Человек любит себе подобных. На расстоянии. Когда они по-настоящему далеко. Но это любовь иллюзорная, без ссор и конфликтов, гладкая и ровная. Уходит объект, и чувство, сладко-игривое, исчезает. Мы немного помучаемся и найдем новый. Подмена имен и лиц в данном случае не принесет никому вреда.
Со своими, родными и близкими, все почему-то сложнее. Уйдет, не дай бог, объект — на стенку полезем. Эвон, какие страсти! Настоящее чувство — любовь к ребенку или женщине — сила немалая. Значит, больше заботы? Да, больше. Но с криками.
Когда-то мама сказала: любовь — это тяжелый труд. Я не понял: разве сложно кого-то любить? Выбирай на вкус, и поехали. Ты ей цветы, она — поцелуй. Женишься, в добрый путь. Расклад поменяется: ты ей продукты, она — обед. И так неплохо.
Но любить все равно не умеем. Очень долго учиться. Лишний раз промолчать, лишний раз не заметить плохое настроение, лишний раз сказать «прости меня» вместо «ты виновата» не получается. И когда приходишь с работы, ворчливо-уставшим, тяжело найти компромисс. Особенно, если с порога заметят: «Ага, не купил батон! А я тебе говорила!».
Сколько ссор, не на жизнь, а на смерть, начинаются с бытовых заклинаний «ты виноват» или «я говорила». Не сосчитать. И скандалим, и плачем, и мучаемся, но не уходим. Любовь! А выразить не умеем. К хорошему привыкаем, а плохое в глаза бросается. Почему глаза так избирательны?
Расслабляемся дома. Сначала сдержишься, а потом все равно выскажешь. В другой день, по другому поводу. И обидно потом, неудобно, но прощенья не просишь. И так забудется. Сказать «я люблю» не трудно, не выкрикнуть б «из-за тебя все!». Терпение, только терпение.
Как тяжело, мама! Как права ты была. Почему же тогда не сказала, как это трудно — любить? Не в словах и не в мыслях, а дома. Каждый день. Меньше дергать и дергаться, меньше кричать, язвить, рваться в лидеры и доказывать, что ты прав. Любить своих — если не крест, то большая работа.
