На восточном фронте разворачивались битвы за Ванкор, нефтепровод «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО), «Сахалин-2», Ковыкту…
Здесь проходит проверку боем новая энергетическая политика – огосударствление сектора и ограничение иностранного присутствия.
Восток – будущее страны. Чтобы усилить энергетическую безопасность, России нужно диверсифицировать экспорт углеводородов, в основном идущих в Европу, закрепиться на динамичных азиатских рынках и выйти в США.
Чтобы остаться ведущим игроком мировой энергетики, Россия должна создать крупную нефтегазовую провинцию в дополнение к Западной Сибири: ее основные месторождения стареют. Без энергетического прорыва на восток не обойтись еще и потому, что надо возрождать депрессивные восточные регионы. Есть риск, что они станут ресурсной вотчиной Китая.
Российское Эльдорадо
Восточная Сибирь и Дальний Восток (хотя они и не так богаты углеводородами, как Западная Сибирь) – одни из немногих пока неосвоенных нефтегазовых кладовых планеты. На них приходится 13,5% начальных запасов российской нефти и 19% газа.
Ресурсы востока оценивают по-разному: от 15 до 22 млрд. тонн нефти и от 35 до 61 трлн. куб. м газа. Диапазон оценок велик, поскольку эти территории очень плохо изучены. Плотность разведочного бурения не превышает 2 м глубоких скважин на квадратный километр (при среднем показателе по России в 23 м).
Все основные открытия были сделаны еще при социализме, но с использованием современных технологий наверняка можно найти много нового. Надежды эти оправдываются: компания «Петромир» обнаружила крупное газовое Ангаро-Ленское месторождение, «Роснефть» за счет доразведки удвоила запасы Ванкора.
Вопрос о том, сколько нефти даст восток, – политический. Разные правительственные ведомства выдвигают свои версии. Так, Министерство природных ресурсов с оптимизмом считает, что там скоро можно будет добывать 30 млн. тонн нефти и 50 млрд. куб. м газа. А железнодорожное ведомство, которое лоббирует поставки нефти в Китай по рельсам, относится к этим прогнозам весьма скептически.
Освоение восточных углеводородных богатств – дело крайне дорогое: уж очень там суров климат, сложна геология, нет инфраструктуры. ТНК-ВР считает, что себестоимость добычи газа на Востоке будет 28–35 долларов на 1000 куб. м (при том, что в Западной Сибири у «Газпрома» она 3–4 доллара, а у независимых производителей газа – и вовсе 2 доллара).
Академик Алексей Конторович полагает, что для организации значительной нефтедобычи на востоке потребуется около 87 млрд. долларов. А «Газпром» в своей «Вос-точной газовой программе» оценивает инвестиции в 100 млрд. долларов до 2030 года.
Правительство намеревается переложить финансовое бремя по созданию восточной нефтегазовой отрасли на компании. И хотя на страну обрушился поток нефтедолларов, своих средств ей вряд ли хватит – потребуется помощь потребителей углеводородов. Да и инвестиционный климат в нефтегазовом секторе не вдохновляет на крупные долгосрочные инвестиции в рискованные восточные проекты.
Суровые реалии жизни
Хотя проект создания восточной нефтегазовой провинции кажется нерентабельным, это не чисто коммерческое начинание. Задача там крупнее – нужно резко улучшить уровень жизни на востоке.
Бич обоих регионов – медленный экономический рост, устаревшие производственные мощности, бездорожье, колониальный тип развития, деградация природы.
Дальневосточная нефтегазовая провинция стала синонимом энергетического кризиса. Колоссальна разница в доходах: при средней зарплате по России в 2007 году в 13,5 тыс. рублей на Чукотке она была 31,4 тыс., а в Усть-Ордынском Бурятском АО – 7,7 тыс.
Но главная беда – демография. Средняя плотность населения в Восточной Сибири – 1,2 человека на кв. км, на Дальнем Востоке – 1,1. А рядом Китай… Население Дальнего Востока уменьшается, и не только из-за высокой смертности и низкой рождаемости: жители оттуда бегут. Безработица сочетается с дефицитом квалифицированных кадров и нелегальной иммиграцией из соседних стран.
Москва, в 90-х годах забывшая о востоке, сейчас наконец спохватилась.
В 2006 году Владимир Путин оценил ситуацию на Дальнем Востоке как «угрозу национальной безопасности» и призвал инвестировать в регион. Стали разрабатывать федеральную программу «Развитие Дальнего Востока и Забайкалья до 2013 года». Начали принимать меры по преобразованию этих богом забытых территорий.
Укрупняются субъекты Федерации, идут кадровые перестановки, зовут на помощь олигархов – решать проблемы региона через ставшее модным сегодня частно-государственное партнерство.
Правительство стимулирует восточные нефтегазовые проекты налоговыми льготами, которые нужны при освоении трудноизвлекаемых запасов, работе на новых территориях и шельфе.
Ужесточают правила доступа иностранцев к разработке стратегических месторождений (с запасами нефти более 70 млн. тонн и газа более 50 млрд. куб. м). Это особенно актуально для востока, где таких месторождений много.
Правительству можно посочувствовать – задача настолько же важная, насколько и сложная. Западносибирскую нефтегазовую провинцию создавали при социализме, пустив в ход командно-административные рычаги.
Там наделали множество стратегических ошибок, чересчур торопясь добыть как можно больше нефти и газа.
Так что на востоке не надо повторять старых ошибок и допускать новых.
Новый БАМ?
На востоке долго существовал порочный круг: нефть не добывали, потому что не было экспортного трубопровода, а трубопровод не строили, потому что нефть не добывали. Прокладка нефтеровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО) мощностью в 80 млн. тонн в год, из которых 30 млн. предназначались для Китая, должна была его разорвать.
ВСТО часто сравнивают с БАМом, великой железнодорожной стройкой социализма, которая простаивает потому, что по ней нечего возить. А как сложится судьба великой трубопроводной стройки?
Есть опасения, что ВСТО будет трудно заполнить – неясно, хватит ли в Восточной Сибири доказанных запасов нефти.
Строительство первой очереди – от Тайшета до Сковородино – уже задерживается на год из-за экстремально сложных климатических условий и удлинения трассы в связи с ее переносом на север.
Срок прокладки второй очереди пока не определен: «Транснефть» говорит, что все зависит от того, какими темпами нефтяники будут осваивать месторождения. Правительство еще не приняло решение о строительстве ветки на Китай.
Из-за удлинения маршрута затраты на первую очередь выросли с 6,65 млрд. долларов до 11 млрд. Правительство постановило, что тариф на прокачку должен быть 38,8 долларов – тогда трубопровод окупится через 22–24 года. Это еще раз показывает, что решение о его строительстве – политическое.
Заявили о себе проблемы с кадрами. В 2007 году «Транснефть» наняла 1500 китайских рабочих: проект, который должен был решать проблемы безработицы в России, стал создавать рабочие места для китайцев.
Бойцы восточного фронта
Правительство возлагает историческую миссию возрождения востока и ведения энергодиалога с Азией на верных вассалов: государственные компании вытесняют частные и ограничивают роль иностранцев в регионе.
До недавнего времени восток был вотчиной частных корпораций. В Восточной Сибири царил ЮКОС – он владел лицензиями на крупные месторождения в Эвенкии, Ангарским и Ачинским НПЗ, сетью АЗС и планировал строить трубопровод в Китай. «Газпром» реально не присутствовал в регионе, а «Роснефть» была слишком слаба, чтобы считаться серьезным игроком.
Сейчас расклад сил кардинально изменился.
«Газпром» быстро строит восточную империю: в 2005 го-ду он купил «Сибнефть» с ее лицензиями на Сахалине, Чукотке и в Беринговом море. Его новой «дочке» принадлежит половина «Славнефти», у которой хорошие активы в Эвенкии, и концерн надеется получить ее вторую половину, контролируемую ТНК-ВР.
В 2006 году «Газпром», пустив в ход «экологическое оружие», вошел в проект «Сахалин-2» как основной акционер. Так он прорвался на рынок сжиженного природного газа, о котором давно мечтал. Годом позже получил Ковыкту. Под давлением концерна и властей, обвинявших ее в нарушении условий лицензии, ТНК-ВР согласилась продать свою долю в «РУСИА Петролеум», владеющей лицензией на месторождение. «Газпром» теперь стремится выкупить 50% ТНК-ВР у ее российских акционеров.
Далее «Газпром» надеется получить Чаяндинское месторождение в Якутии и блоки «Сахалина-3» без конкурса (для чего надо менять закон). Им уже подписано соглашение с Китаем о поставках 68 млрд. куб. м газа в год. Для этого он планирует трубопровод «Алтай», по которому в Поднебесную пойдет 30 млрд. куб. м газа из Западной Сибири (возможно, и из Восточной).
В целом роль «Газпрома» в регионе уникальна.
Правительство назначило его координатором государственной газовой политики на востоке и поручило разработать Восточную газовую программу (работа над ней завершилась в 2007 году). По этой программе на востоке будет добываться 27 млрд. куб. м газа к 2010 году и 162 млрд. куб. м к 2030 году. Экспорт газа по трубопроводам в Китай и Южную Корею может увеличиться до 25 –50 млрд. куб. м после 2020 года.
Так благодаря административному ресурсу «Газпром» превратился из виртуального игрока с высокими полномочиями, но без реальных активов, в ведущую силу в регионе. Правда, возникает вопрос: хватит ли у него газа, чтобы поставлять его в Европу и Китай, удовлетворяя при этом растущий внутренний спрос?
«Роснефть», скупив нефтяные активы ЮКОСа, выбилась из «середняков» в лидеры российской «нефтянки».
Восток – зона ее стратегических интересов. Ее «дочка» «Сахалинморнефтегаз» участвует в проектах «Сахалин-1», -3», -4» и -5».
Кроме Сахалина «Роснефть» закрепилась в Восточной Сибири. Она приобрела Ванкорское месторождение, отбив его у ЮКОСа и Total. Потом – долю в крупном Верхнечонском месторождении в Иркутской области.
И в 2007 году скупила все восточные добычные активы ЮКОСа. Нефть ее новых владений пойдет в ВСТО.
«Роснефть» сильна и в восточной нефтепереработке: вдобавок к своему Комсомольскому НПЗ она купила два завода ЮКОСа и его АЗС. Также она планирует построить завод мощностью в 20 млн. тонн в год в конечной точке ВСТО, выполняя государственную задачу по переориентации экспорта с нефти на продукцию переработки. Как инструмент государственной политики именно она определяет место иностранцев в российской «нефтянке». С одной стороны, отводит глобальным мейджорам роль младших партнеров, пустив ВР с 49% в проекты «Сахалин-4» и «Сахалин-5». С другой – способствует развитию отношений с Китаем, Южной Кореей и Индией.
«Роснефть» открыла китайцам нашу «нефтянку», пригласив в 2005 году Sinopec с 25,5% для разведки Венинского блока «Сахалина-3». В 2006 году было создано СП «Восток энерджи» между «Роснефтью» (51%) и CNPC (49%). Китайцам повезло с партнером: уже в 2007 году СП выиграло аукцион на два месторождения близ трассы ВСТО.
Особые отношения у «Роснефти» сложились с Китаем – после того как китайские банки предоставили ей 6 млрд. долларов на покупку «Юганскнефтегаза». До этого китайские компании тщетно пытались проникнуть в российскую «нефтянку». А CNPC еще больше укрепила связи с «Роснефтью», став ее акционером.
Китайские успехи объясняются социалистическим прошлым обеих стран: китайцам проще понять российскую специфику. Кроме того, они не только пытаются попасть в российскую нефтедобычу, но и пускают «Роснефть» в свою нефтепереработку и сбыт: другое СП «Роснефти» и CNPC построит в Китае НПЗ и сеть АЗС.
Южная Корея – еще одна азиатская страна, с которой «Роснефть» ведет дела, позвав корейскую KNOC осваивать Западно-Камчатский шельф.
Давний партнер «Роснефти» – индийская ONGC: их сотрудничество началось в 2001 году в проекте «Сахалин-1». А в 2007 году обе компании подписали меморандум, по которому индусы получат доступ к нашим морским месторождениям в обмен на финансирование и допуск «Роснефти» в свою переработку и сбыт.
Заклятые друзья
Прежде «Роснефть» была слишком слаба, чтобы конкурировать с всесильным «Газпромом», но сейчас она успешно противостоит ему на многих фронтах.
Их соперничество остро на востоке. Они бились за лицензии в Иркутской области, причем «Роснефть» одержала убедительную победу. Обе компании заинтересованы в блоках «Сахалина-3».
Они столкнулись и по «Сахалину-1». Несмотря на участие «Роснефти», у проекта возникли проблемы из-за желания «Газпрома» контролировать экспорт его газа. Когда в 2006 году оператор проекта ExxonMobil подписал соглашение с CNPC о строительстве газопровода в Китай, «Газпром» сорвал эти планы. Требуя, чтобы газ Сахалина шел на газификацию восточных регионов, «Газпром» стремится устранить конкуренцию со стороны ExxonMobil: ведь соглашение с ним позволяет китайцам сбивать цену на газ при переговорах с концерном.
Соперничество между «Газпромом» и «Роснефтью» усиливает нестабильность в нефтегазовом секторе (и тормозит освоение востока). Правда, их конкуренция создает систему сдержек и противовесов.
Огосударствление и «обрусение» восточных игроков продолжится. Но во благо ли региону? Ведь пока лишь «Сахалин-1» и «Сахалин-2», где лидировали иностранцы, добились хороших результатов.
Частные компании эффективнее государственных с их социальными и политическими функциями. «Газпром» же предпочитает входить в уже идущие проекты, а не начинать с нуля, и иногда тормозит чужие начинания, что противоречит национальным задачам. А у «Роснефти» после ее приобретений может не хватить денег на масштабные работы в этом крае.
Будущее покажет, насколько эффективно новые игроки возродят регион: ведь восток – дело тонкое.
