Анна Прохорова: “Сейчас у власти мужчины, которым нравится азиатский типаж женщин”
Ведущая программы “В центре событий” Анна Прохорова не из тех, кого могут напугать огонь, вода или медные трубы. Она села в кресло ведущей новостей ОРТ в 21 год, “зазвездилась” и получила отрезвляющий урок от начальника — тот за высокомерный поступок окунул ее однажды в ведро с холодной водой. Помогло. Сейчас Анна строит карьеру заново, скучает по Англии, куда в течение нескольких лет ездила к мужу — тогдашнему спецкору Анатолию Лазареву, и строит планы на будущее.
Лондонская ломка
— У дедушки с бабушкой на даче была. Наконец впервые за лето смогла к ним выбраться. Никак повидаться не получалось, а я очень скучаю. Вот выключила телефон и уехала.
— А я думала, может, туманный Альбион решили навестить.
— В Англию я в отпуск полечу.
— Таки тянет обратно?
— Невозможно просто. У меня ломка. С Нового года там не была. Но на два дня лететь бессмысленно, минимум на четыре. Потому что перелет все-таки тяжелый, к тому же первые пару дней у меня всегда там голова болит — очень много кислорода, как в горах, и ощущение какое-то прибитое немного. Лондон ведь очень зеленый. Я останавливаюсь обычно в гостинице, в том самом районе, где мы раньше жили, — в Гайд-парке. Под боком огромный парк и пруды.
— Мужа с собой возьмете?
— Звала его, а он говорит: “Нет уж, наелся, глаза б мои на этот город не глядели! Может, года через два-три”. Так что мы с подругой едем — Оксаной Подригой. Под Лондон съездим, погуляем. Мне там очень хорошо, спокойно. Часами могу по улицам бродить. А в Москве вообще пешком не хожу.
— Почему это? Узнают?
— Как известно, для того чтобы не узнавали, есть масса способов. И необязательно даже надевать очки. Это, наоборот, еще больше привлекает внимание. Достаточно просто умыться, причесаться, надеть что-нибудь попроще. Здесь просто очень много машин, гвалт вечный и люди злые. Все с такими раздраженными лицами ходят. Так что даже и гулять не хочется.
“Всех тянет к полным дамам”
— Надеюсь, что я с изюминкой. Трудно себя оценивать, со стороны же не видно. Но, мне кажется, красавиц вообще нет. Я вот очень люблю ходить в портретные картинные галереи. В Лондонскую особенно. Там очень хорошо видно, как от века к веку менялся канон красоты. На девушку, которая была хороша лет двести назад, сегодня бы даже не посмотрели.
— Да, рубенсовские женщины сейчас не в почете…
— Кстати, это вы зря. Я практически не знаю мужчин, которым бы не нравились рубенсовские женщины. Без перебора если. Да, у него худая стройная жена, и он всем декларирует, что это идеал. Но! Где-то в подсознании его тянет к полным дамам с широкими бедрами, большим бюстом. Она ребенка выносит и родит здоровым. Просто инстинкт сохранения рода.
— У вас, кстати, типаж для нашего телевидения необычный.
— Обычный для страны и необычный для телевидения. Мода — страшная вещь. Сейчас у власти мужчины, которым нравится определенный типаж женщин — слегка азиатский. Господи, да дай бог им счастья в личной жизни! Я-то считаю, что отбирать на работу надо по другим категориям.
— И за какие таланты вас в 21 год в кадр посадили?
— Был уже серьезный запас материалов, некоторый опыт. Хотя я бы на месте руководства хорошо подумала. Это, конечно, неоценимый жизненный опыт, но я успела наломать таких дров от “больших” мозгов! Крышу-то уносит. Кажется, что весь мир у ног. А это совсем не так. Весь мир как раз с ненавистью смотрит из-за угла.
К счастью, от неадекватности меня тогда вылечил начальник. Вызвал как-то после эфира в кабинет, намотал на руку мой “хвост” (я тогда такую прическу носила в эфире) и мокнул в ведро с холодной водой. Ну что, говорит, остудилась? И знаете, очень помогло.
Девочка молоденькая в кадре — еще ничего. Девочки взрослее. Но сейчас появилось много мальчиков. Смотришь на него и думаешь: сладенький ты мой, ты хоть понял, что сказал, милый?
Декольте до пупа
— Как-то мне не до этого… Конечно, слежу, чтобы юбка была поглажена, не морщило нигде, чтобы одежда со студией гармонировала — не было пожара в джунглях.
А насчет сексуальности не заморачиваюсь. Да и в жизни тоже. Я десять лет замужем. И мужа очень люблю. Так что весь мой эротизм только в одну сторону направлен. В кадре в декольте до пупа не появлюсь.
— А жаль. Многие были бы не против…
— Ну иногда я себе все же позволяю некоторые вольности. Хотя, честно скажу, обычный для меня вид — “защитные” майки, штаны, тяжелые ботинки и армейский жетон на шее. Вот в такой одежде я в свободное от работы время хожу. Еще очень лен люблю — кардиганы длинные, брюки.
Самое главное, чтобы необычно было. Тут у меня, да, пунктик. Есть, например, несколько пар обуви, купленных мною в английском магазине. Обычные босоножки, а на каблуке бахрома висит. Муж их называет “туфли с занавеской”, говорит: ты еще колокольчик повесь.
Или вот сколько раз меня уговаривали постричься! Не хочу я короткую стрижку носить, их все носят! А я не хочу быть как все. И это относится не только к внешнему виду.
Несимпатичных увольняют
— Конечно. Причем повод простой — не нравишься ты мне. Можете считать это лозунгом внутренней жизни современного телевидения. У нас на канале, правда, это не так ярко выражено, но на других… “Почему меня увольняют?” — “Потому что ты мне несимпатичен!” Это нормально.
— Работать в одной сфере с мужем не утомительно?
— Это тоже норма жизни. Был однажды случай: Новый год, собралась чисто телевизионная компания. Человек двадцать. И один из гостей привел с собой девушку — не нашу, из “гражданского населения”. Бедная девушка. Не знаю, как она весь вечер не выла от тоски. Начали-то мы за Новый год, но уже через пять минут: у меня на съемках корреспондент, да у тебя не корреспондент, вот у меня, да вы что, ребята, он вообще на другом канале работает! И так всю ночь.
А теперь представьте, что вы пришли домой и надо бы поговорить. А о чем говорить, если муж не знает, что такое “бетакам”? Поэтому браки с людьми не из профессии — большая редкость.
— Да, тяжело вам, телевизионщикам, живется…
— Знаете, чем телевидение отличается от сумасшедшего дома? Там хотя бы врачи здоровые.
