Но не всего можно добиться силой, и сегодняшние аналитики международных отношений констатируют это применительно и к России, и к Америке. Правда, силовая политика США постепенно уходит в прошлое: достаточно взглянуть на нежелание администрации Обамы вмешиваться в гражданскую войну в Сирии, в которой погибло более 100 тысяч человек.
Как пишет в журнале Foreign Policy Аарон Дэвид Миллер, эксперт по Ближнему Востоку и бывший дипломат, такому вмешательству препятствует «обозленное общественное мнение: вместо обещанных позитивных результатов две войны принесли лишь потери – более 6.000 американцев убиты, десятки тысяч ранены, истрачены триллионы долларов, подорваны престиж и доверие к Америке, и речь идет уже не о том, как победить, а о том, как уйти».
«В Ливии, – продолжает Миллер, – которая как бы является примером удачного вмешательства США в события «Арабской весны», боевики похитили премьер-министра. В Ираке каждую неделю взрывы бомб уносят десятки жизней. В Афганистане можно лишь с отчаянием констатировать, что заплаченная нами цена не принесла ни безопасности, ни нормального правительства, ни возможности ожидать этого в ближайшем будущем».
У России отход от силового вектора во внешней политике еще не начался, отмечают эксперты: слишком сильны пост-имперские «фантомные боли», которые и во внутрироссийской жизни дают о себе знать насаждаемой властями ностальгией по советским временам. Профессор Колумбийского университета Стивен Сестанович, известный специалист по пост-советским государствам, пишет на страницах Financial Times, что «никогда еще за последние четверть века с лишним перед Россией не стояла столь серьезная задача переосмысления своего места в мире» – это подобно поиску самоидентификации Англией после развала Британской империи.
Силовые подходы к отношениям с ближними и дальними соседями не принесли желаемых результатов – они только ухудшили российские позиции в мире. Например, указывает Сестанович, «Москва избегала конфликтов в отношениях с ЕС, поддерживая хорошие отношения с Германией. Этому пришел конец. Идет ли речь о ценах на энергоносители или о правах гомосексуалистов, Берлин теперь в рядах самых ярых критиков Путина. Торговая тактика России – например, недавняя угроза запретить ввоз голландских тюльпанов, которые якобы представляют собой санитарную угрозу, – вызывает враждебное отношение к России по всему континенту».
Далее Сестанович пишет, что «воинственная политика России восстановила против нее бывших соседей по Советскому Союзу»: Москва оказывает давление на Украину и Молдавию, пытаясь воспрепятствовать их сближению с ЕС; в сентябре вспыхнула стычка с Белоруссией, в октябре – с Литвой. «Создается такое впечатление, что Путин готов вступить в схватку со всеми».
«Ослабевает также влияние России на Ближнем Востоке, – продолжает Сестанович. – За три года после «Арабской весны» у России ухудшились отношения почти со всеми странами региона. Турция, Саудовская Аравия, государства Персидского залива, Иордания, Израиль и Египет считают, что поддержка Москвой Ирана подрывает стабильность. А поддержка Россией сирийского режима вызывает настоящую злобу».
Правда, недавно в Египте побывала высокопоставленная российская делегация, в которую, среди прочих, входили министр иностранных дел Лавров и министр обороны Шойгу. Как сообщает информагентство Associated Press, визит был не случайным – он был рассчитан на то, чтобы, в свете охлаждения египетско-американских отношений, Россия заняла место США. Но когда об этом задали вопрос главе египетского МИДа Набилю Фахми, он элегантно ушел от ответа: «Влияние России слишком велико для того, чтобы она была заменой кому бы то ни было». В ходе визита никаких контрактов подписано не было. Посмотрим, что будет дальше.
Об отношениях России с США и говорить излишне – настолько они плохи. Барак Обама отменил свой визит в Москву в начале сентября именно по этой причине, а не из-за Сноудена, подчеркивает Сестанович: это был бы визит без результатов. Другой видный специалист по России, Ариэль Коэн из консервативного «мозгового центра» The Heritage Foundation, писал в преддверии сентябрьского саммита «большой двадцатки» в Санкт-Петербурге, в котором участвовал Обама: «Отношения США-Россия заморожены. Америка готова улучшить их, если Россия покажет свою заинтересованность. Россия могла бы получить от этого пользу. Дело за президентом Путиным – он должен протянуть руку Америке, чтобы повернуть вспять нынешнее ухудшение отношений».
Зато у России улучшаются отношения с Китаем, и, как пишут в журнале The National Interest бывший сотрудник Пентагона и госдепа Лесли Гелб и политолог Дмитрий Саймс, США должны «внимательно следить за китайско-российскими отношениями, их влиянием на Соединенные Штаты и продумывать наши возможные ответы». Сестанович, тем временем, считает опасения по поводу российско-китайского сближения преувеличенными – он указывает, что «русские столь же обеспокоены ростом влияния Китая, как и американцы, – может быть, даже больше, – но с Китаем им придется иметь дело в одиночку».
...Вот что пишет о российской внешней политике «Консервативная энциклопедия»: «Путин жестко правит Россией – в стиле царей... Он увеличивает свою популярность, бросая вызов США и Европе, посылая войска на границу Грузии... Путинская Россия – авторитарная система, в которой... внешняя политика основана на запугивании и военной силе, а в основе ее лежат деньги от нефти и газа». Иными словами, жесткость внешней политики – это всего лишь средство поддержания власти Путина внутри страны.
Не надо подозревать Путина в стремлении вернуть утраченную коммунистическую империю, пишет в предисловии к книге «Мистер Путин: оперативник в Кремле» (авторы – эксперты вашингтонского Института Брукингса по России Фиона Хилл и Клиффорд Гэдди) президент Института, бывший замгоссекретаря США Строуб Тэлботт: «Его цель – не восстановление коммунизма. Он заключил сделку с капиталистами, которым хорошо живется в России последние два десятилетия: они поддерживают его политическую власть, а он помогает им приумножать свои состояния».
Интересы Путина – не бином Ньютона, их можно понять без больших усилий. А вот интересы России – как должна им служить внешняя политика РФ? Зависит от того, о какой России идет речь – о нормальной стране или об ощетинившейся против всех бывшей империи, упорно не желающей расстаться с имперскими амбициями. На этот вопрос могут ответить только сами россияне.
