Вечерний прайм-тайм Первого стал “вертикальным”. Это когда каждая серия выходит строго раз в неделю в определенный день и час и представляет собой законченную историю. Плюс сериал можно начать смотреть в любой момент и не потерять сюжетную нить. Теперь по будням эфир заполняется сразу четырьмя разными фильмами: понедельник — “Побег” (русская версия американского теленаркотика “Побег из тюрьмы”), вторник — “Гаражи” (возвращение в эфир жанра лирической комедии), среда — “Голоса” (психологический триллер о поисках людей, пропавших без вести), четверг — “Банды” (криминальная драма об эпохе “лихих 90-х”). Это как персональные настройки телевизора: каждый смотрит только то, что он хочет. Но это присказка…
Что такое ежедневный сериал, к которому мы привыкли? Конвейер. Бешеная гонка. Бюджеты “эконом-класса”. Производство 4—5 серий в неделю. “Группа товарищей” в одних и тех же павильонных декорациях (плюс теща и два стула в одной серии, минус шурин и диван в другой). Непрерывная съемка большими кусками, а то и целыми сериями. В массовых сценах участвует 10 человек, а потом на компьютере клонируют и превращают в тысячную толпу. Вспомним анонсы таких сериалов: “Лена узнает, что Дима собирается от нее уйти. А в это время Кира Алексеевна встречает в магазине Ивана Ильича”.
В былые времена СССР был впереди планеты всей по объемам выплавки чугуна. Так от чугуна хоть толк был. А наша сериальная прорва — это количество, которое не перерастает в качество. Порочна сама схема: эфир требует — кровь из носу — 4 серии в неделю. При этом массовый зритель, который равнодушен к Кире Алексеевне и Ивану Ильичу, “приходящему в его дом каждый вечер”, совершенно выключен из процесса.
Вертикальный телепоказ дает возможность снимать сериалы на принципиально ином уровне. Как настоящее кино: не по сценам и целым сериям, а по кадрам. И каждый из них обтачивается со всех сторон, хитроумно вплетается в общую ткань фильма. Это штучная работа, позволяющая закручивать такие сюжетные линии, которые сделали бы честь киношному блокбастеру.
Будем честны: в “мыле” актерские работы не главное. Да и откуда взяться сложным образам, если процесс съемки подобен конным скачкам? Здесь не до Станиславского — лишь бы уйти на обед на своих ногах. Вертикальный показ ставит производство сериала в комфортные временные рамки, достаточные для подробных репетиций сцен. Хью Лори (знаменитый “доктор Хаус”), Кифер Сазерленд (“24 часа”), Чарли Шин (“2 с половиной человека”) получают гонорары, сопоставимые с Томом Крузом, Леонардо Ди Каприо и Мэттом Деймоном. А за красивые глаза актерам деньги никто платить не станет.
Продюсеры, в свою очередь, получают уникальный шанс управлять своим продуктом. В режиме показа “один раз в неделю” они могут отследить реакцию зрителей, чтобы оперативно изменить что-то в следующих сериях.
И еще один немаловажный момент. У нас все меньше свободного времени. Мы не способны приковать себя наручниками к телевизору на месяцы, чтобы, не дай бог, не пропустить очередную серию любимого фильма. И совсем другое дело, когда речь идет об одном вечере в неделю.
Раньше вопрос о том, когда же мы наконец родим сериалы уровня “Остаться в живых”, “Доктора Хауса” и “Побега из тюрьмы”, не требовал ответа как риторический. Но если новый телесезон поможет российскому телевидению и зрителям слезть с порочного мыльного конвейера — к этому вопросу имеет смысл вернуться. Получается, то, какого качества будет телевидение завтра, не в последнюю очередь зависит от зрителей. То есть от нас самих.
