Девять дней назад умер Валерий Волков, хирург московского Центра эндохирургии и литотрипсии, зверски избитый соседями у порога своей квартиры.
Ему было тридцать четыре года, из которых четырнадцать месяцев он пролежал в коме.
Во дворе церкви, где его отпевали, его жена сказала:
— Целый день я звонила нашим друзьям, все сказали, что приедут проститься с ним, но почему-то никто не сказал, что этого не может быть. Не может быть, что Валерий умер. Вы слышите?
Да, я слышала.
Да, не может быть.
Но — есть.
Два горящих черных озера смотрели на стоявших у гроба.
Слезы давно кончились, остались только эти черные озера.
Могилу выкопали под старой сосной.
Кладбище огромное, а дорожки узкие да скользкие. Пришлось везти гроб на санках. Только в детстве санки маленькие, а эти — для взрослых.
Наташа, не отрываясь, смотрела туда, куда вот-вот должен был уйти от нее Валера. А рядом, на холме свежей земли, перемешанной со снежными звездами, лежал молоток, ручка которого была обмотана голубой изолентой, и в коробке из-под йогурта — большие гвозди.
Вот и все.
Милиционер, который пришел подписывать последние в Валериной жизни бумаги, спросил:
— А люди, которые его избили, все еще в тюрьме?
— Нет, — ответили ему. — Они дома.
— Что, их уже отпустили?
Да нет же. Никто и не собирался брать их под стражу.
В предыдущих публикациях, рассказывая о том, что произошло с Валерием Волковым, я писала: фамилии людей, подозреваемых в нападении на него, изменены. Шло следствие. Все ждали, когда дело будет направлено в суд.
Оказалось — напрасно ждали.
Дело собираются прекращать.
Почему — об этом ниже.
Раз так, беру на себя смелость нарушить закон и назвать имена людей, которые убили Валерия Волкова.
25 декабря Жуков-отец был задержан. В этот же день он написал явку с повинной и тогда же был допрошен в качестве подозреваемого. Через несколько часов была проведена очная ставка отца с сыном, который, согласно рассказу отца, был всего лишь свидетелем избиения Валерия Волкова. Напомню, что на Волкова напали сзади. Когда он упал, его били по голове. И, похоже, не только ногами, обутыми в ботинки армейского образца, но и молотком.
26 декабря провели следственный эксперимент. А на следующий день, в момент предъявления обвинения с участием адвоката, Жуков-старший отказался от первоначальных показаний.
До сегодняшнего дня дело об избиении Волкова ведет следователь 2-го отдела следственного управления УВД ЮВАО Сергей Евгеньевич Мазепов.
Собственно, до первой публикации в “МК” господин Мазепов просто ждал, когда Валерий Волков выйдет из состояния комы, придет к нему и расскажет, кто на него напал. После публикации, то есть спустя девять месяцев после нападения, Мазепов попросил Наталью Волкову привезти в управление одежду, в которой Валерий был 13 ноября. Этот несложный маневр должен был на некоторое время успокоить автора публикации и Наталью Волкову, которая жаловалась во все возможные инстанции.
10 октября 2002 года заместитель прокурора ЮВАО пришел к выводу, что “анализ собранных по делу доказательств свидетельствует об отсутствии данных о наличии в действиях лиц, причинивших Волкову В.Ю. телесные повреждения, признаков состава преступления, предусмотренного ст. 30 ст. 105 УК РФ”. То есть, по мнению заместителя прокурора Юго-Восточного округа, многочисленные удары по голове, причинившие, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, “тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни”, вовсе не означают, что Валерия Волкова хотели убить — и как сегодня выясняется, убили. Просто долго били по голове — при чем тут статья 105, где речь идет об убийстве? Обычная драка в подъезде, к тому же неизвестно, кто напал на Волкова.
Ладно, известно.
Напали отец и сын Жуковы.
Но что же делать, раз вовремя не провели необходимые следственные действия?
Валерий Волков очень подвел милицию, он так и не пришел в себя.
Что ж, бывает.
Но теперь-то что делать?
Я имею в виду — что же теперь врать министру внутренних дел? Ведь он дал указание разобраться в деле.
Врать нужно и прокуратуре, и следственному управлению при УВД ЮВАО.
Они, конечно, справятся.
Но хочу напомнить прокуратуре и милиции, что убийцы Валерия Волкова каждый день встречаются с его вдовой и маленькими сыновьями. Они живут в одном подъезде. Пока они ограничились тем, что вдребезги разбили старенькую машину, на которой Наталья Павловна Волкова ездит на работу.
Не подскажете, нужно сыновьям Валерия здороваться с убийцами отца или не обязательно? Пропускать их вперед, поздравлять с праздниками?
А это ничего, что отец и сын Жуковы, по словам участкового, постоянно фигурируют в милицейских сводках? Они же не террористы, они просто опасные преступники. Вот убьют кого-нибудь по всем правилам, оставят хорошие следы, сами сообщат адреса и телефоны свидетелей — вот тогда и поговорим. А сейчас пусть будет как есть, правда?
Пусть семья Волковых живет, как жила. Правда, без Валерия, но зато рядом с Жуковыми.
Говорят, двум смертям не бывать.
Говорят, привыкнуть можно ко всему.
А еще говорят, что у нас в стране действует принцип неотвратимости наказания.
Две смерти — пустяки по сравнению с тем, что каждый день испытывают дети Валерия Волкова, входя в свой подъезд. Смерть каждый день без выходных и праздников.
Привыкнуть можно ко всему, кроме несправедливости. Она все обессмысливает, а с этой бедой не научился справляться еще ни один смертный.
Неотвратимость наказания нельзя доверять лишь небесному воинству, без людей ничего не выйдет.
Я не знаю, к кому обращаться.
Министру внутренних дел России Грызлову, очевидно, отрапортовали, что дело расследуется и все будет в порядке. А у него много других важных дел.
Но разве есть что-нибудь более важное, чем эта безысходность, на славу выстроенная нашими собственными руками?
Разве нужно объяснять, что жизнь Натальи Волковой стала такой страшной, в том числе и по вине государства, которое не может, конечно, предотвратить преступление, но может и должно за него наказать?
Разве нужно объяснять, что два маленьких мальчика не должны жить в одном доме с убийцами отца?
Разве кому-нибудь не известно, что врач Наталья Волкова, вдова врача Валерия Волкова, едва сводит концы с концами по вине все того же государства?
Поэтому и не знаю, к кому обращаться, кого просить и от кого ждать помощи.
Но знаю, что без нее семья убитого врача, спасшего не одну жизнь, погибнет.
Что же, мы и это стерпим?
