На сей раз очередную волну в СМИ он поднял выступлением на заседании правительственной комиссии по расследованию причин недавней аварии ракеты «Протон-М» с тремя спутниками ГЛОНАСС-М, когда предложил обсудить объединение авиационной и космической промышленности, назвав их разделение искусственным.
Очень возможно, вице-премьер и считает, что, как только он пересадит чиновников по новым креслам, электромонтажники в подведомственной ему «оборонке» тут же перестанут путать датчики угловых скоростей и не будут ставить их на ракеты вверх тормашками (авария «Протона-М» произошла именно по этой причине). Что ж, журналисту-международнику Дмитрию Рогозину, конечно, видней. Однако в обеих отраслях — авиационной и космической — от его идеи не в восторге. Это и понятно — уже более 10 лет эти отрасли существуют автономно: имеют собственную стратегию развития, собственных чиновников, которые «пилят» собственный бюджет по собственному усмотрению.
Хотелось бы напомнить, что однажды Роскосмос у нас уже превращали в Росавиакосмос (он просуществовал с 1999 по 2004 год). Сегодня его бывший глава Юрий Коптев считает, что то решение принималось совершенно в другой ситуации. Теперь же, по его мнению, предложение о создании единого органа управления космической промышленностью и авиастроением нуждается в тщательной экспертной оценке и в современных условиях вряд ли может быть реализовано.
Тут, собственно, не поспоришь: подобные решения всегда нуждаются в тщательной экспертной оценке. Но это, как вы понимаете, не про нас. Если наверху кому-то очень понадобится, то мы и армию, и экономику без всяких экспертиз так перекроим, что мало никому не покажется.
Правда, в данном случае о перекрое говорить рановато. Высказанное вице-премьером предложение — всего лишь мысли вслух. А их он озвучивает пачками. К примеру, недавно Дмитрий Олегович хотел создать госкорпорацию «Роскосмос» наподобие «Росатома», собрав в ней предприятия космической промышленности, работающие лишь на гражданские проекты. То есть фактически собирался расчленить военный и гражданский космос, что в принципе невозможно ни у нас, ни в Европе, ни в США, где одновременно по военной и гражданской тематике работают, к примеру, такие монстры, как EADS или Boeing.
Но вскоре это его предложение как-то само собой рассосалось, утонув в информационных потоках Интернета. Зато вот теперь всплыло новое — об объединении космической и авиационной отраслей. Как на него реагировать — обсуждать или забыть, как предыдущие, — толком пока никто не знает. А потому, видимо, перед тем, как пугать людей переменами и реформами, для начала неплохо было бы поинтересоваться у профессионалов: а что они сами об этом думают? Во всяком случае, журналистов обычно учат делать именно так.
Иначе у многих возникают подозрения, что за столь настойчивыми предложениями перекроить существующие структуры стоит не столько желание вице-премьера улучшить их работу, сколько убрать неугодных людей, что, кстати, возможно, не так уж и плохо.
К примеру, объединив авиацию с космосом, одним махом легко избавиться от руководителя Роскосмоса Владимира Поповкина и главы Объединенной авиастроительной корпорации Михаила Погосяна. Без подобных реформ их с насиженных мест не стронешь — слишком серьезную «крышу» они имеют в верхах. А так все чинно и благородно: каждому по ордену, по благодарности, по теплой должности советника кого-нибудь или чего-нибудь, а на освободившиеся места (точнее, их общее место) — своего человека.
Согласитесь, в этом предположении что-то есть... Если, конечно, коллега Рогозин вскоре не выступит с новым, более сенсационным предложением — мы, журналисты, сенсации ведь очень любим. Даже если они потом не находят подтверждения.
