Отдельный военный показательный оркестр Министерства обороны Российской Федерации создан в 1927 году. Его основатель и первый художественный руководитель – подвижник военной музыки генерал-майор Сергей Чернецкий. С 2002 года начальником военно-оркестровой службы Вооруженных сил Российской Федерации и главным военным дирижером Министерства обороны Российской Федерации служит полковник Валерий Халилов.
Симфонический оркестр Министерства обороны Российский Федерации – один из самых известных оркестров мира. Высокая академическая культура исполнительства, тщательно подобранный репертуар, в котором приоритет отдается русской современной и классической музыке, виртуозность и высокий профессионализм музыкантов стали опознавательными знаками оркестра и расположили к нему слушательскую аудиторию многих стран мира.
Без участия Отдельного военного показательного оркестра Министерства обороны Российской Федерации не проходит ни одно значительное общественно-политическое и культурное событие в России – инаугурация Президента Российской Федерации, праздничные парады войск на Красной площади.
С главным военным дирижером Министерства обороны Российской Федерации беседует Алла Благовещенская.
Алла Благовещенская. Следующий музыкальный сезон, начиная с сентября 2006 года и до конца июня 2007 года, будет для вас необычным. Начнется празднование 80-летнего юбилея Отдельного военного показательного оркестра Министерства обороны Российской Федерации.
Валерий Халилов. В России более 200 военных оркестров. Но Отдельный военный показательный симфонический оркестр – единственный и самый лучший оркестр Министерства обороны. У нас в стране буквально в каждом военном округе есть военно-оркестровая служба, есть начальник, который отвечает за состояние военных духовых и симфонических оркестров на территории своего региона. Я много езжу по России, проверяю эти коллективы, оказываю им методическую помощь. Моя задача заключается и в том, чтобы все военные оркестры России были обеспечены нотами и музыкальными инструментами. Если потребуется моя поддержка в организации конкурса или фестиваля, то в этом я принимаю самое активное участие.
В юбилейный год, конечно, будут выступления в Большом зале консерватории, будут записи новых дисков, пройдут торжественные концерты с участием молодых и маститых музыкантов, начинающих и уже известных композиторов.
На протяжении многих веков сложились различные функции военной музыки, например, сигнальная служба. Но в силу исторической традиции это стало уже символическим явлением. Что-нибудь новое появилось в этом жанре?
Военная музыкальная культура России богата и неповторима, и на каком бы этапе она ни находилась, она растет и развивается точно так же, как растет и развивается корень, который обрезали. Он же потом еще сильнее разрастается и укрепляется. А корневая система у нас сильная, мощная, истоки ее неиссякаемы.
Я считаю, что военная музыка – это экологически чистый жанр. Нашим людям пора на воздух, в парк, в лес… Мы уже надышались в городе нечистым воздухом, наслушались всякой низкопробной попсы. Будьте любезны, послушайте военный духовой оркестр, загляните внутрь себя, почувствуйте романтические интонации, настройте себя на лирический лад. Военная музыка – пульс эпохи, она помогает воинам и народу просто жить. В этом ее главная функция.
Как вы пришли в профессию военного дирижера?
В юном возрасте, с четырех лет, я рос и воспитывался в военном оркестре. Мой отец – военный дирижер. Он всегда брал меня на концерт в парк. Я садился на шею старшины духового оркестра, и пока музыканты шли в парк к месту выступления, я сидел тихо и спокойно. Во время концерта я тихонько примащивался к большим барабанам и наблюдал за музыкантами и моим отцом, который дирижировал оркестром. В этой среде, в этой ауре военной музыки я рос, поэтому и сейчас я чувствую себя там как рыба в воде.
Так же комфортно вы чувствовали себя, когда дирижировали последним парадом 9 Мая 2006 года и управляли хором в 6 тысяч голосов?
Парад на Красной площади – особое событие в моей жизни. Конечно, я не мог проследить, пели все 6 тысяч человек или нет. Может быть, кто-то из участников хора и слова не выучил или просто так рот открывал. Конечно, мне бы хотелось, чтобы пели все. Я ставил одну задачу: каждый солдат и офицер должен был почувствовать ответственность, что он участник особого торжественного парада. Трудно выразить словами свое состояние, когда ты находишься в центре такого грандиозного исторического события. Раньше я не замечал, что на стене ГУМа, в большой нише стены, есть икона Спаса Нерукотворного, а тут почувствовал, что она почти рядом со мной. Человек я верующий, как и все мои предки, поэтому придал этому особое значение.
В этом сезоне состоялись концерты вашего оркестра в Большом зале Московской консерватории. Один из них проходил в рамках Рождественских концертов, другой запомнился своей оригинальностью, когда звучали вальсы, танго и фокстроты. И наконец, авторский вечер Тихона Хренникова в Большом зале консерватории с участием молодых талантов собрал полный зал слушателей. Вы представляете, кто ваш слушатель?
Наши слушатели – не только офицеры, военнослужащие и их семьи. На наших выступлениях в зале и студенты, и дипломаты, и деловые люди. Симфонический оркестр Министерства обороны не уступает по уровню никакому другому симфоническому оркестру столицы.
Кто-то из музыкантов пришел к нам из симфонического оркестра Михаила Плетнева, а кто-то – от Вероники Дударовой. С нами не раз выступала великолепная одаренная пианистка, аспирантка Московской консерватории Катя Адамова, а в творческом вечере Тихона Хренникова – молодой пианист и начинающий композитор Никита Мдоянц. Он сыграл 2-й Концерт для фортепиано с оркестром Тихона Хренникова.
Известно, что внутри больших симфонических оркестров есть камерные составы. Например, скрипичный ансамбль, духовой ансамбль. Иногда эти коллективы выступают самостоятельно. У вас в военном оркестре другие правила?
Мы не исключение. Симфонический оркестр Министерства обороны – особый музыкальный армейский коллектив. В его составе духовой и камерный оркестры, ансамбль скрипачей и струнный квартет, биг-бенд и джаз-ансамбль, брасс-квинтет и солисты-вокалисты. В любой момент и при любых обстоятельствах мы не только можем, но и обязаны играть там, где нам прикажут. Мы должны быть всегда в отличной форме и выполнять любую задачу.
Один мой знакомый дипломат как-то сказал мне: «Вы за один день делаете столько, что мы и за 10 лет иногда не можем сделать».
Известно, что во времена Петра I (да и гораздо позже) каждый российский полк имел свой марш, свою военную атрибутику. Знаменитый марш Преображенского полка популярен и через 300 лет. Может быть, нам стоит возродить хорошую российскую традицию – то есть каждому полку по маршу?
Я за возвращение таких традиций. Нужно, чтобы нашелся такой композитор, который способен был бы создать подобный музыкальный шедевр. Но сегодня у солдат и офицеров почему-то больше популярны строевые песни-марши. Может быть, это и оправданно. Ведь песня-марш имеет определенный текст, а через его содержание слушатель узнает историю полка.
Что, на ваш взгляд, можно позаимствовать на Западе в вашем жанре?
Я убежден, нам на Западе в нашем жанре ничего заимствовать не нужно, потому что у них совсем другая школа. Мы настолько «впереди планеты всей» в своем деле, в своей традиции, что если мы и возьмем, скажем, традиции американцев, их манеру исполнения, то это будет уже их, американская, а не наша отечественная военная музыка.
Нам в оркестры нужны хорошие музыкальные инструменты. Для музыканта инструмент – это главное.
К сожалению, мы закупаем инструменты дорого в Европе, потому что фабрика музыкальных инструментов в Петербурге закрыта. До революции в России была еще одна уникальная фабрика музыкальных инструментов – «Циммерман», но сейчас она находится на Западе. Но это же была наша, российская фирма, наш бренд. Почему бы в России ее не восстановить? Пусть они к нам едут за музыкальными инструментами, а не мы к ним. Ведь построили в Японии новую фабрику музыкальных инструментов, да и в Китае тоже начали строить. Пора и нам в России возрождать утраченные традиции.
В вашей жизни были знаковые события, повлиявшие как-то на вашу дальнейшую судьбу?
Диплом моего отца – военного дирижера – подписывал Дмитрий Шостакович, а Георгий Свиридов подарил мне свою партитуру с дарственной надписью. Первая встреча с этим великим русским композитором должна была быть короткой, минут 15, не больше. Но мне повезло, встреча затянулась на 2 часа, и наше знакомство продолжалось долго.
Когда я служил в Царском Селе – сейчас это город Пушкин, – мне дали задание привезти юбилейную книгу Георгию Свиридову прямо к нему домой, на Большую Грузинскую улицу. Книга была посвящена 40-летию училища ПВО, а Свиридов имел к нашему училищу самое прямое отношение. Во время Великой Отечественной войны он был призван в армию, и так как имел высшее образование, его направили в училище воздушного наблюдения и оповещения связи. Но служить ему там не пришлось – он был дальтоником. Именно поэтому Георгия Свиридова списали в военный оркестр, он долгие годы в нем работал.
Общение с великим композитором оставило неизгладимый след в моей биографии. Но гораздо раньше, еще в период моей 7-летней службы в Царском Селе, когда меня окружала замечательная архитектура Екатерининского и Александровского дворцов, архитектура Питера, просторы парков, все это меня вдохновляло. Хотелось выразить себя в музыке, и я стал сочинять. Появились такие марши, как «Улан», «Рында», «Генерал Милорадович», «Кадет», «Красноармеец Сухов», «Кант», «Попади!» (это произведение я посвятил моему училищу радиоэлектроники ПВО). Марш «Рында» – дань нашему военно-морскому флоту. Как известно, рында – это корабельный колокол, но есть и другое значение этого слова. Рында – еще и царский охранник в медвежьей шапке.
Одно из ваших многочисленных музыкальных произведений сопровождает важный церемониал – возложение венков на Могилу Неизвестного солдата.
«Адажио». В течение вот уже трех лет эта музыка звучит при возложении венков у памятника воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Сам я не предлагал, не навязывал никому эту музыку. Но у нас есть большой начальник, комендант города Москвы, которому понравилось мое «Адажио», и он предложил его использовать в этом ритуале.
У показательного оркестра есть проблемы?
Когда-то в Пушкине мы много играли в парках. Нам платили за выступление по 100 рублей, что по тем временам было неплохо. Сейчас выступление военных музыкантов в парке стало для нас платным. Мы – государственный, а не коммерческий коллектив. Мы желаем нести радость и счастье людям. Но за это нам предлагают платить самим. Выступления в самых престижных залах Москвы иногда становятся для нас трудным делом. За репетиции, аренду зала нам нужно платить.
Расскажите о своей семье.
Моя любимая жена Наталия подарила мне двух дочерей. Обе окончили музыкальную школу, но потом учились в Московском авиационном институте. Брат и его сын, то есть мой племянник, пошли по моим стопам. Надеюсь, что и мои внуки пойдут по этому пути.
