«Для тех, кому за восемьдесят»

К рыбалке в детстве приобщаются почти все мальчишки. Каждому хочется попробовать себя в новом интересном занятии, таком как рыбная ловля. В 7–8 лет, на какой либо реке или речушке, на пруду или озере, маленький человек берет в руки немудреную снасть – удочку и ловит свою первую рыбу. Первая ярко вспыхнувшая страсть, первые впечатления от общения с природой порой угасают уже в детском возрасте. Приходят другие увлечения, другие интересные игры и занятия, и если не в отрочестве, то в юности рыбалка отходит на второй или даже третий план и немногие остаются в этом «рыболовном мире». Кто-то приобщается уже в молодости, кто-то уже взрослым, может, случайно «за компанию» с друзьями по работе, с соседями по гаражу, и потом уже начинает интересоваться рыбной ловлей осмысленно, читая нужную литературу, покупая нужные снасти. Я бы не сказал, что это происходит волею случая, значит, эта страсть сидела в глубине души, может быть, с детства, а проявилась значительно позже. Но она все же была. И уже в более старшем возрасте, в «заслуженной старости» или даже на пенсии к рыбалке приобщаются редко. Можно сказать, единицы, да и те, на кого она произвела большое впечатление. Один мой знакомый, уже «в возрасте», побывав с нами в походе в Карелии и попав на щучий жор в августе, сидя у костерка, вдруг сказал, что жизнь его была прожита зря. Просто он раньше никуда не ездил и никогда не ловил рыбу. Потом он, правда, каждый отпуск проводил в этих краях и стал заядлым рыболовом. Но если за всю жизнь ты ни разу не взял в руки удочку, то уже не возьмешь ее никогда. Видимо, жизнь увлекла тебя другими интересами, но обделила таким увлекательным делом, как рыбалка. Но как говорится, каждому свое. Встречал я и таких людей, которые рыбную ловлю считают пустой тратой времени, а рыболовов – просто бездельниками. Но среди рыболовов немало и стариков. Эти люди, взяв в руки удочку в детстве, любовь свою пронесли через всю жизнь и в зрелом возрасте, и в пожилом они уже не могли представить себе «жизни без речки», «жизни без рыбалки». Это поистине знатоки своего дела и знают о рыбалке практически все, ведь она стала частью жизни, даже большей частью. Сколько бы ни встречал стариков-рыболовов, замечал, что это добрые, веселые и счастливые люди. Серое, хмурое утро. Небо сплошь затянуто свинцовыми тучами. Проблеска солнца даже не намечается. Тяжелый мокрый снег идет с угрюмых небес. Но мы рады и этому свободному деньку с такой ужасной погодой. Почти всю зиму на Оке не было льда и вот только в феврале он наконец установился. Все соскучились по зимней рыбалке и дружно вышли на окрепший лед. Но клева не было. Может, это было обусловлено промозглой сырой погодой, низким давлением или даже неудачным местом. Бодро шагали мы с друзьями на реку. Сейчас поймаем рыбки, подышим свежим воздухом, пообщаемся с природой, посидим, «почистим чакры» над лункой, короче – отдохнем от города. И хотя город рядом, но мы уже в другом мире – мы на рыбалке. Но сырой непрекращающийся снег, серое тусклое небо и, самое главное, бесклевье постепенно нагоняли тоску и уныние. Веселые разговоры как бы сами собой утихли. Рыбаки сидели над своими лунками и медленно превращались в снеговиков. Словно какой-то детский сад, выйдя на прогулку, оставил после себя группу вылепленных снежных баб. Если кто-то из рыболовов вставал размять затекшие ноги или просверлить очередную лунку, он шумно стряхивал с себя налипший снег и из снеговика превращался в обычного человека. Так мы и сидели, заносимые снегом, упорно глядя на «кивочки», желая увидеть «настоящую поклевку». Брали одни ерши, да мелкие пескарики. Попытки поискать рыбу с утра не увенчались успехом и к обеду все опять сбились в одну группу, хоть немного «повеселить душу на ерше». Вот тогда и появился этот дедок. Он был похож на Деда Мороза, но Деда Мороза нашего, рыбацкого. Тулуп, зеленые бахилы на валенках, брезентовый плащ, вместо мешка ящик с подарками и окладистая борода. Вместо посоха – ледобур. Конечно, хотелось, чтобы вместо посоха у него была хрустальная волшебная пешня, от удара которой во льду сразу пробивалась бы уловистая лунка. Но, увы, за спиной деда был ледобур, а в ящике рыболовные снасти. «Здорово всей честной компании», – весело сказал дед. «Ну как, рыбка не ловится, а рыбачок весь день мается», – продолжил он. «Так и я с «моря-озера» к вам пришел, там я рыбы не нашел», – скороговоркой сказал он о причине своего появления на реке. «Дед Мороз» подошел к своим знакомым, что-то им сказал и сразу раздался дружный хохот. Видимо, какой-то новый анекдот или острая шутка вызвала этот смех. Потом он обошел всех рыболовов, поздоровался с каждым и, увидев наших ершей, покачал головой и сказал: «Два ерша и больше – ни шиша». «Да, молодежь, не густо, поэтому и грустно». Просверлив сразу несколько лунок и поставив 4–5 удочек, дед сказал, что на пять уд двух глаз мало, и пошел к берегу ловить на мормышку. У берега течение было слабым и, хоть понемногу, брал ерш. Когда он поймал своих первых ершей, свою поговорку трактовал уже иначе: «Хоть и два ерша, а поет душа». Потом у него опять брали ерши, и мы вновь услышали, что хоть и два ерша, а уха хороша. Так он сидел, балагурил, сыпал пословицами и поговорками, что-то кому-то рассказывал, и вдруг я заметил, что и у меня на душе стало веселей, что прекратился мокрый снег, и даже небо немного просветлело. У деда на «вертолеты» попались плотва и густерка. Он расторопно выбирал леску и приговаривал: «Вот попалась плотвичка, а размером с рукавичку, и тебе, густера, тоже брать уже пора». Нам пора было уходить, после обеда намечались житейские дела по домашнему хозяйству, и я попросил у деда разрешения его сфотографировать. «Да снимай сколько хочешь, не такой уж я старый и страшный», – ответил он. «А сколько же Вам лет?» – уже осмелев, спросил я. «Да восемьдесят с хвостиком», – ответил он и сразу добавил, чтобы внести ясность. «Восемьдесят и хвосток, а хвосток – всего годок». «А давно рыбачите?» – не унимался я. «Да с малолетства и рыбачу, сколько себя помню – все на речку бегал, так и сейчас бегаю». – сказал он. И я подумал, топая с рыбалки, что, вот, повстречал человека, который всю жизнь, с детства ловит рыбу, часто бывает на реке, общается с природой, тонко и умно понимает ее и счастлив и рад даже небольшому улову, и частичку этой радости и счастья он незримо передает окружающим его людям. Мне невольно вспомнился Оптинский старец Амвросий с его немудреным правилом жизни: «Жить–не тужить. Никому не угождать, никого не унижать и всем мое почтение». «Да, и в рыболовном деле есть свои мудрые, добрые старцы», – подумал я.