Всякая революция разрушает границы реальности, превращает зрительный зал в подмостки
Прошлое постоянно пересматривается, и вместе с этим – наше отношение к памятникам этого прошлого. Я уже давно предлагал использовать Ленина с поднятой рукой как знак стоянки такси.
С той же целью можно использовать и американскую статую Свободы, если удалить факел из ее поднятой руки. В Берлине решили восстановить статую Ленина семидесятых годов, высотой в двадцать с лишним метров, чья голова весила три с половиной тонны. Она была распилена на сто двадцать пять кусков и зарыта в яму с песком под Берлином. Недавно в связи с идеей охраны памятников прошлого эпохальный монумент решили восстановить. Отрыли сто двадцать четыре куска. Сто двадцать пятый куда-то запропастился. Выяснилось, что у гранитного Ленина не хватает одного уха. Если приставить к поднятой руке кисточку, может сойти за памятник Ван Гогу. С другой стороны, историки сообщают, что Ленин был одним из первых, кто приветствовал изобретение нового электронно-магнитного музыкального инструмента – терменвокса, придуманного физиком Львом Терменом (звук возникает, когда вблизи этого аппарата совершают движения руками в воздухе). Может быть, Ленин с памятника вовсе не указывает в будущее, а музицирует на невидимом терменвоксе – символе социализма плюс электрификации всей страны?
Вглядитесь в памятник Пушкину в Москве, в центре небезызвестной площади. Поэт держит свою правую руку на груди, под лацканом сюртука, у сердца, так сказать, в задумчивой позе сочувствия и милости к падшим. Но этот скульптурный жест стал восприниматься по-другому в ту эпоху, когда прямо через площадь, перед Пушкиным, построили первый в Москве «Макдоналдс». Рука Пушкина в ту эпоху явно тянулась не к сердцу, а к нагрудному карману – за кошельком. Лишь взглянув новыми глазами на статую Саддама Хусейна, я увидел, насколько своими усами он похож на Сталина. Но еще и на «голубых» из клубов лондонского Сохо: есть такая усатая мода в определенных гомосексуальных кругах. Теперь я понимаю, почему в некоторых барах в Сохо я испытываю ностальгию по советскому детству. Или когда стою перед Букингемским дворцом в Лондоне. Перед вами – монумент королеве Виктории в центре. Слева от ее фигуры – мраморная гигантесса-женщина, а справа – мускулистый мужчина из того же материала. Женщина держит в руках серп, а
мужчина – молот: прообраз скульптуры «Рабочий и колхозница» перед входом на ВДНХ.
Всякая революция разрушает границы реальности, превращает зрительный зал в подмостки. И в этом смысле Ленин похож на великого сына Сицилии – драматурга Луиджи Пиранделло. Пиранделло стал лауреатом Нобелевской премии именно за новаторство в искусстве драмы, где он уничтожил границы между залом и сценой. Ленин и Пиранделло были современниками и были схожи даже идеологически – в экстремизме своих взглядов: Ленин был большевиком, в то время как Пиранделло исповедовал идеологию итальянского фашизма.
Дом-музей Пиранделло в Сицилии – место паломничества туристов-пиранделлистов со всего мира. Недавно местный горсовет решил наконец-то воздвигнуть скульптуру Пиранделло перед его домом. Однако горсовет – как все горсоветы в Италии – социалистический, денег на новый монумент этому фашистскому гению стало жалко. Исторические обстоятельства, однако, обязывают. Было решено подыскать что-нибудь подходящее на складе, где хранились отжившие свой век образцы монументального искусства. С падением коммунизма во всем мире на местный склад попали и несколько скульптур Ленина. Нашелся экземпляр мраморного вождя революции, где руки аккуратно вытянуты по швам – без истерических указаний на светлое будущее. Вид у этого Ленина был вполне европейский: в шляпе, с бородкой. И при этом – поразительное внешнее сходство с Пиранделло. Ну как две капли воды (то есть мрамора). Не хватало только пиранделловской трости. Ее пришлось отломать от какого-то еще скульптурного реликта. Запчастей на складе истории в наше время навалом.
