Что детей можно было отпускать во двор одних и не нервничать. И не перестаю недоумевать. Это что, ложь? Наивность? Избирательность памяти? Или люди просто не знали о том, что творилось рядом с ними? В нашем московском дворе жил педофил. Жил совершенно спокойно. Времена были еще советские, середина восьмидесятых (перестройка, как принято говорить, делала свои первые шаги). А мы были детьми младшего школьного возраста. И он с нами "дружил". Можно сказать, был совершенно безвреден: не зажимал детей в темных углах подъездов, не убивал. Ну поиграет в салочки, в мяч, в штандер-стоп, приобнимет девчушку-первоклашку, за ногу схватит...
Очень любил, чтобы за ним подглядывали, когда он справляет малую нужду. Безобидный такой маньячишко, веселый. Предпочитал девочек до десяти лет. Конечно, это было дико неприятно, когда к тебе ластится пожилой пузан с лысиной. Но для нас, детей, это были издержки: с ним было весело. Конечно, мы предпочли бы, наверное, чтобы вместо этого сального мужичонки с нами вышел покидать мяч в кольцо кто-нибудь из отцов. Но отцы были заняты делом: водили большие машины, груженные щебнем, писали важные бумажки, по вечерам запивали пивом футбольные матчи. А он, наш приятель по играм, между делом рассказывал о всевозможных половых извращениях, показывал порнографические карточки (фотографии формата 10х15, где изображали семью из четырех человек, включая маленьких сына и дочь, во всех мыслимых комбинациях), лез с поцелуями.
Потом выяснилось, что мою подругу он пытался совратить, заманив к себе домой. Так продолжалось год или два. Потом мы выросли, рассорились с ним. Кто-то, прочтя это, возможно, скажет: ну и что плохого он вам сделал? И я едва ли буду знать, что ответить. Трудно разобраться без хорошего психоаналитика, повредила ли нам "дружба" с педофилом. Опытные психиатры склонны считать, что любое вмешательство в жизнь человека приводит к изменениям в его психике. Такое – особенно. Почему мы не жаловались родителям? Однозначно не ответишь. Во-первых, мы не понимали, что можно пожаловаться. Он не обижал нас, и мы не чувствовали ущерба, опасности от его действий. Во-вторых, мы едва понимали, что его действия аморальны и противозаконны. К тому же были приучены к тому, что взрослый правее ребенка в любом случае, будь он сосед, родитель, учитель, милиционер.
Знали ли родители об этом? Вот на этот вопрос я не могу ответить до сих пор. Я так и не собралась с духом поговорить на эту тему со своими мамой и папой. Они вполне могли этого не знать: в то время не было принято каждого взрослого, общающегося с ребенком, подозревать в педофилии.
Хочется верить, что не знали. Потому что в противном случае как же это страшно! Весь двор, извещенный о недозволенных играх взрослого с детьми и молчащий, это достойно романа Стивена Кинга.
Со временем я поняла и укрепилась в мысли, что это не исключение, а скорее правило. В СМИ часто мелькают сообщения о насильниках, садистах – на их фоне информация о "простом и безобидном" совратителе блекнет. Но такие соседи есть во многих дворах. И во многих школах сравнительно законопослушные физруки, учителя пения и рисования, руководители кружков развращают детей, наносят им психологические травмы своими непонятными действиями. Родители часто говорят детям: не заговаривайте с незнакомцами, не берите сладостей из их рук, не садитесь в машину... Я добавила бы: держитесь подальше от приветливых и игривых мужчин. Взрослые не всегда правы, даже если они учителя или соседи.
