21 декабря прошлого года в «МК» был опубликован материал под названием «Шили, шьем и будем шить». Речь в нем шла о Ядулле Алиеве и Имамверди Хагвердиеве, которых арестовали по обвинению в тяжком преступлении.
Суть дела. Алиев был хозяином маленького продовольственного магазина в Москве. Там работали четыре человека: Елена Борисова, Кыял, Замира и Имамверди Хагвердиев. Алиев разрешал своим работникам брать продукты в долг, и все это учитывалось в специальной тетради.
В один прекрасный день Елена сказала, что собирается увольняться. После проведения учета выяснилось, что в кассе не хватает 97 тысяч рублей. Елена призналась, что она брала деньги из кассы, потому что у нее проблемы дома. Борисова обещала все вернуть, написала долговую расписку и отдала в залог свой телефон и паспорт. Алиев оставил их на своем рабочем столе.
После отъезда из магазина Алиев понял, что при расчете не учел долги других сотрудников. Получалось, что Елена похитила 67 350 рублей. Он тут же позвонил и сообщил об этом Борисовой.
На другой день, 31 мая 2012 года, Борисова написала заявление в ОВД «Замоскворечье». По ее словам, паспорт и телефон у нее были похищены Алиевым. А после того как он уехал, Хагвердиев, угрожая большим кухонным ножом, вывел ее на улицу, завел за гаражи, заставил раздеться и сказал, что сейчас приедут его знакомые и будут ее насиловать. Потом, увидев, что она замерзла, он разрешил ей одеться. Тут у Хагвердиева зазвонил телефон, он отошел в сторону, а Елена бросилась бежать. Она подбежала к припаркованной машине и рассказала людям, которые вышли из машины, что ее хотели изнасиловать.
1 июня Алиева и Хагвердиева задержали и предъявили обвинение: Хагвердиеву в разбое (ст. 162 УК) и грабеже (ст. 161 УК), а Алиеву — в грабеже и похищении паспорта (ст. 325 УК).
Замоскворецкий суд избрал обоим меру пресечения в виде заключения под стражу.
20 июля начальник следственного управления УВД по ЦАО направил начальнику следственного отдела ОВД «Замоскворечье» поручение. В нем говорилось, что вина обвиняемых ничем, кроме показаний потерпевшей, находившейся в финансовой зависимости от Алиева, не подтверждается. Из этого документа следовало, что с такими доказательствами дело не может быть направлено в суд.
Совершенно очевидно, что в такой ситуации у Борисовой был мотив для того, чтобы оговорить Алиева и Хагвердиева. Ведь это помогало ей избавиться от своих финансовых проблем.
Спустя почти 9 месяцев, несмотря на то, что никаких доказательств вины так и не появилось, дело передали прокурору для утверждения обвинительного заключения. Однако 22 марта 2013 года Замоскворецкая прокуратура вернула его для производства дополнительного расследования. Дело в том, что очные ставки и другие следственные действия, как установил прокурор, проводились с нарушением прав обвиняемых на защиту, то есть без адвокатов и переводчика.
К этому моменту срок содержания под стражей обвиняемых был на исходе. И 26 марта следствие обратилось в Замоскворецкий суд с ходатайством о его продлении. Слушание было назначено на 29 марта в 15.00.
Но до начала заседания следователь А.Коленик сообщила защите, что она вынесла постановление об изменении квалификации действий обвиняемых. И предъявила Алиеву обвинение в новой редакции, согласно которой вместо грабежа и похищения паспорта ему вменялось менее тяжкое преступление — самоуправство (ст. 330 УК).
При этом следователь сообщила, что до настоящего времени не успели получить визу ГСУ Москвы на продление срока содержания под стражей. Дело в том, что согласно ст. 109 УПК РФ при продлении этого срока свыше 6 месяцев требуется согласие руководителя следственного органа субъекта Федерации — в нашем случае ГСУ Москвы.
И вот вечером 29 марта судья выходит в зал и говорит о том, что из-за отсутствия визы руководителя следственного органа заседание переносится. Защитник Алиева заявил, что в таком случае по закону суд должен отказать в ходатайстве следствия, а не переносить слушание. Но судья ответила, что заседание состоится 1 апреля. Именно в этот день истекал срок содержания обвиняемых под стражей, которые к этому моменту провели в СИЗО уже 10 месяцев.
И нарисовалась такая картина.
С 29 марта Алиев обвинялся уже не в тяжком преступлении, а в преступлении средней тяжести. А в этом случае, согласно все той же ст. 109 УПК РФ, дальнейшее его содержание под стражей не допускается. И выходит, что Алиева должны были освободить.
Зачем же тогда, скажите на милость, нужна виза начальника ГСУ? И для чего было вообще откладывать дело?
Наступает 1 апреля. В зал суда доставляют обвиняемых, появляются следователь, прокурор, защитники. Входит судья. Начинается заседание.
Адвокат Алиева заявляет ходатайство о его освобождении. И тут помощник прокурора С.Белов сообщает: постановление следователя о переквалификации действий обвиняемых отменено в день его вынесения, 29 марта. Отменила его врио начальника следствия по району Замоскворечье Н.В.Телига.
Я не допускаю мысли о том, что следователь А.Коленик без согласия Н.Телиги могла себе позволить переквалифицировать обвинение в групповом разбое на самоуправство. Как не дерзну предположить, что Н.Телига действовала без ведома Замоскворецкой прокуратуры. Что же случилось за те несколько часов, а может быть, и минут, что отделяют одно постановление от другого?
Из постановления Н.Телиги: «изучение материалов уголовного дела показало, что постановление о переквалификации уголовного дела, а также предъявление обвинения по ч. 2 ст. 330 УК РФ обвиняемому Алиеву Я.А. по уголовному делу №157813 являются не незаконные, необоснованные, в связи с чем подлежат отмене (орфография подлинника сохранена. — О.Б.)».
Вот и все объяснение.
Но пуля дырочку найдет. В этом пассаже, написанном без применения правил русского языка, врио начальника следствия по району Замоскворечье случайно описалась: хотела написать «незаконные», а получилось «не незаконные».
Так 1 апреля суд продлил обвиняемым срок содержания под стражей.
Доказательств вины Алиева и Хагвердиева как не было, так и нет. Их нужно выпускать из-под стражи. Спектакль провалился. Но не поганить же из-за каких-то приезжих статистику по раскрытию тяжких преступлений!
Не приходится сомневаться: следствие отдает себе отчет в том, что Алиев и Хагвердиев не делали того, в чем их обвиняют, — иначе зачем было бы тогда исполнять все эти замысловатые пируэты с отменами и заменами?
А расписка Борисовой, которую Алиев приобщил к своему допросу, неожиданно пропала. Я забыла спросить: она так и не нашлась?
■ ■ ■
Такую же шахматную партию с участием живых фигур ОВД «Замоскворечье» разыгрывает и по делу Дениса Калиновского.
Думаю, многие читатели помнят эту историю. Летом 2012 года несовершеннолетнюю сестру Дениса преследовал 34-летний Алексей Черненко. Она попросила брата вмешаться. 22 августа между Калиновским и Черненко произошел конфликт. А на следующий день Черненко написал в полицию заявление о разбойном нападении и похищении денег. Дениса взяли под стражу. А видеозапись, на которой было видно, что на самом деле произошло, удачно затерялась в недрах ОВД «Замоскворечье».
После публикации в «МК» («Дело индивидуального пошива» 26 октября 2012 года) Дениса Калиновского освободили. Однако дело по обвинению в разбое (ст. 162 УК) никто закрывать не собирался. В следственном отделе Калиновскому прямо дали понять, что рано радоваться, потому что Замоскворецкая прокуратура требует направлять в суд дело по разбою. А там что будет, то и будет.
Защитник Калиновского стал обращаться во все инстанции. И вот первый заместитель прокурора Москвы А.В.Козлов направляет начальнику следственного управления ЦАО требование об устранении нарушений закона по этому делу.
Там говорилось: «показаниями свидетелей и очевидца происшедшего факт хищения денежных средств Калиновским не подтверждается… следственные действия, направленные на установление истины по делу, не проведены… Требую: устранить нарушения закона, допущенные в ходе расследования уголовного дела №158047.
Учитывая, что расследование уголовного дела в СО по району Замоскворечье осуществляется ненадлежащим образом, рассмотреть вопрос о возможности его изъятия и передачи для дальнейшего расследования в СУ УВД по ЦАО Москвы».
И хотя уже в октябре 2012 года все было предельно ясно, обвинение в разбое с Дениса было снято только спустя 4 месяца, 25 февраля 2013 года.
На сей раз ему предъявили обвинение в нанесении Черненко побоев (ч. 1 ст. 116 УК).
После этого Черненко написал заявление о прекращении уголовного дела. И по закону его должны были немедленно прекратить. Однако в ОВД «Замоскворечье» дело закрывать не собирались и передали его в прокуратуру для утверждения обвинительного заключения — теперь взыграло ретивое!
И Калиновский и Черненко уже готовы были прекратить это проклятое дело в суде. Но не тут-то было. 11 марта первый заместитель замоскворецкого прокурора А.О.Омаров вернул его на дополнительное расследование.
Суть постановления: под видом невыполнения указаний руководства прокуратуры Москвы утяжелить обвинение Калиновского.
Врио начальника следствия ОВД «Замоскворечье» Н.В.Телига дала понять, что теперь Калиновскому будут предъявлять обвинения по двум статьям: нанесение побоев из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 116 УК) и угроза убийством (ст. 119 УК).
Ни хулиганского мотива, ни угрозы убийством в деле нет и никогда не было. А искать их будут, чтобы отомстить Денису Калиновскому, который имеет наглость сопротивляться безудержному беспределу, облеченному в форму закона.
Верить ли своим ушам?
Руководство прокуратуры Москвы прямо указывает на ненадлежащее расследование дела Калиновского в СО ОВД «Замоскворечье» и требует передать дело в вышестоящее подразделение. Получается, следствие и прокуратура Замоскворечья изо всех сил пытаются натянуть подходящий состав, чтобы Калиновский получил судимость?
■ ■ ■
Что происходит?
Не приходится сомневаться, что через замоскворецкий конвейер прошли не только Алиев, Хагвердиев и Калиновский — а сколько их на самом деле, никто не знает.
Почему эти люди так безнаказанно злоупотребляют дарованной им властью? Почему никто не останавливает конвейер?
