Как и его тезка — область из Центральной России, он тоже занимается выращиванием картофеля (покупая в Москве тамбовскую картошку, обязательно спрашивайте, не с Дальнего ли Востока, — говорят, очень хороша). Наконец, как и Тамбовская область, Тамбовский район тоже принимает добровольных переселенцев. Только вот здесь показатели у них заметно отличаются.
— На сегодняшний день к нам прибыли 12 семей участников проекта, — рассказывает замглавы района Анатолий Цепелев, — всего — 44 человека. Когда принималась федеральная программа, району требовались учителя и врачи. К сожалению, эти же вакансии — 9 мест — остаются пока незанятыми. Приехали повара, официанты, штукатуры-маляры, которые нам особенно не нужны. Поскольку район сельскохозяйственный, у нас невысокая зарплата. Переселенцы жалуются, но мы поделать ничего не можем. Работники прибывают, как я уже сказал, низкопрофессиональные. Даже если им и накинуть к зарплате, что скажут местные жители, которые и работают получше, да и временем уже проверены?
Еще Анатолий Сергеевич добавляет, что определенные сложности в реализации проекта связаны с жильем. Его арендовать может далеко не каждый, а пустующие в деревнях дома, куда могли бы заселиться репатрианты, нуждаются в капитальном ремонте. В 2007 г. район “забивал” под эти цели около 130 млн. руб. бюджетных средств разного уровня. В конечном итоге пункт этот принят не был.
Нет, переселенцы в Тамбовском районе на улице, конечно, не остались, всем подыскали более-менее подходящую крышу. Но проблему эту для сельхозрайона решать по-любому надо — таков официальный вердикт местной администрации.
Несмотря на эти вполне объективные трудности, в Тамбовском районе делают все, чтобы прибывающие на ПМЖ соотечественники быстрее адаптировались к условиям Амурской области. Так, при поддержке депутатского корпуса региона каждая приехавшая по Федеральной программе переселения семья для ведения личного подсобного хозяйства бесплатно получила по телочке и бычку, по 30 бройлеров и запас кормов. Земли в Амурской области предостаточно, вот почему каждой сельской семье разрешено брать под огород до 1 га. Что, собственно, репатрианты и делают: телочки у них уже выросли и отелились, дают неплохое молоко. Излишки сельхозпродуктов (картошка и овощи) они продают на рынке и живут хоть и не кучеряво (кто сказал, что будет легко?), но достойно.
“В селе с голоду не помрешь, нужно только не лениться, а работать”, — считают в райадминистрации.
Как вспомнит, так вздрогнет
Яркий пример столь жизненной аксиомы демонстрирует многодетная семья Бондаревых в селе Новоалександровка. В январе исполнится два года, как Виктор, Лариса и шестеро (!) их детей приехали на ПМЖ в Амурскую область из пригорода столицы Киргизии Бишкека.
Про киргизскую часть биографии семьи Лариса рассказывать не любит. Тяжело все это, как вспомнит, так вздрогнет.
Она, понятное дело, не работала, постоянно сидела с детьми. Супруг Виктор тоже маялся без дела, поскольку работы не было ни в поселке, где они жили, ни за его пределами. Перебивался случайными заработками: кому-то крышу покроет, электрику в дом проведет или забор отремонтирует. За все про все в месяц набегало около 2 тыс. киргизских сомов, деньги для такой огромной семьи просто смешные.
Спрашиваю, какие пособия на детей выплачивались в Киргизии. К моему удивлению, многодетная мама об этом ничего не знает. Им пособия не полагались вовсе. По тамошним правилам, если семья из 8 человек (родители и шестеро детей) имеет доход 2 тыс. сомов в месяц, эта семья живет в достатке, и помощи от государства не жди.
Никакого сравнения с Киргизией
Сегодня Бондаревы просто счастливы, что вырвались из этой нищеты. В Амурской области их встретили как родных.
Во-первых, выделили большой дом, где практически у каждого члена семьи по отдельной комнате.
Во-вторых, на каждого из троих младших детей (12, 10 и 3 годика) государство выплачивает пособия по 250 руб. Деньги, конечно, не ахти какие, но после Бишкека даже они являются ощутимым материальным подспорьем. О моральном мы и не говорим — дорого, как известно, внимание, а в Амурской области переселенцам из Киргизии стараются помогать во всем.
Старшие мальчики (24 года и 20 лет) уже работают в хозяйстве. Одна дочь Бондаревых здесь вышла замуж и отпочковалась от родителей — им совхоз “Димское” по мере сил и возможностей тоже помогает в решении бытовых проблем. Еще Бондаревы-старшие имеют свой собственный огород площадью 46 соток и всякую живность: корову, шесть поросят, кур, уток, индюшек…
— Первое время, — говорит Лариса, — корова давала почти по два ведра молока в день, и мы излишки продавали на рынке. Сегодня ее продуктивность снизилась, молоко оставляем только себе. Свинину продаем заготовителям в заготконтору по 140 руб. за кг, и это тоже является источником пополнения нашего семейного бюджета. Жить можно, с Киргизией даже нечего сравнивать.
Впрочем, совхоз, ставший для них родным, пошел дальше: пробил для многодетной семьи участие в программе развития села. Под нее Бондаревы на капремонт дома (на наш непросвещенный взгляд, дом еще в весьма приличном состоянии и в особом ремонте не нуждается) получили субсидию — целый миллион рублей. Его переселенцы планируют расходовать по-хозяйски: обшить дом сайдингом, сделать внутреннюю перепланировку комнат, поставить евроокна. В общем, чтоб “все было как у людей”. Вот почему сегодня, пока цены на стройматериалы еще не успели подскочить, они закупают лес, песок и цемент: будущей весной на подворье начнутся большие строительные работы.
— Это здорово, — считает Лариса, — что Россия приняла такую нужную федеральную программу по содействию переселению соотечественников из-за рубежа. Вы не представляете, в каких жутких условиях, без всяких перспектив на будущее, живут люди в той же Киргизии. Там даже работы никакой нет. А раз нет стабильного, пускай и небольшого дохода, то о чем можно говорить? Нас в Амурской области приняли как родных, мы тут себя настоящими людьми почувствовали. Хочется, чтобы и к другим переселенцам власти относились так же внимательно, как к нам.
Пока беседуем о житье-бытье с семьей, во двор въезжает машина с дровами. Ее привез Бондарев-старший (43-летний Виктор) и с товарищами сразу принялся за разг рузку. Дрова и уголь в суровой Амурской области — это святое. Морозы тут бывают и за 40, и за 50 градусов. Поэтому топливо (а оно тут недешевое, например, машина угля стоит 9 тысяч рублей) заготавливают поэтапно — и летом, и осенью.
— К зиме мы уже готовы, — говорит Виктор. — Холода пускай наступают хоть завтра (мы встречались еще в октябре. — В.Ч.). Не замерзнем!
Гражданка без паспорта
Тут мы вынуждены прервать плавный рассказ об участниках программы добровольного переселения в Амурскую область. Не секрет, что сегодня именно она для органов власти является “ударным объектом” и переселенцы не чувствуют себя позабытыми и позаброшенными.
Хочется несколько слов сказать о непростой судьбе Ирины Титке — переселенки из Казахстана, правда, к нашей программе отношения не имеющей. Ведь в Россию Ирина вместе с мужем и сыном приехала еще в далеком 1993 году, когда этого проекта не было и в помине.
Вскоре по прибытии она официально, соблюдая все существовавшие в то время правила, получила российское гражданство и спокойно работала в хозяйстве. Так бы россиянкой и считалась, если бы в 2005 году ее сыну Карлу не исполнилось 14 лет и он не поехал в паспортный стол уже за собственным документом.
Там выяснилось, что в 1990-е годы паспорт его маме выдали “по ошибке” (правда, не ее, а чиновничьей), а значит, гражданкой она не является. И как следствие, ему, 14-летнему юноше, тоже не выдадут российский паспорт. По сути дела он никто и звать его никак.
Абсурд полнейший, но с того дня у Титке начались хождения по мукам. Как уже было сказано, Ирина и ее муж (сегодня они в разводе) получили гражданство по вине чиновников, которые что-то там не учли. Но действовали-то супруги по правилам, официально и не в обход российских законов! Им бы надо выдать сразу новые документы, да и дело с концом.
Однако местные миграционные службы, обжегшись, как говорится, на молоке, теперь соблюдают все юридические формальности, от которых на стену можно полезть. В результате уже 5 лет Ирина не имеет никаких медицинских страховок и льгот, хотя до этого времени участвовала в выборах президента, Госдумы и местных органов власти, была законопослушной и добропорядочной гражданкой. Ее сын тоже не гражданин (одна радость — в армию не забирают). Еле-еле, в порядке исключения, оформили его на обучение в Тамбовское сельское профтехучилище, но и там он, как нетрудно догадаться, на птичьих правах. Первая серьезная проверка — и выпрут парня, не дадут даже специальность получить.
Между тем Ирина работает дояркой в местном совхозе “Димское”, ее очень хвалят в руководстве и готовы хоть сегодня улучшить ей жилищные условия, но — не могут. Не гражданка, не имеет права ни на какие субсидии или льготы. И никто не понимает, по какой причине за 16 лет жизни в России Ирина не сподобилась на гражданство.
Наверняка они с сыном тоже заслужили того, чтобы им выдали паспорта по упрощенной схеме, как и новым добровольным переселенцам!
Кстати, ситуация с лишением гражданства коснулась не только Ирины Титке. В таком же положении оказалась ее сестра Елена с детьми (они также проживают в селе Новоалексадровка) и еще несколько десятков человек, прибывших в Амурскую область в 1993 году и по чиновничьему головотяпству сначала получивших российские паспорта, а затем их лишившихся.
С жильем пора решать
Многие читатели “МК” удивятся, узнав, что на Дальнем Востоке, у черта на куличках, — неплохо развитое интенсивное сельское хозяйство. И еще больше удивятся тому, что урожайность, например, картофеля в Тамбовском районе Амурской области составляет 400 центнеров с гектара — больше, чем в Подмосковье. А надои молока здесь почти как в Голландии — под 5 тысяч килограммов в год на корову.
Ну так вот, региону нужны не просто крестьяне, а асы земледелия.
Но пока с такими кадрами получается не очень хорошо.
Планируемая численность переселенцев в Амурской области составляет около 800 человек, почти 200 из них — участники программы. На сегодняшний день в регион прибыло всего 26 семей — из Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Украины, Таджикистана и Армении. Как уже отмечалось, уровень квалификации многих из них оставляет желать лучшего. Что, в свою очередь, не может не огорчать принимающие организации.
Губернатор Амурской области Олег Кожемяко перед федералами давно ставит вопрос о предоставлении работодателям, использующим труд участников программы, налоговых льгот. К тому же он считает, что подъемные переселенцам следует увеличить до такого уровня, чтобы на новом месте они могли участвовать в ипотеке.
Часто репатрианты в анкетах заверяют властные структуры в том, что способны самостоятельно “разрулить” вопросы с жильем. Но потом выясняется, что никаких материальных средств к этому не имеют.
В октябре 2009 года региональное правительство дополнительно приняло постановление по жилищному обустройству переселенцев. Подготовлены предложения с мест о выделении средств областного бюджета на ремонт жилого фонда. Даже предусмотрено временное размещение семей в общежитиях села Тамбовка и Шимановска — именно эти два муниципальных образования и принимают сегодня участников программы в Амурской области.
Процесс бы заметно активизировался, если бы на Амур хлынули специалисты: тут необходимы врачи практически всех специальностей, педагоги, хорошие инженеры, токари, электросварщики и добросовестные механизаторы для села.
Что им стоит дом построить
Тут мы переходим к особенностям реализации Федеральной программы содействия добровольному переселению в сельской местности. И не где-нибудь рядом с Москвой, а в далекой Амурской области, которая и в лучшие-то времена особой плотностью населения похвастаться не могла.
На эту весьма щекотливую тему рассуждает директор передового ОАО “Димское” Людмила Валова.
— Программа для меня понятна и актуальна, — говорит Людмила Анатольевна. — Ведь в наших краях все мы, и я в том числе, когда-то оказались в качестве переселенцев, прибыли сюда из разных мест. Но тогда все было конкретно: под приезжающих государство выделяло средства, на них строилось жилье, создавались рабочие места. Сегодня люди прибывают, собственно, на пустое место, у них ни кола ни двора. Что с ними делать?
— Но вы же нашли выход из положения! — отвечаю я. — Переселенцы Бондаревы довольны, счастливы у вас работать! Почему бы и другим вашим коллегам не идти тем же путем? Напрячься из последних сил, изыскать возможности?
В ответ Людмила Анатольевна показывает список из 40 передовых работников, которые здесь родились и выросли и которые железно будут работать на земле, их не потянет в город. Мелочиться богатенькому хозяйству не хочется, а хочется им создать по-настоящему достойные условия жизни, построить новые дома.
Что делать с переселенцами, которые о себе никак не заявили и, возможно, не заявят? Включить в этот самый список из 40 человек, соответственно, вычеркнув из него тех, кто хорошо и долго работает? Но ведь все они — граждане России, и почему предприятие одному должно делать аванс, оказывать доверие, а другому, который это доверие заслужил, отказывать? От людей на деревне не спрячешься, тут все на виду, и кому нужны лишние обиды?
По мнению Людмилы Анатольевны, в программу добровольного переселения для сельской местности (и особенно для районов Дальнего Востока) государство должно внести существенные поправки.
Кстати, правительство Амурской области над этим вопросом работает, что называется, не покладая рук. И, возможно, уже с будущего года станет выделять средства на капремонт жилья переселенцам, попытается снизить социальную нагрузку на принимающие предприятия. Но средства эти у области скудные, без поддержки федерального бюджета никак не обойтись.
Сегодня в Амурской области квадратные метры по стоимости вряд ли уступают регионам Центральной России. Скажем, 2-квартирный кирпичный дом (площадью по 60—70 кв. метров каждая квартира) тянет на 1,5 млн. руб. Нет таких денег у переселенцев. И заработать их даже в передовом хозяйстве вряд ли возможно.
— У меня жуткая нехватка рабочих рук! — признается директор. — Но мне нужны высококвалифицированные рабочие. Хозяйство развивается, перевооружается, закупает дорогую импортную сельхозтехнику. Абы кому ее доверить я не могу. Да, если бы ко мне приехал настоящий специалист, проблем бы у него не возникло. Ему бы и дом хороший построили, и зарплату достойную определили. Например, есть вакансия главного энергетика — он был бы у нас, как говорится, в шоколаде. Но пока приезжают такие, каких у меня полдеревни болтается, — они что есть, что их нет. Какой смысл вкладываться в таких работников, если лет через пять они еще и уедут работать в город, в Благовещенск? Таких примеров тоже предостаточно.
В общем, дальневосточные регионы, где проект благополучно стартовал, просят финансовых перемен. Здесь уверены, что такие затраты окупят себя сторицей.
Амурская область.
СПРАВКА "МК"
На сегодняшний день в области имеются следующие вакансии для потенциальных переселенцев:
Тамбовский район: главный бухгалтер, инженер-энергетик, учитель английского языка, психолог, врач-педиатр, воспитатель, специалист по социальной работе, преподаватель теории музыки и сольфеджио, электрик;
г. Шимановск: токарь 4—5-го разряда, фрезеровщик 5-го разряда, электросварщик 4—5-го разряда;
Шимановский район: главный врач, врач-стоматолог, врач-травматолог-ортопед, врач-отоларинголог, врач-невролог, врач-терапевт, врач-анестезиолог, врач скорой помощи, учитель английского языка, учитель физики-математики, врач ультразвуковой диагностики, медицинская сестра ультразвуковой диагностики, фельдшер.
