Кто были эти люди, известно немногим. Их имена хранятся в архивах гомельского КГБ. Можно лишь предположить, что среди жертв были и те, кто с оружием в руках в послевоенные годы сражался с советской властью в Западной Белоруссии.
Широко известен тот факт, что по окончании боевых действий в Европе советские войска вели на Западной Украине борьбу с местными националистами. Однако мало кто знает, что и в Западной Белоруссии еще много лет шла партизанская борьба и гибли люди. Здесь местные поляки и белорусы-католики стремились противостоять коммунистам и сохранить свои земли в составе Польши.
Собранные в партизанскую Армию Крайову (АК) на протяжении 1943–1944 годов поляки и белорусы вели борьбу на два фронта: против немцев и советских партизан, которых забрасывал в непроходимые белорусские пущи НКВД. В июле 1944-го АК совместно с советскими войсками освободила от немцев Вильно (Вильнюс), однако практически сразу была интернирована советскими частями.
После разоружения и ареста офицеров и солдат Армии Крайовой советское командование приступило к ликвидации всего польского подполья в Южной Литве и Западной Белоруссии. Под Вильно были переброшены 136-й полк внутренних войск НКВД СССР и 97-й погранотряд НКВД. Из советских партизан сформировали истребительные батальоны, создали милицию.
Тем временем у поляков, избежавших интернирования, было четыре варианта дальнейших действий:
1. Пробиваться на запад и вести войну в Польше.
2. Распустить части АК и предоставить возможность самим солдатам решать свою дальнейшую судьбу.
3. Вступить в просоветскую армию Берлинга (Войско польское)
4. Оставаться на Кресах и вести войну против большевиков.
Полевые командиры Правдиц, Соболевский и Лупашка со своими частями выбрали первый вариант. Их путь на запад лежал через Русскую пущу на территорию Белостокского воеводства. Часть офицеров распустили своих людей по домам. Большинство же аковцев выбрали четвертый, самый трагический для них вариант – остаться и сражаться с СССР…
А пока все они стремились как можно скорее покинуть территорию Виленщины, которая была переполнена частями Красной Армии. Лишившись связи с центром, усталые и деморализованные польские партизаны уходили в леса. Ежедневно над их колоннами кружили "кукурузники", которые сбрасывали листовки, призывавшие аковцев сдаться. НКВД начал репрессии против поляков. Чекисты сумели разоружить и интернировать несколько бригад АК, однако нескольким тысячам польских подпольщиков удалось избежать этой участи: командиры Рагнер и Крыся ушли на юг к Неману, где воевали против немцев еще с 1943 года. Тур и Гром повернули на восток и укрылись в Налибокской пуще. Котвич практически с нуля приступил к формированию конспиративной сети на территории Новогрудчины. Однако 24 августа 1944 года, окруженный советским 32-м полком ВВ, он вместе с 32 соратниками погиб в битве под Сурконтами (Щучинский район Гродненской области).
Уцелевшие польские отряды приходили в себя, восстанавливали силы после кровопролитных боев за Вильно и стычек с НКВД. В это же время на территории Западной Белоруссии поднималась волна советских репрессий. Желая очистить от антисоветского элемента занятые земли, большевики объявили о всеобщей мобилизации в Красную Армию. Большинство местных жителей проигнорировали этот приказ и не явились на сборные пункты. В ответ НКВД перешел к репрессиям. Все мужчины в возрасте от 17 до 50 лет задерживались. Их принадлежность к АК считалась тяжким преступлением против советской власти. Тысячи польских партизан были сосланы в Сибирь и на Крайний Север.
Спасаясь от преследований и арестов, множество людей укрылось в лесах. Для борьбы с ними НКВД провел несколько крупномасштабных чекистско-войсковых операций. В ответ на защиту польского, а во многом и белорусского населения (в рядах АК в Белоруссии было 40% белорусов-католиков) встали десятки польских партизанских отрядов. Аковцы устроили советской власти настоящую герилью: убивали сотрудников НКВД, красноармейцев, осведомителей, провокаторов, предателей, милиционеров и директоров совхозов, уничтожали советский партактив. Проводили диверсии на железных дорогах, взрывали мосты, срывали призыв в Красную Армию и Войско польское. Силы, однако, были не равными. Сотням польских партизан противостояли несколько тысяч сотрудников НКВД. Уже к концу 1944-го – началу 1945 года многие польские партизанские отряды были разгромлены. Остальные отступили на территорию Польши.
Многие прибыли туда в эшелонах репатриантов, многим партизанам пришлось переходить границу с оружием в руках. На территории советизированной Польши аковцы Виленщины и Новогрудчины продолжили войну против советов. Процесс эвакуации польских партизан – бывших бойцов АК длился до ноября 1945 года, когда польские подпольные структуры на Новогрудчине практически перестали существовать.
После того как последний комендант АК в Белоруссии с остатками людей ушел в Польшу, подпольная борьба поляков против советского строя в Западной Белоруссии не закончилась. Причиной послужило то, что не все бойцы, желавшие перебраться на территорию Польши, смогли это сделать. Были и те, кто сознательно остался на своей земле защищать свой край и бороться с новой властью.
Люди, пришедшие в ряды польских подпольщиков уже после роспуска АК, все равно считали себя аковцами и имели на это право. Воюя с СССР в конце 40-х, поляки были уверены, что их борьба не будет напрасной, что западные союзники начнут войну против коммунизма и помогут им восстановить Польшу. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. Тем не менее на рубеже 1945 и 1946 годов во всех поветах бывшего Новогрудского воеводства были созданы конспиративные ячейки польского подполья "пляцувки". Борьба аковцев с коммунистическим строем в этот период носила в основном характер самообороны. Лишь изредка партизаны проводили акции против большевиков, которые суровыми мерами загоняли крестьян в колхозы. Много лет спустя тоталитарная пропаганда записала польских партизан в бандиты, грабители и убийцы, хотя они сражались за свою независимость и не допускали мародерства и убийства мирного населения своими бойцами. Известны случаи, когда за грабеж местного населения несколько аковцев были расстреляны своими же товарищами.
Драматична судьба последних польских партизан. Наиболее известным из полевых командиров постаковских формирований на Новогрудчине был учитель из Иштолшчан Анатоль Радзивоник, или Олех. Еще в годы войны с немцами он сражался в рядах АК, получил чин поручика. После эвакуации аковцев в Польшу добровольно остался в Лиде и сражался с советским строем. По данным советских спецслужб, его отряд в 1948 году насчитывал более ста человек. Десятки раз удавалось бывшему сельскому учителю выходить из засады, однако 12 мая 1949 года он был уничтожен полком МГБ под Рачковчизной. С того времени фактически прекратилась организованная борьба поляков с советским строем. Наступило время террористов-одиночек, которые продолжили вести свою войну. Одним их таких был Пухальский из Клюкович. Вначале он действовал с напарниками, а после гибели последнего из них в 1951 году – самостоятельно. 2 сентября 1951 года он убил офицера МГБ Ивана Арфеньева, однако вскоре был вычислен чекистами и осажден на хуторе Радзивнишки. В своем последнем бою он убил четырех человек. Когда осаждавшие подожгли дом, в котором оборонялся Пухальский, тот прокричал: «Пусть живет Польша!» – и застрелился.
Последним же польским партизаном на Новогрудчине можно считать Хрыневича, или Богдана, который в годы войны сражался у Рагнера, в 1945 году был арестован НКВД и осужден на десять лет ИТЛ. В 1948 году ему удалось бежать и вернуться в родные места. Здесь он самостоятельно повел борьбу. Жертвами Богдана стали более десяти милиционеров и председателей колхозов. Наиболее известной его акцией стало уничтожение пограничной заставы по дороге на Бердувку в августе 1953-го. Тогда он убил четырех человек, которые должны были его арестовать. Однако Богдан недолго пробыл на свободе. В сентябре 1953 года его выдал земляк за десять тысяч рублей. Арестованного доставили в Гродно, где его след потерялся.
Война, прокатившаяся по "кресам всходним" (земли западных Белоруссии и Украины, отошедшие Польше по условиям Рижского договора 1921 года), не только стоила жизни тысячам граждан, уничтожила материальную основу их жизни, но и нанесла непоправимый урон народной морали и нравственности. Она поставила людей в ситуацию, когда борьба за идеалы свободы должна была вестись методами, не отличавшимися от методов врага.
До конца 1954 года в лесах Западной Белоруссии раздавались выстрелы и гибли партизаны-одиночки, считавшие, что воюют за свою землю, и готовые отдать жизнь за свою идею.
