Памятуя о недовольстве аудитории историями о пьянке, это история абсолютно трезвая. Правда, больничная.
Мой кореш Леня служил срочную в армии. Дело было в Подмосковье. И там с Ленькой какая-то хрень приключилась, и угодил он в госпиталь. А его батя был в ту пору полковником ГРУ. И хоть отпрыск служил на общих основаниях, в госпиталь Леню положили, по-моему, в Красногорск. И с ним в палате лежит молодой парень – лейтенант, что ли, или "старлей", что для рассказа неважно. Прям из Афгана. Травма спины. А Афган и люди, служившие в нем, тогда для всех остальных были легендой. Заслуженно, между прочим. И Леня подкатывает к нему за рассказами о славных боевых буднях, благодаря которым герой и оказался на больничной койке. Интересуется.
– Наверное, сложная десантная операция и засада душманов?
И отвечает ему лейтенант:
– Какая там засада! Это, братишка, шутки любви…
Засада оказалась совсем в другом. Отбабахал он за "речкой" сколько-то времени. Приехал в Союз к молодой жене. Ну, с друзьями это дело отметили. Без экстремизма, впрочем. (Вот вы подумали, что тут он подрался с друзьями и получил травму? Нет-с...) Рассказы, рассказы о боевых и другой романтике в стиле Киплинга. Но главное дело – это, конечно, наличие молодой жены. Которая тоже уши развесила. Но ждет, когда же рассказы закончатся и они с мужем перейдут к "лебединым песням о главном". Дело-то молодое... Да и сам герой торжества это обстоятельство в голове держит. Но удержаться, когда просят рассказать о геройстве и славной боевой страде, тоже непросто. В общем, надоел и себе и жене.
Но потом, после ухода гостей, они, наверное, "оторвались". И счастливый лейтенант, как делает это большинство из нас, самцов, поворачивается к стенке и спит сном счастливого щенка добермана. Дорвался. А жене стало как-то одиноко. Ну в самом деле... Только-только жарко дышал, любил, а теперь храпит, как бензопила "Дружба". Она-то, дура, за него цельный год переживала и ждала, в подушку плакала. А он, вишь, хвост распушил и вообще стал какой-то чужой. И решает она пошутить невинно над мужем-героем, который, судя по его рассказам, перебил голыми руками всех моджахедов вместе с их хозяевами-американцами. И она нежно гаркает ему в ухо:
– Тревога!
И молодой герой, как и положено всем героям этого мира, реагирует по-геройски. Подхватывает со стула одежонку и, не раскрывая глаз, сигает в окошко с какого-то там второго, что ли, этажа. И приземляется на забор. И, само собой, повреждает себе позвоночник.
А любящая жена к нему ходила с авоськами. Ворковала. Вот она, любовь…
