Тема коррупции в России огромна: можно рассматривать ее экономические, идеологические, организационные, правовые и другие аспекты. С точки зрения специалиста, проработавшего более 10 лет в Думе, позволю высказаться лишь о двух причинах наших неудач в борьбе с этим злом.
Первая — исключение из реального процесса в этой борьбе всей законодательной ветви власти. Даже на стадии законотворчества чиновная элита с помощью “Единой России” парализует все разумные инициативы, подменяя их имитацией. Наглядный пример — так называемая история статьи 20.
Это одна из норм “Конвенции ООН против коррупции”, которую Дума в целом ратифицировала еще в 2006 году. Речь шла о необходимости имплементировать в российское законодательство нормы об обязанности чиновников обосновывать соответствие своих расходов доходам и введения в УК РФ статьи об их ответственности за “незаконное обогащение”. Так вот, эта статья попала в число нескольких не принятых Россией позиций конвенции. При этом депутатам пообещали “изучить практику” и вернуться к рассмотрению. С тех пор пошел шестой год…
В начале апреля руководители “Справедливой России” Миронов и Левичев на встрече с Путиным подняли эту проблему. Разговор закончился тем, что глава правительства дал поручение о проработке вопроса своему заместителю Володину. Информагентства сообщили, что Володиным создана рабочая группа с участием депутатов. Один из ее членов, депутат от “ЕР”, тут же рассказал, что они уже приступили к работе и им необходимо перелопатить десятки российских нормативных актов, да еще изучить опыт Германии, Канады, Японии и Сингапура.
У меня сразу возник вопрос: для чего нужна эта новая рабочая группа? Почему нельзя незамедлительно легализовать в России эту столь нужную статью и ввести состав “незаконного обогащения” в УК РФ? Тем более что в комитете по безопасности практически все основные наработки имеются.
Но даже если нельзя обойтись без дополнительной работы, что мешает завершить ее в Думе? В четырех причастных к вопросу комитетах Думы 63 депутата и 72 штатных специалиста. Плюс опытный юридический департамент. Добавим неограниченные права привлекать к работе комитетов весь цвет российской юридической науки, а также возможность участия в работе представителей любых заинтересованных министерств и ведомств. Зачем при таком потенциале уводить вопрос из высшего органа законодательной власти в сингапурские дали?
Но сейчас появилась уже новая, совсем анекдотическая информация. Контроль за расходами чиновников будет определен эдак через пару годков, в пакете антикоррупционных нормативных актов и изменений в действующее законодательство. И эту работу правительство, в лице Володина, поручило… Министерству здравоохранения и соцразвития РФ.
Понятно, что с пенсионным обеспечением и здравоохранением у нас все так хорошо, что ребята-юристы от Татьяны Голиковой имеют возможности заниматься побочным промыслом. Но как-то обидно за спецов из Минюста, Минфина, Генпрокуратуры, Федеральной налоговой службы, способных, оказывается, только на вспомогательную роль. А может, им поручат заняться проблемами российской хирургии или гинекологии?
Создается впечатление, что общество умышленно отсекают от информации. Гласная процедура думских обсуждений, где невозможно запретить присутствие прессы, несопоставима с полузакрытой деятельностью рабочей группы при правительстве, а тем более при одном из министерств. Депутатов “Справедливой России” вообще к этой группе на пушечный выстрел не подпускают, включить в ее состав отказываются, уведомляют, что известят их на более поздних стадиях работы.
Но это все чиновничьи игры. А реальность заключается в том, что на законопроект с предложением принять пресловутую статью 20 в Думу поступил отрицательный отзыв правительства за подписью… того же Володина. Правительство переживает, что в отношении чиновников, которых обяжут обосновывать причину превышения расходов над доходами, будет якобы нарушена презумпция невиновности. Единороссы тут начали озвучивать этот “гуманнейший” тезис на ТВ.
Да, презумпция невиновности закреплена в конституциях не только у нас, а во всем мире. Но там почему-то никто не сомневается, что в отношении чиновников она имеет определенные ограничения. Да и в России не только наши известные теоретики-правоведы, но и Конституционный суд РФ в своих определениях придерживаются такой же трактовки: “К лицам, осуществляющим определенные виды деятельности в органах государственной власти, могут закрепляться специальные требования… Гражданин РФ добровольно принимает условия, ограничения и преимущества, с которыми связан приобретаемый им публично-правовой статус должностного лица… Запреты и ограничения, обусловленные специфическим статусом, который приобретает лицо, не могут рассматриваться как неправомерное ограничение конституционных прав этого лица”.
Можно дать и более подробный разбор правительственного отзыва, но нет смысла. Ведь премьер-министр фактически предрешил его исход, назначив главным исполнителем по этому вопросу своего зама Володина. Бывшего секретаря президиума генсовета “Единой России”, а ныне — начштаба пресловутого Народного фронта, младшего братика “ЕдРа”.
Согласно журналу “Форбс”, по общим семейным доходам многие преставители партии власти — мультимиллионеры. Так что последствия принятия статьи 20 им более чем понятны.
Вторая причина неудач в борьбе с коррупцией в России, на мой взгляд, связана с искусственно привносимыми политическими обстоятельствами. С 2008 г. президент у нас — Медведев. Но еще до его избрания началось идущее вразрез с Конституцией обоснование модели одновременного управления страной бывшим и вновь избранным президентами. Говорили о “тандеме”, “двоевластии”, “дуумвирате” и т. п. Если же брать сравнения из греческой мифологии, становилось ясным, что мы получим что-то вроде кентавра, в котором головой вроде бы назначался Путин.
Кентавры и конституции — вещи совершенно несовместимые, но наши теоретики нашлись, позаимствовали в Иране и Ливии идею о “национальном лидере”. Очевидно, что явление Путина в качестве аятоллы совершенно не соответствовало цивилизованной современности, — отсюда и отрицательная реакция на это Запада. Но идея стала миной замедленного действия и для России. Сегодня она сработала — мы получили нелепый политический ринг, на котором наш кентавр сражается сам с собой. В итоге именно эта тема становится в российской жизни главной и даже имеет все шансы временно перекрыть коронный спор, ведущийся на наших центральных телеканалах и в уличных пивных, — о роли Сталина в российской истории.
В связи с этим можно лишь сожалеть, что Владимир Владимирович оказался столь восприимчив к мысли о собственной незаменимости и не остановил услужливых флюгеров. Сегодня, спекулируя на этой его слабости, Путина усадили в кресло и перекрашивают из “нацлидера” в “лидеры фронта”. И вокруг вновь прыгают охваченные радостным энтузиазмом единороссы…
При таком шабаше чиновникам надо срочно определяться, по какую сторону объявленного фронта оказаться. Или как затариться так, чтобы хватило на долгую партизанскую жизнь, если придется укрываться в брянских или лондонских лесах. Да и силовикам не до расследований, надо вычислять — в какой команде находится подозреваемый тобой чиновник и не получится ли так, что после президентских выборов 2012 г. тебя самого настигнет карающая длань.
Какая уж тут борьба с коррупцией — ее даже имитируют-то из рук вон плохо.
