Месяц назад Центральный районный суд Волгограда приговорил к девяти годам заключения бывшего председателя регионального объединения профсоюзов Вячеслава Кобозева. Причем, приговорил — со второго захода, первый процесс, длившийся несколько лет, окончился фактическим оправданием. Характерно и то, что приговор второго суда, состоявшийся 6 мая — 9 лет заключения 62-летнему человеку с раковым заболеванием! — и само дело, тянувшееся, в общей сложности, четыре года, остались почти незамеченными. А значимость этого уголовного процесса была недооценена общественностью. С учетом того, что уголовное дело крутилось вокруг нескольких лакомых объектов недвижимости Волгоградского областного совета профсоюзов (гостиница, дворец спорта, подвал с оборудованным там ныне прекрасным рестораном), интересно проследить за тем, как именно Вячеслав Владимирович оказался за решеткой.
После приговора некоторые региональные СМИ достаточно лживо заявляли о том, что Кобозев осужден за то, что «оформил на своих близких родственников несколько объектов недвижимости облсовпрофа». Что только подтверждает мысль о том, что с делом журналисты не знакомы — такого и близко нет даже в обвинительном заключении. Интересно и то, как было объяснено оправдание Кобозева в декабре 2011 года при первом рассмотрении дела: якобы судьей Центрального районного суда Волгограда Дмитрием Алтуховым было допущено «множество процессуальных нарушений», что и позволило обвинению обжаловать приговор. Спустя два с половиной года коллега Алтухова из того же самого суда, Виталий Косолапов, вынес приговор полностью противоположный: Кобозев был признан виновным по всем десяти эпизодам дела. Думается, такой поворот будет похлеще, чем «Фауст» Гёте, и должен быть внесен в учебники по юриспруденции. Обратим внимание хотя бы на то, что господин Алтухов за «вопиющие нарушения» не получил даже служебного взыскания. Надеемся, что все удачно сложится и у господина Косолапова — несмотря на то, что ниже мы перечислим некоторые нарушения, которые, по мнению стороны защиты, при судопроизводстве, были допущены им самим. И следствием, куда же без него: в нашем правовом государстве без суда и следствия никого не сажают.
Итак, нарушения. Сторона, которую суд обозначил как «потерпевшую» — областной совет профсоюзов — таковой себя никогда не признавала. И разрешения на преследование Кобозева не давала. Однако — начались обыски. В ходе которых дома у Кобозева в домашнем сейфе нашли несколько патронов. При этом в квартиру, несмотря на просьбы хозяев, не пустили их адвоката — прямое нарушение УПК РФ. Мало того, оперуполномоченный УФСБ демонстративно взял патроны в руки без перчаток, оставив на них свои отпечатки. И определить, есть ли на патронах отпечатки Кобозева (или же ранее оставленные самим опером), стало практически невозможно. А дактилоскопическая экспертиза, несмотря на просьбы обвиняемого, не проводилась.
Далее. На заседание исполкома облсов-профа без приглашения явились сотрудники правоохранительных органов — уговаривать профсоюзников согласиться на уголовное преследование своего (на тот момент еще) лидера. Явились, так сказать, задним числом. Исполком не сдал своего лидера. Оперативники ушли, как тогда казалось, ни с чем. Но если гора не идет к Магомету, гору просто «назначают» потерпевшей.
После длительного процесса, 9 декабря 2011 года, судья Алтухов оправдал Кобозева. В том числе и потому, что возбуждение дел по ст.201 и ст.204 (коммерческий подкуп) УК РФ без согласия облсовпрофа было незаконным. Но вскоре кассационная инстанция, «изучив» 13,5 тысячи листов уголовного дела за 7 дней, признала позицию Алтухова неправильной и направила дело на новое рассмотрение.
Все заседания суда во время второго процесса адвокаты записывали на диктофон. И когда им выдавались для ознакомления протоколы заседаний, они находили там существенные, на их взгляд, искажения показаний свидетелей в пользу обвинения. Многочисленные кассационные жалобы отклонялись Областным судом, а с августа 2013 года и до окончания процесса протоколы защитникам попросту перестали выдавать. Якобы из-за их неготовности. Примерно с того же времени судья Косолапов стал отказывать в ходатайствах об отметках в протоколах факта использования диктофона защитой. Об использовании диктофона секретарем судебного заседания в протоколах не говорилось вообще никогда.
Интересный момент был в сентябре 2012 года, когда господин Косолапов уехал в командировку. Тогда его коллега, судья Рындин, продлил Кобозеву срок домашнего ареста. Взял, так сказать, порулить на время. Хотя согласно ст.242 УПК РФ должен был по всей форме принять дело к производству и начать разбирательство сначала в связи со сменой состава суда. Эту же статью, считает защита, нарушил и вернувшийся в Волгоград Косолапов: по факту состав суда сменился во второй раз. И вынес 6 мая этого года обвинительный приговор. Например, по эпизоду о коммерческом подкупе — на основании практически одних только голословных утверждений «дававшего», который, правда, прямым текстом отрицал сам факт подкупа.
Возможно, перечисленные выше основания, будучи представлены защитой апелляционной инстанции, послужат поводом к новому рассмотрению «дела Кобозева». Возвращаясь же к теме общественной его значимости, напомним читателю, что при наличии указанных выше нарушений от обвинительного приговора не застрахован никто. Особенно тот, кто имеет отношение к недвижимости. Управляешь гостиницей и дворцом спорта в преддверии чемпионата мира по футболу — будь готов , что патроны в сейфе могут выстрелить.
И напоследок. Угадайте с трех раз: вернулось ли «украденное» имущество к волгоградским профсоюзам?
Константин ТИМОХИН.
