Москва странным образом сходит с ума. Ничего действительно страшного еще нет и на горизонте, а люди внутренне готовят себя к голоду, полному хаосу, натуральному хозяйству. Градус общей неоправданной нервозности растет как на дрожжах. Одна знакомая — очень состоятельная женщина, к тому же гражданка одной из европейских стран, — решила на всякий случай весной разбить у себя на вилле под Москвой огород. Когда говоришь кому-нибудь, что в металлургии начали чуть-чуть увеличиваться объемы, смеются в лицо: пропаганда-де! Хорошему не верят, верят только плохому.
Странную, нездоровую московскую атмосферу последних месяцев замечают приезжие, будь они хоть из Европы, хоть из Баку. Казалось бы, у них тот же кризис, а все выглядит легче. Как будто “воронка зла”, предсказанная еще в “Ночном дозоре”, встала над нашей столицей!
И ведь что ужасно — подобные настроения становятся фактором, который влияет на будущее, формирует его. Вот и получается: американцы верят, что Обама их вытащит. Наши доверяют лично Медведеву и Путину, но готовятся к худшему. В чем дело?
Это тем более удивительно, что на ТВ долго запрещали даже говорить само слово “кризис”, а все министры (кроме Кудрина) полны волшебного оптимизма и не сегодня-завтра готовы придумать наконец “лучшую стратегию для России”.
Все вспоминают Рузвельта и Черчилля, которые призывали бояться только страха и смело могли обещать “только кровь, пот и слезы”. Все на разных уровнях пытаются демонстрировать болезненно радостное спокойствие. Но все равно: люди упорно готовятся к проблемам такого масштаба, которых пока — объективно — не видно.
И мне кажется, что многое тут зависит от настроения властей. Дело в том, что, когда Рузвельт пришел “на Великую депрессию”, как сейчас понятно, он наделал массу ошибок. Но главное — и в этом нельзя обмануть или обмануться — он демонстрировал такой драйв и уверенность, что мог вселить их в других.
Картонный оптимизм наших лидеров не заводит. И дело не в словах, которые они произносят, хотя до последнего времени они по привычке предпочитали молчать. Дело в другом — они не ведут себя так, как будто у них есть драйв, как будто они владеют инициативой. А это, как на войне и в любви, самое главное.
Ведь вся стратегия великого Российского государства свелась к тому, чтобы сидеть тихонько и надеяться, что цены на нефть и газ снова повысятся и все будет, как и раньше. Но как раньше точно не будет! Этот кризис, так или иначе, должен изменить жизнь всего человечества. Как и все предыдущие кризисы такого масштаба, он будет безжалостно разрушать все устаревшее, бесперспективное, мешающее. И, наоборот, все самое прогрессивное получит огромное ускорение. Первая мировая разрушила феодальные и сословные пережитки в Европе, дала толчок строительству национальных государств, сильнейший импульс социальной корректировке капитализма в развитых странах, новым технологиям. Мир перешел на новую парадигму развития…
То же самое происходило каждый раз, когда случались такие глобальные изменения. Просто менялось время и менялось понятие о прогрессивном.
Так произойдет и нынче. Только сейчас изменения способа жизни коснутся уже всего мира. Человечество через мировые войны, революции, промышленные перевороты доросло до этого. Нет сомнений, что в итоге глобализация только усилится. Обратно в комнатки отдельных стран–квартир вернуться не удастся. Земля стала слишком маленькой для этого. Проблемы выживания можно решать теперь только сообща. Без глобализации не удастся выйти из бедности миллиардам людей во всем мире, которые только в последние пятнадцать лет почувствовали надежду на лучшее. Без нее не удастся сделать мир более справедливым, когда одни производят, а потребляют другие. Тот рост доходов в России, Бразилии, Китае, Индии в последние годы — прямое следствие глобализации и расцвета новых технологий. Ведь на самом деле на рубеже веков человечество пережило очередной промышленный переворот. Бережное отношение к природе, к ресурсам — тоже один из главных трендов последних лет. И он получит, не может не получить развития. И он тоже будет подстегиваться глобализацией и подстегивать глобализацию.
Примеры можно продолжать. Но вот что из них надо усвоить: если ты можешь нарисовать модель, понятную всем, устремленную в будущее; если у тебя есть кураж воплотить эту модель, то ты сможешь внушить людям надежду, упорство, оптимизм. Как это сделали упомянутые Рузвельт с Черчиллем. Если же власть хочет только, чтобы все вернулось на круги своя, хочет просто пересидеть; если у нее нет куража для строительства нового; если единственная цель — самосохранение, то она всегда будет бесплодна. Страх перемен, новых решений (включая технологические) станет главной движущей силой. Но в обществе, государстве, где царствует страх, лучше уже заранее готовиться к возвращению карточек и разбивать собственные огороды. Это всегда лучшая стратегия.
У нас, судя по всеобщему настроению, дело скорее движется к этому пути, чем к варианту разумного обновления: да, кризис задел страну, и сильно, так пускай она после него выйдет в новый мир тоже обновленная, более современная, модернизированная. А тот, кто не захочет двигаться вперед, не почувствует ветра времени, в итоге и будет платить за побитые горшки. Это неизбежно.
Тем более что на самом деле бояться нет смысла, и старик Рузвельт был прав: бояться стоит только страха. Никто перед нами не закрывал никакую дверь. Для того чтобы войти в будущее, просто сначала надо осознать: меняться все равно придется. И лучше это сделать по собственному желанию и плану. А после этого, помолясь, решиться и начать. Только такое желание, план и работа действительно докажут: у лидеров есть воля и кураж. Их возможные ошибки — совсем не главное. Главное, что они не в унынии и страхе. И тогда “воронка зла” над Москвой рассеется сама собой.
