Недавно промелькнула новость – в Японии казнили четырех преступников. В комментариях – обычная для этого дела полемика. "Казнить нельзя помиловать". Решил написать по этому поводу. Продолжу рассказ о госслужбе, но с юридической точки зрения.
В свое время приходилось работать с японской полицией и судом – по делам служебным. Спешу поделиться опытом, так как правдивой информации в СМИ об этом очень мало.
Японский Минюст не отличается разговорчивостью, пенитенциарная система закрыта для журналистов. Остаются только скупые комментарии официальных сообщений, да рассказы тех, кто успел побывать в японских "местах не столь отдаленных" – по большей истории моряков, совершивших кражи.
Изложу то, что видел сам, придумывать не буду. Взгляд со стороны, если хотите. Начну с задержания. В Японии любого человека могут задержать на трое суток. Имеют право. Но для этого нужны основания – заявления, внешние признаки.
Арест – совсем другое дело. Тут уже нужен ордер, подписанный судьей. В идеале, полиция должна предоставить достаточно веские доказательства вины человека, подозреваемого в том или ином деянии. Причем доказательства сто раз проверенные и документально подтвержденные. Ведь арест – травма для человека. А в Японии – конец всему.
Арест по ошибке или случайности здесь – явление чрезвычайное. Если такое, не дай бог, произойдет, начальник управления полиции соберет пресс-конференцию и публично, под камерами и фотовспышками, извинится – с глубокими поклонами.
Полицейская ошибка транслируется на всю страну. Перед человеком не просто извиняются, а объявляют всем вокруг: он – не преступник, его подозревали по ошибке.
В зависимости от обстоятельств, наказывается тот полицейский чин, который отвечал за подготовку документов для судьи. Кстати, пострадавшему компенсируют вынужденные прогулы.
В России мне никогда не приходилось слышать о публичном извинении в отношении человека, задержанного по ошибке. А сколько неприятностей, начиная с потери работы, может быть в случае ареста?
Наверное, в России люди привыкли к ошибкам этой системы и рады освобождению из-под стражи – только бы больше не арестовывали. Мне кажется, система не отвечает за свои ошибки и не считает нужным приносить извинения публично.
В Японии ошибки случаются достаточно редко – полиция свое дело знает. Доказательства вины обычно неопровержимы. В течение трех дней со дня задержания подозреваемый предстанет пред очи строгого судии. Если судья сочтет доказательства, собранные полицией, вескими, а аргументы, высказанные подозреваемым, недостаточными, он имеет право продлить арест для сбора дополнительных доказательств на десять дней. Но так сделать можно только два раза.
Интересный факт. В Японии при задержании на человека надевают не только наручники, но и обматывают его пояс специальным шнуром-веревкой и водят за веревку, как бы выгуливая. Поначалу смотреть непривычно.
При сопровождении в транспорте, вместе с другими пассажирами на наручники надевают специальный чехол, чтобы не привлекать внимание блеском стали. Сидит человек в кресле самолета, и на руках у него полотенце. Сразу не увидишь и не узнаешь, кто он такой, если глаз не наметан. Я считаю это гуманным.
И задержанных, и арестованных помещают в изолятор внутри полицейского участка (кэйсацусе), где человек обычно проводит время до передачи документов в суд. Потом его переводят в предсудебный изолятор, где держат до суда, что обычно занимает около двух недель после окончания следствия.
Да, еще при задержании, когда у человека конфискуют деньги – на него заводят специальный счет внутри тюрьмы, что позволяет ему покупать газеты, журналы (кроме порно, содержание проверяется). Родственники имеют право передавать ему деньги на этот "счет".
Пищеблоков в следственных изоляторах в Японии не предусмотрено! Их содержание обходится дорого. Пищу в тюрьмы доставляет кэйтеринговая компания, выигравшая государственный тендер на поставку питания в тот или иной изолятор. Заранее оговариваются условия – разнообразное комплексное питание, минимальное количество жиров, углеводов и прочее. Это выгодно как компании поставщику питания, так и изолятору.
В случае отравления ответственность несет компания-поставщик, а не свой же полицейский чиновник. Заключенный ущемлен только в питье. Питье можно выбирать только двух видов – либо горячую, либо холодную воду. Надо же хоть чем-то напомнить, что это тюрьма.
Про переводчиков хотелось бы сказать отдельно. Любой иностранец имеет право на переводчика. Полицейское управление должно предоставить его в обязательном порядке. Причем не по просьбе заключенного, а для успешного ведения следствия.
Если в провинциальном городе нет переводчика – его ищут в других населенных пунктах. На суде то же самое. Переводчик не может совмещать работу в суде и на следствии по одному и тому же делу. Соблюдается принцип независимости суда.
Переводчиков для иностранцев оплачивает государство, но только в случае уголовных процессов. Разговор с адвокатом через переводчика оплачивает сам заключенный.
Удивляют и поражают судебные заседания. Суд не может продолжаться больше одного часа. Я не помню, как называется этот принцип, по-моему – "скоротечность процесса". Смысл в том, что любое заседание считается психологической пыткой для подсудимого.
Зато количество заседаний неограниченно. И цель одна – добиться истины, выслушать все обстоятельства дела и вынести действительно справедливый приговор. Участники процесса не чувствуют себя усталыми и изможденными. В этом суд упрекнуть нельзя.
Тяжело читать о том, что в России в зале суда люди теряют сознание, падают в душных залах. Сколько по времени Ходорковскому зачитывали приговор? Часов восемь, если не изменяет память. Может быть, пару заседаний, включая всякие там результативные части и прочее.
Читал где-то в русской прессе, что подсудимые во время чтения приговора разгадывают кроссворды! Такое вообще немыслимо в Японии. Суд – это святое, никаких газет или журналов.
Иногда по телевидению и в газетах мелькают кадры с заседаний суда. Заключенных показывают в лицо. В Японии это недопустимо. Фото- и видеоаппаратуру в зале суда можно использовать только до начала процесса. Ведь пресса не спрашивает предварительное разрешение на съемки у заключенного. Да и вообще, обвиняемый под стражей сам себе не принадлежит.
Это материал я написал не для того, чтобы высмеять российскую систему. В ней тоже немало преимуществ. Просто считаю – кое-что хорошее можно и позаимствовать. Я не являюсь специалистом по праву, поэтому возможны ошибки в терминах или цифрах. Однако полагаю, что суть передать удалось.
