У нашего высшего образования и сегодня есть ряд собственных задач. И интеграция в европейскую систему – далеко не первоочередная среди них. Однако время корректирует систему. Еще пятнадцать лет назад самый престижный вуз страны – МГУ – входил в рейтинг 10 лучших университетов мира. Пять лет назад МГУ не вошел в top-50, и это считалось странным. Сейчас же он с трудом входит в первую сотню.
Нельзя перейти к инновационной модели развития страны без обновления кадровой политики. Какие новые требования предъявляются к современным кадрам? Это уровень образования, соответствующий внедряемой технике и технологии, восприимчивость к нововведениям и способность работать в команде. В этой триаде уровень образования вполне законно занимает ключевое место. Не трогая систему образования в целом, попытаемся разобраться в изменениях, которые происходят или будут происходить в ходе реформы высшей школы и ее возможных последствиях.
Лирики против физиков
Советская система высшего образования имела свои плюсы и минусы, но в логике ей отказать было нельзя. Отраслевые институты, в том числе региональные, были основой подготовки специалистов для всех хозяйственных отраслей. Ориентировались они в первую очередь на потребности экономики региона. И лишь затем – страны. Именно они определяли технический и технологический уровень отраслей экономики той эпохи.
Иначе говоря, система ориентировалась на приближение мест подготовки специалистов к местам их будущей работы. Пробелы в образовании («забудьте, чему вас учили…») восполнялись трех-четырехлетним периодом «дообразования» на производстве. По существу, за государственный же счет.
В каждой области были организованы педагогический и сельскохозяйственный институты (теперь чаще всего университеты) – чтобы молодежь могла получать высшее образование «на месте», а не для того, чтобы пополнять ряды учителей или агрономов. Самой страшной угрозой для студентов-педагогов было: «кто плохо учится – пойдет работать в школу».
Значительная часть свежеиспеченных педагогов и агрономов пополняла ряды советской и партийной бюрократии и восполняла недостаток специалистов других специальностей.
«Универсальные» специалисты получались благодаря фундаментальной теоретической подготовке студентов и множеству предметов «про запас», позволяющих встраиваться в экономику страны не по полученной специальности. Экономисты изучали техническое черчение, а технологи получали солидный кусок знаний по философии и другим гуманитарным дисциплинам.
Сегодня разговор о высшей школе чаще всего вращается вокруг проблем сквозных гуманитарных специальностей – экономистов, юристов, социологов и так далее, не затрагивая проблемы подготовки технических специалистов или отраслевой специализации сквозных специалистов.
Прежде подготовка технических специалистов в высших учебных заведениях обеспечивала кадрами предприятия, проектные и отраслевые научно-исследовательские институты. За время с 1990 до 2003 год «технари» практически не были востребованы из-за переизбытка кадров, связанного с резким сокращением объемов производства, НИОКРа и инноваций в промышленном производстве.
Помимо этого в 1990-х годах руководство предприятий и институтов шло на передержку кадров, выплачивая минимальную зарплату работникам иногда просто с тем, чтобы как-то их материально поддержать.
Дополнительная кадровая подпитка была необходима только или в стабильно работающих отраслях (в основном сырьевой направленности), или во вновь формирующихся отраслях информатики и высоких технологий.
Сегодня, в силу физического выбытия управленческих кадров на производстве (на пенсию теперь уходят только по состоянию здоровья, что тоже влияет на скорость обновления кадров) и роста производства в обрабатывающих отраслях, новые кадры вновь стали востребованы.
Структура соотношения «физиков и лириков» сложилась наперекосяк: практически в каждом регионе тысячи специалистов гуманитарных и социально-экономических специальностей оказываются невостребованными. Остро ощущается примерно такой же дефицит специалистов технических и естественно-научных специальностей.
Ларчик открывается просто, в два хода. Во-первых, себестоимость и прежде всего фондоемкость подготовки технических специалистов намного выше, чем гуманитариев. Из-за чего, кстати, региональные вузы и многочисленные филиалы центральных вузов в регионах предлагают широкий набор специальностей гуманитарного и социально-экономического направлений.
А во-вторых, зачастую вузы планируют число учебных мест исходя из необходимости сохранения наличного контингента преподавателей кафедр и факультетов, что также выливается в перепроизводство «лишних» специалистов.
Национальная образовательная программа Минобразования РФ помимо прочего в перспективе предусматривает выделение дополнительных средств для развития 10–20 университетам. Признаваться ведущими, имеющими федеральный статус, они будут на основе конкурсного отбора.
Ясно, что на место ведущих может претендовать весьма небольшое число университетов России, примерно 150–200. Тогда как основную массу вузов из более чем 600 только государственных составляют отраслевые и региональные учебные заведения, разные по численности студентов и качеству образования, судьба которых ставится под очень серьезное сомнение.
В два захода
Система образования готовит не только специалиста, но и человека – профессиональные знания и навыки не развиваются отдельно от личностных качеств. Но в российском специальном образовании сегодня явно спутаны функции общей социализации и профессиональной подготовки. Разумеется, образование не может регулироваться исключительно рынком труда, обслуживая исключительно сиюминутный заказ, образование – социальный тренд. Оно решает и общую задачу социализации новых поколений.
Развитие современных технологий все больше требует именно высшего образования, которое является в современном мире элементарной «путевкой в жизнь», становясь базовым условием жизненного успеха и самореализации.
Но это должно быть другое образование. Для базовой социализации достаточно образования на уровне бакалавриата.
Диплом бакалавра должен стать свидетельством общей компетенции – той самой «путевкой в жизнь». Но бизнесу и науке нужны специалисты высшей квалификации, которых нужно будет доучивать или в магистратуре, или на производстве, или в корпоративных учебных заведениях.
Еще на стадии поступления в вуз вчерашние школьники плохо представляют себе будущую профессию, а потому по мере конкретизации их представлений в процессе получения образования доля ориентированных работать по избранной специальности падает с 60% на первом курсе (!) до 30% на последних.
Низкое качество профориентации уже с самого начала задает расхождение между профилем получаемого образования и содержанием будущей деятельности выпускника. В силу этого среднестатистический уровень профессиональной подготовки молодого специалиста даже при самом высоком качестве образования, получаемого в вузе, оказывается не слишком высоким.
В этой ситуации возможность получения степени магистра в другом городе и по более узкой (или вообще другой) специальности является все-таки благом. Массовая подготовка студентов в объеме бакалавриата, после чего происходит гораздо более осознанный выбор специальности, выглядит совершенно логично.
По планам Минобразования, далее бакалавр доучивается в течение 10–15 месяцев (если имеет призвание и возможности) до получения звания специалиста или проходит подготовку в магистратуре для реализации себя в научной или учебной сфере. Финансирование обучения бакалавра до специалиста может быть комбинированным – за счет госзаказа, средств предприятия, на котором будет работать выпускник, или за счет образовательного кредита. Но для этого переход для продолжения образования от бакалавра до специалиста должен быть предусмотрен в новых образовательных стандартах.
В ситуации начала очень сложного и значительного формирования единого образовательного пространства в Европе Россия, как всегда, оказывается перед выбором. Болонский процесс, по поводу внедрения которого до сих пор ломаются копья, уже внедряется крупными корпорациями. И по качеству подготовки они не видят сегодня особой разницы между бакалаврами и специалистами, которые выпускают наши вузы. Доучивать и переучивать за свой счет предприятиям приходится и тех и других.
Переход к двухуровнему высшему образованию вызовет необходимость сокращать число специальностей бакалавриата за счет их укрупнения. Для этого необходимо уточнить список и содержание узкоспециализированных специальностей и составить внятные образовательные стандарты по основным специальностям отрасли на уровне бакалавра и магистра.
Специализация бакалавра может осуществляться на предприятии в ходе работы, в системе повышения квалификации в корпоративных образовательных центрах и на базе имеющихся вузов по специальным программам.
«Профессор – лопух»?
Увы, сегодняшний преподавательский корпус в вузах по ряду причин не сможет обеспечить нормальную подготовку бакалавра. Кандидаты и доктора катастрофически стареют, а молодежь весьма неохотно идет на преподавательскую работу. «Доцентов с кандидатами» все чаще заменяют вчерашними выпускниками, ориентированными на поиск более перспективной работы, а не на закрепление в системе вуза. Остаются те, кто по возрасту или иным причинам (включая неспособность заниматься практической деятельностью) не может найти более доходную работу. Сегодня преподаватель вуза получает зарплату в 1,5–2 раза меньше, чем выпускник вуза, которого он выучил. Типичный преподаватель сегодня работает на полторы ставки в своем вузе плюс по «четвертушке» в нескольких других – чаще всего коммерческих вузах и в филиалах. Естественно, что времени на научную работу и повышение квалификации просто не остается.
Оставшаяся часть счастливчиков, работающих по грантам или совмещающих работу в вузе с квалифицированной работой в солидных компаниях, погоды не делает. Получается, что специалистов готовят седые теоретики да зеленая молодежь, не имеющая ни практического опыта, ни научной квалификации, ни мало-мальской педагогической подготовки.
Дефицит практического опыта ощущается особенно остро. Если человек не совмещает работу в вузе с квалифицированной работой в фирме или учреждении, то его опыт, будь он даже первоклассным преподавателем, очень быстро оказывается устаревшим, не соответствующим сегодняшним реалиям.
Наличие докторской или кандидатской диссертации стало одним из основных критериев квалификации. Они не требуют подтверждения, даже если защищены давным-давно. Даже если их обладатель давно не занимается никакими научными разработками.
Молодежь такого опыта чаще всего не имеет: закончив вуз, молодой специалист в лучшем случае проходит обучение в аспирантуре и возвращается в вуз. В худшем – занимает место ассистента сразу после окончания вуза. Практики же, за исключением руководителей на пенсии, весьма неохотно сотрудничают с вузами. Виной тому и низкая зарплата, и низкий статус в вузе специалиста-практика со стороны. В результате сегодняшний выпускник вуза (бакалавр или специалист, не имеет значения) – это специалист со знаниями, хотя и фундаментальными, на уровне в лучшем случае 70–80-х годов прошлого века, а иногда и с советским теоретическим уклоном.
«За чей счет банкет?»
Бизнес как «лицо», заинтересованное в качестве получаемого «тепленьким» молодого специалиста, все больше становится в образовательном процессе если не полноправным участником, то по крайней мере активным наблюдателем.
Государство, в свою очередь, может, и радо переложить часть ответственности за образовательный процесс и его результат на кого-нибудь еще, но пока не решило, на кого именно и в каком объеме.
Найдут ли эти силы приемлемые формы взаимодействия? Что сделать, чтобы с водой не выплеснуть ребенка?
Решения, принятые по образованию, в том числе закон «Об автономных учреждениях», законы о двухуровневом высшем образовании, Фонд целевого капитала, создают новые условия для участия бизнеса в развитии системы образования. Большое значение приобретает развитие университетских комплексов и усиление роли учебно-методического образования при создании эффективной системы образования, привлечения специалистов-практиков и научных сотрудников отраслевых НИИ к учебному процессу.
Государственный заказ должен исходить из невозможности долговременного прогноза для конкретного среднего малого предприятия и хозяйства. Складывается возможность только регионального профессионального прогноза – исходя из темпов прироста объемов производства и прогноза выбытия кадров в регионе. А значит, нужно разработать методику таких расчетов по подготовке бакалавров, специалистов, магистров и технологию согласования потребности в кадрах с участием профессиональных союзов и ассоциаций.
Разумность решения этих задач и будет определять, получим ли мы «на выходе» качественных специалистов, способных воспринимать и проводить инновационную политику, или просто перейдем к весьма среднему всеобщему высшему образованию.
