За два дня по собственной воле из жизни ушли сразу два японских чиновника. В понедельник повесился в своем рабочем кабинете министр сельского хозяйства Японии Тосикацу Мацуока, а во вторник из окна своей квартиры в Йокогаме выбросился 76-летний Синъити Ямадзаки, который являлся одним из управляющих госструктуры по распределению квот на разработку древесины среди частных компаний. Все в лучшем духе самурайской философии: не выдержав позора в связи с коррупционным скандалом, они наложили на себя руки.
В Японии зачастую соблазн корыстно использовать свое служебное положение у чиновников сильнее страха перед наказанием. И это при том, что в случае обвинительного приговора человека фактически выбрасывают из жизни общества: проворовавшегося чиновника не возьмут даже на самую грязную работу. “Потерять лицо” в глазах окружающих для японца страшнее смерти. Потому и нередки случаи, когда пойманные с поличным чиновники совершают самоубийства. К подобному в японском обществе относятся понимающе-спокойно.
Оба чиновника проходили по одному делу о коррупции: глава минсельхоза Японии не смог отчитаться о потраченных средствах, а его коллега, распределявший квоты, находился в подчинении министра. Любопытно, что повесившийся министр Мацуока в прошлом сам являлся подчиненным Ямадзаки.
Коррупционные скандалы преследовали экс-главу минсельхоза Мацуоку практически во все времена его карьерного роста. Его любовь к “левым” деньгам была известна в деловых кругах Японии. Органы правопорядка неоднократно пытались взять Мацуоку с поличным, но все безрезультатно: он, как Фантомас, ускользал от предъявленных обвинений. Поэтому, несмотря на слухи, карьера Мацуоки шла только вверх. Даже его близкое сотрудничество со скандально известным депутатом Мунэо Судзуки, которого называют лидером “русской группы”, не помешало продвижению по службе.
Почему же последний коррупционный скандал привел к самоубийству министра, а затем и его подельника? Известно, что Мацуока на своем столе оставил несколько писем, адресованных парламенту, премьер-министру Синдзо Абэ, и открытое письмо к японскому народу. В последнем письме он просит прощения и говорит, что всю правду о нем знает лишь его жена. По некоторым данным, отношения между супругами Мацуока в последнее время были напряженными, и возможно, что жена шантажировала министра.
