27 апреля в горной Чечне во время операции по уничтожению банды упал военный вертолет. В катастрофе погибли 20 человек — три летчика, 15 разведчиков, двое штабных. Останки военных еще не похоронили. Фамилии всех погибших известны, но после падения и пожара их тела тяжело идентифицировать.
Неизвестные солдаты
Для опознания тел понадобилась генетическая экспертиза. Упавший и взорвавшийся вертолет перемолол своих пассажиров до неузнаваемости. Имена всех погибших известны, родственники оповещены почти сразу, но готовых к погребению тел пока нет. Медики ростовской лаборатории Минобороны сейчас занимаются тем, что раскладывают останки по пакетам. Чтобы Ивановы похоронили Иванова, а Петровы — Петрова, а не наоборот.Из 20 погибших обнародованы только фамилии летчиков. Имена остальных знают лишь сослуживцы и родственники. Потому что все они из ГРУ. Даже Звезды Героев России они получают без лишней помпы и славы. А уж погибают и вовсе безвестными.
А так как последние несколько лет в Чечне воюют в основном “грушники”, то публика мало что знает об этой войне.
Попробуем отчасти восполнить пробел, восстановим личность командира группы — капитана Виталия Х. Фамилию опять же попросили не упоминать — такой в ГРУ порядок. Но хоть имя назвали. А гибель бойца, не имеющего имени, жены, детей, вызывает сочувствия не больше, чем смерть виртуального солдата в компьютерной игре “Cull of Dutty”.
С теми, кто воевал с Виталием бок о бок, встретиться не удалось. Они сейчас все в Чечне. О его доблести можно судить только по косвенным показателям — карьере и наградам.
Скучно без войны
Виталий погиб в 29 лет. В 2000-м окончил Рязанский институт ВДВ, по распределению уехал служить в Камышин Волгоградской области. Командиром взвода в третий батальон 56-го гвардейского десантно-штурмового полка. Летом принял взвод, а в декабре 2000-го попал в Чечню. Отходил две командировки по полгода. На войну попал как в свою тарелку. Привез с Кавказа настоящую боевую награду — то ли орден Мужества, то ли медаль “За отвагу”. За два года дослужился до капитана и командира роты. А в 2003-м из Чечни вывели последний батальон 56-го полка, и Виталий заскучал:— В игрушки играемся, — жаловался он своему приятелю, служившему в Ростовской бригаде спецназа.
— А ты переводись к нам, в спецразведку, — посоветовал приятель. — У нас интересно. И перспективы опять же. После ГРУ в ФСБ охотно берут на хорошие должности.
В декабре 2004-го Виталия уже видели в полной спецназовской амуниции на перроне в дагестанском городе Кизилюрте. В составе отдельного отряда ростовской бригады спецразведки он ехал на полгода в Чечню. В бригаде также отходил две командировки по полгода. Командиром разведгруппы. Точнее, одну отходил, а во второй погиб.
Незадолго до гибели Виталию предложили должность командира роты. Значит, на боевых выходах в Чечне он проявил себя достойно, не трусил. К тому же за четыре командировки у него накопился серьезный боевой опыт, а это в спецразведке ключевой критерий. Попавшие в бригаду пограничники или десантники с опытом боевых действий обгоняют на карьерной лестнице даже выпускников Новосибирского военного института с профильного факультета специальной разведки.
Военная карьера у Виталия шла нормально, а личная жизнь не удалась совсем. Когда он в предпоследний раз уехал в Чечню, от него ушла жена с трехлетней дочерью.
“Представляешь, я уже и квартиру в городке снял, и обставил ее как положено, приезжаю в Камышин жену забирать, а она с прапорщиком живет и даже ребенка мне не показывает”, — жаловался он другу.
“Он, когда жена от него ушла, растерянный был, как будто умерли у него все, — рассказывают товарищи по гарнизону. — Бродил по городку как сомнамбула. Собрать его могла только война. Там он мобилизовался, становился другим человеком”.
Не всякая баба выдержит
Эту историю мне рассказал один из товарищей Виталия. Передаю ее слово в слово: “Это в 2006-м было, перед последней Виталиной командировкой. Я тогда с женой разругался, твердо разводиться решил. Приехал зачем-то к нему, пьяный, на машине. Виталик меня принял без разговоров, жене моей позвонил: Танюха, мол, так и так, твой у меня лежит, ты не переживай, машину я поставил, завтра его разбужу и отправлю на службу.Разговаривали мы с ним долго. А я пьяный был, только одну фразу запомнил. Он сказал, что если бы жена его сейчас от того прапорщика вернулась, то он бы ей все простил и даже словом не попрекнул. Потому что вся эта любовь-морковь, все эти измены, предательства — такая ерунда по сравнению с семьей и дочкой. Утром Виталик меня разбудил, опохмелиться не дал, запихнул в машину и велел ехать мириться с женой. А пока я ехал, он Танюхе еще раз позвонил и тоже ей велел меня простить. И мы оба к нему прислушались, потому что он знал, о чем говорит, — как-никак семья у человека рухнула. А мы живем с тех пор нормально. Второго ребенка родили. А все потому, что благодаря Виталику я бабу понял. И свою, и всех в принципе. Понял, так скажем, принцип их работы. Вот почему его жена первые две командировки вытерпела, а на третьей — сломалась? Да потому что первые командировки он вроде как по обязанности отбывал. Ну распределили после института в боевую часть — куда деваться, надо воевать. Но вот ты повоевал, все себе доказал, денег заработал, теперь вроде как нормальную жизнь надо строить, дочка у тебя растет. А что делает Виталик? Переводится в бригаду спецназа, снова едет в Чечню — раз, другой. Да и еще и гибнет там геройски, подлец! Вот примерно так рассуждает любая нормальная баба. И не всякая, знаешь, такое выдержит. Далеко не всякая. И судить их не нам”.
