На нашу встречу актер и ведущий программы “Главная дорога” на НТВ Павел Майков опоздал на полтора часа — съемки закончились позже, чем он рассчитывал. Взъерошенный, широко размахивая руками и прикуривая одну сигарету по нескольку раз, он рассказал, что уже год живет в раю со своей единственной любовью Марией Сафо. И счастью их не мешает даже настигший его кризис среднего возраста.
Кривые гены
— Откуда примчались?
— Снимали передачу про “барсеточников”, которые из машины вещи воруют. Честно говоря, играть роль “барсеточника” мне нравится меньше, чем трюки выполнять. В кино же рисковать не дают — зачем у каскадеров хлеб отбирать? Да и если со мной что-нибудь, не дай бог, случится, съемки встанут. А тут я отрываюсь по полной: в гараже взрывался, горел на бензоколонке, зимой тонул в машине!
— И как впечатление от телевидения?
— Здесь все очень быстро происходит. Не успеваешь в полной мере насладиться процессом. Но пока мне нравится. А если перестанет нравиться — уйду. Я привык делать то, что меня по-настоящему впирает.
— Почему именно программа про автомобили?
— Позвонили, предложили. Да мне автомобили всегда нравились. У меня же родной папа был водителем по профессии. Мы с ним практически не общались, и я никогда не хотел машинами всерьез заниматься. Но гены, видимо, берут свое. Бах! — и все равно пришел к автомобилям… пусть и таким кривым путем.
— Часто машины меняете?
— Сейчас у меня вторая в жизни машина — Toyota Celika. Очень не люблю менять автомобили. Я к ним привыкаю, с ними связаны какие-то ассоциации: может, в них пассажиры хорошие были. Обычно покупаю новую машину только тогда, когда на старой уже ездить нельзя.
— Водите аккуратно?
— Ну, это когда как. Вот сейчас ехал совсем неаккуратно — знал, что вы меня ждете.
— Зимой в газетах появились заголовки: “Павел Майков разбился в ДТП”. Все действительно было так серьезно?
— Для человека, с которым я столкнулся, все было очень серьезно: он врезался в столб, столб упал в кафе. А у меня всего-то треснул бампер и отлетел номер.
Синдром неудачника
— В кино у вас сейчас затишье?
— У меня сейчас что-то вроде 30-летнего кризиса… Все не нравится. Хочется серьезной работы, влюбиться в материал. А тут такие предложения, что самый большой труд — просто приехать на съемочную площадку.
— Но деньги-то тоже нужно зарабатывать.
— В кино меня можно купить. Сказать: “Паш, сериал плохой, но ты получишь кучу денег”. Я, сжав зубы, три месяца отмучаюсь и тут же забуду об этом как о страшном сне. Зато у меня будет ремонт в квартире.
Но есть же качественные сериалы. Например, в “Курсантах”, я считаю, у меня самая удачная роль. Да и “Бригада” тоже ведь сериал. Дело не в количестве серий, а в том, как люди к работе подходят. Сейчас главное — снимать быстро. Потому что деньги уходят, сроки истекают, и уже времени нет на твои актерские метания и изыски. Хорошо, если ты не совсем дерьмом в кадре будешь. Но в принципе и так сойдет.
— С такими мыслями можно долго просидеть без работы…
— Не знаю, может, у меня пройдет это. Может быть, я зажрался… хотя с чего?
— Вы как-то сказали, что ненавидите несостоявшихся артистов…
— Сбитых летчиков? Не то чтобы ненавижу. Не хочу с ними общаться. Это очень тяжелые люди.
— А не боитесь, что такое и с вами может произойти?
— Это не может произойти только с Аллой Борисовной Пугачевой, Робертом Де Ниро и Аль Пачино. Сколько примеров, когда популярнейшие люди исчезали в никуда.
Ябеда Стоцкая
— Вы недавно снялись в ролике у сестры — Насти Стоцкой. Вы же вроде в клипах обычно не снимаетесь?
— Ну, это ж сестра… Настя… У меня есть принцип — никогда не идти против семьи.
— И как вам результат?
— Настя молодец. Она талантливая, хорошо получилась. Когда меня пригласили, я думал, что наконец решили раскрутить бренд брат—сестра. Но так и не понял, зачем меня позвали. На моем месте мог быть кто угодно. Честно сказать, я не удовлетворен этой работой.
— Вы с Настей много общаетесь?
— Благодаря маме. Она создала традицию: каждое воскресенье мы приезжаем к ней на обед, который называется “Риюньон”. Есть такой остров возле Мадагаскара, куда я летал на съемки “Больших гонок”. В день моего отъезда и появилась эта традиция. Так что мы с Настей довольно часто встречаемся.
— Я слышала, что в детстве вы к Насте очень ревновали. Чуть ли не до драки доходило.
— Когда Настя родилась, мне было 7 лет. Я был взрослый мальчик, всегда в центре внимания. А тут появилась какая-то маленькая шмакодявка, и все переключились на нее. Но это была ревность детская, не подлая.
— Скандалили много?
— Ну конечно, я на ней отрывался как мог. Да она еще ябеда была такая… все время маме ябедничала. А меня это раздражало.
Обиды ведут к раку
— Вы в детстве были страшным хулиганом, а сын у вас такой же растет?
— Ему уже 2,5. И, если честно, один я с ним долго быть не могу — схожу с ума.
— Почему?
— Мы же сейчас отдельно живем. Даниил ко мне приезжает с четверга по воскресенье. И везде хозяйничает. Я все время какие-нибудь сюрпризы нахожу. Помню, как-то обнаружил, что стол на кухне засыпан толстым слоем сахара. А на нем видны отпечатки протекторов колес. Это Данька в машинки играл.
— Правда ли, что причиной развода с Катей Масловской стал ваш роман с актрисой Машей Сафо?
— Мой развод с женой и роман с Машей не взаимосвязаны. Это все произошло отдельно друг от друга. По прошествии времени не хочется это ворошить. Страсти вокруг этой ситуации улеглись, и слава богу.
— С коллегой Дмитрием Дюжевым у вас действительно был период лютой ненависти друг к другу?
— Нет. Просто Димка совершенно другой. Когда мы только познакомились, еще в ГИТИСе, я думал: ходит какой-то длинный, заносчивый. А на съемках “Бригады” мы подружились. Был один конфликт, чуть не подрались прямо на съемочной площадке. Но я обижаться толком не умею, быстро ссоры забываю. Мой второй папа, врач, однажды меня на всю жизнь напугал. Сказал, что все болезни от самого человека идут. И обида — это начало рака. Так что ты только сам себя жрешь этой обидой.
