Завтра на очередном заседании правительства в здании на Краснопресненской набережной наши министры рассмотрят доработанный план приватизации на 2008—2010 годы. Вопрос о приватизации нынешнего года правительство обсуждало 6 апреля, но в итоге было принято решение дать две недели Минэкономразвития на доработку. Премьер Михаил Фрадков подвел тогда черту под обсуждением следующей фразой: “Я прошу министров еще раз посмотреть по их сферам, а вице-премьеров — проконтролировать эту работу. Сломя голову и безоглядно форсировать процесс неоправданно”. И такой подход не может не радовать.
(Окончание. Начало в номере за 11 апреля.)
“Отбирай и властвуй?”
Погоня за рынком обернулась, как все мы знаем, гигантским обнищанием населения. Реальные доходы в среднем, по данным Росстата, лишь в конце 2005 года вышли на уровень нищего и “заталоненного” от водки и чуть ли не до спичек 1990 года. И не забудем: это — в среднем. Но в стране с тех пор разница в доходах 10% самой состоятельной части населения и самых бедных увеличилась более чем в 16 раз! Не забудем, что значительная часть богатства самых “толстых кошельков” получена именно в результате приватизации. И спросим себя: так ли уж власть сумела закрыть вопрос об этом процессе законом о сроке давности по ничтожным сделкам? И не потому ли вопрос об итогах приватизации возникает с завидной регулярностью, что создавали те богатства многие, а пользуются только самоизбранные? Но все попытки хоть как-то приблизиться к гармонии в этом вопросе натыкаются на ожесточенное сопротивление огромного слоя “собственников-номенклатурщиков” и исходил в последние годы самый громкий крик о недопустимости деприватизации или национализации отечественной экономики. В ход идут не только “либеральные” общеэкономические угрозы, но и обещания чуть ли не гражданской войны, в случае если государство захочет вернуть себе собственность. Даже такие термины, как “угроза инвестиционной привлекательности”, “конфронтация общества” и “нарушения баланса стабильности”, оказались вполне по силам интеллекту тех, кто еще несколько лет назад представлял себе рынок в виде городского базара. Они по старой привычке в соответствии с большевистской закалкой полагают, что уведенное у государства за бесценок у них просто отберут и оставят в чем мать родила.Возможно, наших “новых собственников старой закалки” напугали вести, которые доносятся сейчас с другого полушария планеты — из Латинской Америки, где “грозные” Чавес и Моралес решили национализировать ведущие отрасли экономик своих стран. Так здесь пугаться нечего. Во-первых, там национализация идет в русле национально-освободительных движений. И лишь по той причине, что из-за слаборазвитого коренного населения на протяжении столетий в этих странах хозяйничали даже не местные, а пришлые капиталисты. И вопрос в этих государствах стоит лишь о передаче ресурсов страны от транснациональных корпораций к национальному государству. При этом работать и получать прибыль ныне действующим иностранным компаниям не возбраняется. А во-вторых, никаких резких телодвижений даже от неистового Уго Чавеса пока не замечено. Ну, поднял парень налоги. И, кстати, никто особо не убежал.
В Боливии — та же история. Иностранцы до сих пор забирали себе 82% газовых доходов. А стране, в которой хозяйничали, оставляли всего лишь 18%. Боливийский президент Моралес со своим тезисом о том, что ресурсы принадлежат коренному населению, не мог не выиграть президентские выборы. В стране 55% народа — это индейцы, а еще 30% — метисы. И все изменения Моралеса свелись лишь к изменению государственной доли природной ренты.
В нормальном мире никто просто так уже ничего не отнимает. А национализация (или деприватизация) существует. И не так страшна, как ее малюют отечественные “приватизаторы”.
Деньги — собственность — деньги
Современная политическая жизнь в мире (за исключением, естественно, России) так устроена, что к власти приходят то левые, то правые партии. И — исторически — левые, начиная выполнять свои предвыборные лозунги, переводят часть экономики под общественный контроль или в собственность государства. А правые — поступают ровно наоборот. И самое интересное: все эти телодвижения вокруг собственности практически никак не мешают экономике и ее развитию. История Европы в течение последних 60 лет — лучшее тому подтверждение.Так, например, Великобритания после Второй мировой войны пережила целый цикл приватизаций и национализаций. С 1946 по 1951 год в королевстве (!) была проведена, пожалуй, самая масштабная национализация, в которую угодили угольная отрасль, энергетики, транспортники (со связью), газовая промышленность и даже черная металлургия. Последняя переходила из рук в руки особенно усердно, как пользующаяся повышенной популярностью у клиентов дама легкого поведения, на которую записываются в очередь. Ее опять приватизировали уже в начале 50-х, затем снова ренационализировали в 1967-м, а при Маргарет Тэтчер в 80-е годы ХХ века опять продали в частные руки. Причем последний процесс стал рекордным: в доход государству было зачислено более 100 млрд. долларов (только от приватизации черной металлургии Великобритания получила чуть ли не в 10 раз больше, чем Россия — от всего бывшего народного хозяйства).
Схожие процессы происходили и во Франции. Только в этой европейской стране все было еще круче. Первый раз французы национализировали свои телефонные сети еще в 1889 году. Затем, перед Второй мировой войной, этой участи подверглись авиакомпании, телеграф и железнодорожный транспорт. После Второй мировой этот процесс только продолжился, только ряд компаний, которые запятнали себя сотрудничеством с гитлеровскими оккупантами, просто конфисковали. В начале 80-х левое правительство Миттерана провело третью волну национализации. Вслед за которой при смене власти опять последовала очередная реприватизация.
И все эти процессы проходят в абсолютно цивилизованном русле, поскольку ни “комиссары в пыльных шлемах”, ни даже “рота красноармейцев” нигде не приходят и не экспроприируют шахты, заводы и банки. Наоборот, владельцы производственных и прочих активов получают за свое добро от государства звонкой монетой.
Нечто похожее, с той или иной степенью рыночности, происходит в последние годы и в России. Так, “Газпром” вроде бы вернул в лоно госсобственности “Сибнефть”, а “Роснефть”, приобретшая на скандальном аукционе “Юганскнефтегаз”, сейчас докупает перерабатывающие активы ЮКОСа. Государство вернуло себе “Силовые машины”, вертолетную компанию Камова, объединяет под своим крылом авиастроение, судостроение, большую часть транспортного машиностроения. И в каждой из этих отраслей оно старается обеспечить не менее 50% от общего объема. Уже и администрация США обеспокоена тем, что в России идет “мягкая национализация”, и предупреждает нас о “неправильном курсе”. И наши либеральные экономисты причитают о судьбе отечественной экономики, указывая, что государство — неэффективный собственник по сравнению с частной компанией. На первый взгляд, налицо все признаки ренационализации или деприватизации. Но только — на первый.
У российских — “собственная гордость”
Деприватизация как возврат в общенациональную собственность приватизированного некогда имущества в данном случае отдыхает. Хотя бы по той простой причине, что налицо имеет место быть обычное перераспределение собственности от одной частной компании к другой корпорации. И не суть важно, как она там называется. Суть не в букве закона, а в духе процесса.И вице-премьер Жуков, и премьер Михаил Фрадков, и даже сам Президент России Владимир Путин не раз отмечали, что для описания происходящих в России процессов термины “деприватизация” или “национализация” категорически не подходят. И были совершенно правы. Поскольку активы приобретаемых частных компаний сейчас переходят к тем компаниям, в которых государство имеет контрольный (или более оного) пакет акций на нынешний момент.
Как осуществляется право собственности в современном мире? Через исполнение трех функций: владение, распоряжение, пользование. Если мы посмотрим на триединство этих функций, то можем сделать одно не самое приятное для всей страны открытие. Государство, а значит, и народ, который по Конституции является как бы носителем всей полноты власти в стране, осуществляет только первую функцию — владение. И распоряжение этими ресурсами, и пользование плодами от их использования находятся в руках чиновников. Пока только владение собственностью вне их компетенции. И стране глубоко по барабану, какая из кремлевских команд сейчас осуществляет контроль за финансовыми или углеводородными потоками из России. Что “Газпром”, что “Роснефть” могут переходить из одних рук в другие, прирастать активами или избавляться от них — для подавляющего большинства населения это кошмарная битва “нанайских мальчиков” под кремлевским ковром. А ведь в каждой из этих компаний сегодня у государства есть контрольный пакет, а завтра — нет. Тот же “Газпром”, если принять по поводу его следующий закон о приватизации, станет обычной частной лавочкой, ничем не отличающейся от ЮКОСа. Тема становится тем более актуальной, что представители разных лагерей, стремящихся переделить российскую собственность, чтобы обеспечить на этот раз уже своих детей, сходятся в одном: якобы государственная собственность и государственное управление собственностью исторически менее эффективно, нежели частное. А выход из этой патовой ситуации между тем есть. В полном соответствии с экономической эффективностью и социальной справедливостью одновременно. Надо лишь разделить понятия государственной собственности и государственного управления, отдав госсобственность в эффективное частное управление.
Представим себе, что природный газ принадлежит не корпорации с каким-то определенным названием, а всей стране. Которая осуществляет тем самым свое право на владение. А вот тех, кто распоряжается или пользуется, государственная власть выбирает на конкурсной основе, пусть и на долгий срок. И не суть важно, как будет называться компания. Как и не суть, чья это будет компания — российская, французская или вообще американская.
Главное, что при такой постановке вопроса ресурсы страны останутся в ее владении, и они не будут приватизированы. А оперативное управление будет осуществляться на абсолютно прозрачной основе. И с максимальной эффективностью. Тогда и волки будут сыты, и овцы останутся целы.
Хотя, конечно, в нашей традиции, скорее, делить и отнимать, а не считать и управлять.
Доходы от приватизации на душу населения
Великобритания -1100 (в долларах)
Венгрия - 1252 (в долларах)
Португалия - 2108 (в долларах)
Италия -1100(в долларах)
Австралия - 2560 (в долларах)
Россия - 55 (в долларах)
* По данным открытой печати
