В последнее перед выборами воскресенье я решил слетать в Петербург. Черт меня дернул взять билет на утренний рейс. Мало того что пришлось вставать в пять утра, так еще стал свидетелем какого-то шпионского действа.
Первый раз паспорт у меня спросили перед прохождением авиационной безопасности. Второй раз после нее. Третий раз на стойке регистрации целый майор изучал его чуть ли не на свет. Сквозь неотступивший сон я поинтересовался: что со мной этим утром, почему за 15 минут уже третий офицер милиции проверяет мои документы. “Ну что вы, дело не в вас”, — заверил меня майор. Тут я огляделся и понял: милиционер не врет, дело не во мне. По крошечному зальчику регистрации “Шереметьево-1” суетился целый взвод капитанов и майоров МВД, которые проверяли всех, кто отправлялся в город — колыбель русских революций. Я в тот момент связал это с тем, что на свою малую родину на пару дней вернулся президент Путин, поэтому милиция особенно тщательно контролирует всех, кто пытается пробраться в град Петра.
Второе отделение Мерлезонского балета произошло уже на борту лайнера. Мы два часа ожидали антиобледенительную подготовку. Как уверяли стюардессы, обычно эта процедура не длится больше 7 минут. Но тут по 20 минут обрабатывали каждое крыло. О фюзеляже и говорить нечего. Пассажиры, битком набившие самолет, пытались выразить свое недовольство, как всегда, ни в чем не повинному экипажу. Общая задержка с приземлением в “Пулково” составила более полутора часов. После чего минут 15 ожидали трапы.
В зале прилета, подобно скале, возвышался Борис Немцов, который встречал кого-то с этого рейса. И мигом все стало понятно: “Марш несогласных”. Он должен был начаться в десять. Поэтому пассажиров и отпустили с борта к одиннадцати. К тому же милиция могла четко проследить — кто там летел к “несогласным”.
Сам город напоминал ждущую штурма крепость. В центре во множестве переулков стояли грузовики с песком и снегоочистительная техника. По сигналу она должна была перекрыть основные магистрали. Автобусы с ОМОНом даже не загоняли в переулки. Время от времени спецназовцы приоткрывали занавески, и от их лиц делалось страшно.
Что было дальше — хорошо известно. Крошечная демонстрация была рассеяна с максимальной, показной, ненужной жестокостью. Очередная “революция” в городе на Неве была успешно отражена.
Впрочем, не только этим запомнился визит в Петербург. Не меньше он запомнился бесконечным количеством громадных плакатов и панно, видимо, призывающих голосовать за “Единую Россию” (рыночную цену этого благолепия даже невозможно представить). “Видимо” — потому что речь в этих плакатах шла только о Путине. На одном, самом употребляемом, варианте значилось огромными, иногда в человеческий рост, буквами: “РОССИЯ ПУТИНА”; и дальше, гораздо меньшими: “Едина и непобедима”. Что-то в этой фразе цепануло. Поэтому, не поленившись залезть в учебник русского языка, я понял, что в этой конструкции — “Россия Путина” — фамилия президента является “несогласованным определением, выраженным существительным, показывающим принадлежность чего-либо кому-либо”. Сразу понял, что цепануло — принадлежность России Путину. Со всей определенностью выходило: по мнению людей, отвечающих за парламентские выборы, главное, что должен понять избиратель, — Россия уже принадлежит Путину. Как поместье. И такой порядок вещей правильный. Кто не согласен — тот предатель. Впрочем, последнее стало ясно позднее.
Кроме агитации “Единой России” в центре Питера висели только плакатики партии Михаила Барщевского. Забавно: на этих плакатах не было порядкового номера этой партии в избирательном бюллетене. Зато внизу, крупно, крупнее, чем на сигаретах обозначают “курение опасно для здоровья”, красными буквами на белом фоне написано: “Присоединяйтесь к большинству”. Но ведь большинство — это вряд ли партия Барщевского. И сам Барщевский вряд ли может даже мечтать об этом! На миг мне почудилось: а вдруг известный адвокат никакой не политик, а деревянная марионетка? И в выборах участвует не по собственной инициативе, а по чьей-то просьбе?
Когда в понедельник поездом уезжал обратно из Петербурга в Москву, пришло сообщение об открытии уголовного дела и удалении из избирательных списков мэра Ставрополя, который возглавлял кандидатов от “Справедливой России”.
На одной из секций, ограждающих ж/д-пути, красной краской кто-то написал: “Россия без Путина”. Под этой надписью, похоже, той же рукой черным цветом было выведено “Россия без предателей”. Эта “Россия без предателей” сопровождала поезд в течение нескольких километров. На каждой секции забора черной краской клич был написан размашисто и уверенно. Активисты какого-нибудь молодежного крыла партии власти были уверены: их не будут ловить за порчу забора. Ведь сегодня им уже принадлежит Россия. А ведь завтра и весь мир может быть у их ног…
Я так долго вспоминал о двухдневном визите в Петербург не только потому, что он мне отчетливо напомнил фильм “Кабаре”, но и потому, что лично мне он дал ответы на многие вопросы. Будущий парламент, во всяком случае, как видится сейчас организаторам предвыборной гонки, должен соревноваться в любви к Путину. Других содержательных задач у него нет (если все пойдет по сценарию). Законы он как штамповал, так и будет штамповать. Правда, их качество будет все время ухудшаться. Ведь трудно бороться с недостатками без обсуждения вопросов.
Главной целью и предвыборной кампании, и последующих за ней месяцев станет победа установки: “Кто не за Путина, тот не за государство, тот предатель”. Этот лозунг будет навязываться постоянно и настойчиво. Если до сих пор из общественной атмосферы выкачивали воздух свободы, то теперь в нее попытаются подкачать страха. Если ты не с большинством, имеешь “собственную гордость” и точку зрения — ты шакал и предатель.
Для того чтобы страх работал, нужны враги. Они уже придуманы — это несуществующие могущественные олигархи, которые не перестают плести заговоры против России. Собственно, этим объясняется получившее второе дыхание клеймение “проклятых 90-х”. Конечно, забавно, когда нынешний назначенный олигарх, получивший в подарок целые отрасли, клеймит своих предшественников, которым хотя бы никто ничего не дарил и которые, между прочим, жизнью рисковали. Но ведь это тренд. Именно согласно этому тренду либеральных “несогласных” отправляют за решетку и ломают им руки. А откровенным фашистам в новый праздник 4 ноября дают ходить по Москве и скандировать свои лозунги. Просто при этом направлении дел фашисты более “социально близки”. К тому же они просто должны существовать в системе не как альтернатива (либералы), а как пугало.
Нужна и позитивная программа, типа “построения коммунизма с опорой на свои силы”. Сейчас на это место продвигают загадочный “план Путина”. Загадочный потому, что трудно понять, в чем он заключается. В любом случае на верность ему нас и будут дрессировать, ставя в пример передовых ткачих, рабочих и балерин.
И в тот момент, когда “Экспресс” вылетал в вечное для России путешествие из Петербурга в Москву мимо мелькающих надписей “Россия без предателей”, у меня не оставалось сомнений: 2 декабря ничего не закончилось, как наивно думают многие. Все только начинается.
