Но Ульман и его бойцы не опасны. Эта группа больше никого не убьет — у нее другая задача. Зато саму группу могут уничтожить в любой момент. В рамках закона мы сделаем все возможное, чтобы предотвратить кровопролитие.
И еще: Ульмана, Калаганского и Воеводина можно будет считать преступниками только после приговора суда. Сначала судья этот приговор оглашает, а затем должно пройти еще десять суток, чтобы приговор вступил в законную силу. Во-первых, подсудимые исчезли до вынесения приговора. Во-вторых, в России нет закона, по которому приговор можно вынести заочно. А значит, пока военные не вернутся, все они являются полноправными российскими гражданами. Такими же, как все мы. А что может быть естественнее, чем помочь полноправному соотечественнику, заблудившемуся в тайге.
Кто надоумил
Мысль о побеге внушил Ульману старший следователь по особо важным делам Главной военной прокуратуры (ГВП) полковник юстиции Сергей Николаевич Лешкин. Этот факт подтвержден документально. Осенью 2002 года, сидя под следствием в ростовской тюрьме, арестант Ульман написал заявление с просьбой освободить его из-под стражи и отпустить под подписку о невыезде. Вот аргументы Ульмана: я рассказал следствию все как было, я не пытался скрыться, я кадровый офицер спецназа, воспитанный в подчинении командирам, я дисциплинированный военный, и характеристики с места службы это подтверждают, мне негде прятаться, так как все мои родственники давно живут за границей. Отпустите меня под подписку, я никуда не денусь.А вот что ответил Лешкин: “Раз вы кадровый офицер спецназа, значит, прошли специальную подготовку, следовательно, можете сбежать куда угодно, в том числе и к родственникам за границу”. Тогда, в 2002-м, получив такой ответ, Ульман улыбнулся. В 2007-м, когда прокурор потребовал 23 года колонии строгого режима, Ульману было уже не до смеха. И он вспомнил добрый совет следователя Лешкина.
Есть еще версия, что троих боевых разведчиков украли чеченцы. Она слишком книжная, чтоб относиться к ней всерьез. Еще говорят, что их убили чеченцы. Но Ульмана с товарищами никто не видел с 4 апреля. За это время, будь разведчики мертвы, их тела бы уже обнаружили. Так что самое вероятное — сбежали. Попробуем понять мотив.
Куда бегут
Главная проблема Ульмана — в его гипертрофированной законопослушности. Он и за решетку попал потому, что приказ (в армии — закон для подчиненного) поставил выше человеческих жизней. Если бы в натуре Ульмана присутствовала хоть толика криминальной логики, он бы скрылся гораздо раньше. Например, зимой 2002-го, сразу после расстрела машины. Но для этого нужно было похерить боевую задачу, а это оказалось выше его сил. Он мог уехать к родным в Германию весной 2004-го, сразу после оправдательного вердикта присяжных, спокойно пересечь границу с Францией в районе Рура, зайти в первую жандармерию и оказаться в Иностранном легионе. С его опытом и образованием Ульман стал бы в легионе сержантом, а прослужив 5 лет, получил бы французское гражданство. И пусть ГВП встанет на уши — из легиона выдачи нет. Но Ульман наивно верил, что решение суда присяжных в России незыблемо, и продолжал служить Родине.И его нынешний побег — акт отчаяния именно законопослушного гражданина. Он высидел этот процесс почти до конца, до речи гособвинителя, высидел, рискуя свободой, не выдав своего отчаяния, даже когда прокурор потребовал для него практически пожизненного срока. Если бы Ульман дернулся, на него бы сразу надели наручники — просто на всякий случай. Но Ульман сделал вид, что читает газету. Он надеялся, что со сменой руководства в Генпрокуратуре и ГВП следствие станет честным. И когда понял, что ничего не изменилось, — рванул. Возможно, получил разведданные о том, что судьи твердо намерены его посадить.
Такому законопослушному человеку для побега необходимо хоть какое-то оправдание, хотя бы минимальная легитимность. И такая легитимность у капитана есть: два оправдательных вердикта присяжных.
А теперь — о цели побега. Вероятно, их две: основная и запасная. Если поступок разведчиков не побудит власть пересмотреть уголовное дело и группа Ульмана будет представлена публике как шайка беглых убийц, значит, разведчики направят все свои силы на то, чтобы спрятаться где бы то ни было — в России или за границей. Сочувствующих беглецам хватает, особенно за Уральским хребтом. И среди обывателей, и среди местных политиков. Еще до побега около 40 местных законодательных собраний впрямую или обиняком официально поддержали группу Ульмана. Скрываться всю жизнь по заимкам — судьба нелегкая, но сидеть всю жизнь в уголовном лагере — еще хуже.
Но главная цель не в этом. Этот побег — последняя попытка группы заставить власть пересмотреть уголовное дело по справедливости и посадить на скамью подсудимых не только тех, кто выполнял приказ, но и тех, кто его отдавал, а также тех, кто с преступной халатностью спланировал сложнейшую операцию таким образом, что она изначально была опасна для жизни гражданского населения.
Заместитель командующего группировкой по воздушно-десантным войскам полковник Плотников был назначен руководителем той злополучной операции спустя всего две недели после прибытия в Чечню, к тому же это была его первая наземная операция в жизни. Спрашивается, почему командующий группировкой генерал-лейтенант Молтенской назначил неопытного полковника руководить сложной комплексной операцией, не предвидя трагических последствий своего решения.
Короче, вопросов в деле Ульмана хватает и после пятилетнего расследования. И своим побегом разведчики хотят добиться ответов. Прокурор говорит, что Ульман скрылся от правосудия. А всё — ровно наоборот. Ульман за правосудием бежит.
Поняв это, Ульмана можно легко вернуть.
Вернуть или убить
У власти есть два выхода. Первый — фантастический: отправить дело на новое расследование, примерно наказав Главную военную прокуратуру, которая своими непрофессиональными действиями вынудила к побегу законопослушного офицера. Расследовав дело по новой, привлечь к ответственности всех виновных, включая руководителя операции полковника Плотникова, офицера отдела спецразведки группировки полковника Золотарева, командующего группировкой генерал-лейтенанта Молтенского. Каждому определить меру вины и каждого наказать. После этого главный военный прокурор может по телевизору обратиться к группе Ульмана. И сказать: так и так, Эдуард Анатольевич, прежних следователей мы уволили, в деле разобрались, больших чинов наказали, но и с вас ответственность не снимаем. Нечего было слушать идиотов и убивать безоружных людей. Справедливости вы добились, а теперь извольте вернуться в суд и получить все, что вам по справедливости причитается. Немного зная Ульмана, смею предположить, что он откликнется. А если нет, то сразу потеряет всю свою легитимность и действительно превратится в банального беглого убийцу.Но, скорее всего, будет иначе. Группу Ульмана постараются найти, не исключено, что с помощью того же спецназа ГРУ. Потому как перехитрить диверсанта может только диверсант. А если Ульман до своей поимки умудрится обзавестись героическим ореолом, выступить с политическими заявлениями, то власть представит его как опасного убийцу, на совести которого уже есть шесть трупов и которому терять нечего. И тогда Ульмана и его ребят могут просто уничтожить при задержании, вложить в их мертвые руки автоматы со спиленными номерами и закрыть навсегда это нервирующее начальников дело.
В следующей статье — психологический портрет Ульмана и товарищей. Способны ли эти люди на новое преступление?
