таланты вам помогли?
— Вы абсолютно правы. Благодаря тому, что я умел сходиться с людьми, для нас открывались двери многих кабинетов. Меня тогда уже и как актера знали. Через три минуты общения с секретаршей руководителя любого ранга мы оказывались первыми в очереди к нему на прием.
— Диеты вы какие-нибудь пробовали?
— За собой слежу. Как-то занимался очищением организма — есть такая клиника. Мы там со Смирнитским лежали на голодном пайке. Хотя я себя и в таком виде устраиваю и хорошо чувствую: достаточно подвижен, до сих пор спокойно делаю шпагат. Около 100 килограммов — мой нормальный вес. Если чувствую, что немного выбиваюсь, то мне достаточно 3—4 дня не пожрать вечером, после семи часов, — и все приходит в норму. Зачем голодал? Да за компанию. Пухлые щечки — во многом уже мой имидж. Думаю, что и на сцене, и в кулинарной передаче худой никому не был бы нужен.
