В январе 1950 года Институт государственного права АН СССР отмечал 85-летие со дня рождения выдающегося ученого-юриста Владимира Эммануиловича Грабаря, брата знаменитого художника Игоря Грабаря и мужа известного филолога Марии Грабарь-Пассек, по учебникам которой мы все учимся.
Конференц-зал Института был забит аспирантами и молодыми учеными. На сцене в президиуме сидело созвездие юридических умов. Во главе с самим Андреем Януариевичем Вышинским. В центре созвездия восседал юбиляр. Маленький, высохший старичок был еле виден из-за стола, накрытого зеленым сукном.
Несколько слов о юбиляре — Владимире Грабаре. О его предках можно сказать словами Маяковского, что они приравняли перо к штыку. Дед юбиляра по материнской линии Адольф Добрянский был видным деятелем движения карпато-русинов, стремившихся инкорпорироваться в Матушку-Русь. Своим детям и внукам он давал имена героев Киевской Руси — Ольга, Владимир, Игорь… И все они посвятили себя революционной борьбе, за что преследовались Австро-венгерской империей. А отец юбиляра даже сражался добровольцем в войсках легендарного Лайоша Кошута. После долгих скитаний отец юбиляра Эммануил в 1876 году прибыл в Россию. Он взял себе псевдоним «Храбров». Да, я чуть не забыл, дед и тетя юбиляра были судимы за государственную измену. Они хотели отторгнуть Галицию от Австрии и присоединить ее к России.
Не буду утруждать читателя подробным рассказом о том, как Владимир Грабарь восходил по научной лестнице к вершинам юриспруденции. Свою научную деятельность Грабарь совмещал с практической. Был, например, судьей в Запорожье. 7 августа 1894 года Грабарь отказался от австро-венгерского подданства и стал официально подданным Российской империи. После начала Первой мировой войны Грабарь стал советником Верховного Главнокомандующего по правовым вопросам. На этом посту он долго не задержался и был уволен. Дело в том, что Грабарь в своей деятельности руководствовался не «патриотизмом», а истиной. И именно это пришлось не по вкусу царскому двору.
Февральскую революцию В.Грабарь встретил в должности попечителя Рижского учебного округа. Когда немцы оккупировали Юрьев (март 1918 года) В.Грабарь затеял против них донкихотский поход, обвиняя оккупантов в нарушении международного права. В июне 1922 года В.Грабарь становится экспертом Наркоминдела РСФСР на международной конференции в Лозанне. В 1926 году он избирается действительным членом Украинской Академии наук. Годом позже он становится членом Американского общества по международному праву. В 1929 году В.Грабарь по состоянию здоровья прекращает свою работу в наркоматах иностранных дел и внешней торговли. В письме А.Микояна по этому поводу говорилось: «Выражаю благодарность тов. Грабарю и предлагаю, чтобы наркомат в случае возникновения в его практике особо сложных международно-правовых вопросов, пользовался компетентными консультациями тов. Грабаря».
С тех пор до конца своей жизни В.Грабарь занимался научной и преподавательской деятельностью в Московском университете и в Институте государства и права АН СССР.
И вот мы добрались до января 1950 года. Все поздравительные речи уже произнесены. Все юбилейные адреса и грамоты вручены. Наконец, слово предоставляется юбиляру. На трибуну поднимается тщедушный старичок. На лацканах его пиджака вперемешку Ордена Святой Анны, Святого Станислава, орден Трудового Красного Знамени, орден Знак Почета и так далее. Юбиляр благодарит приветствовавших его коллег, а затем обращается к нам, молодежи. Он излагает свое научное и гражданское кредо. А в заключении говорит (эту часть его напутствия я до сих пор, когда уже мне самому стукнуло 85 лет, помню наизусть, и, видимо, никогда не забуду):
— Дорогие мои юные коллеги! В праве нет такого понятия как Патриотизм. В праве господствует Справедливость и ее высшая форма Истина. А люди, придерживающиеся Справедливости и Истины, как раз являются подлинными Патриотами.
— В годы Первой мировой войны я был представителем России в Международном суде в Гааге. Россия внесла жалобу на Германию, обвинив ее в том, что ее самолеты сбросили бомбы на российский санитарный поезд, хотя на крышах вагонов явственно виднелись знаки Красного Креста. По этому делу я проголосовал против моей родины России. У меня имелись неопровержимые факты, свидетельствующие о том, что российский поезд не был санитарным. Он вез вооружение и живую силу…
Весь зал затаил дыхание. Напряженное молчание сковало президиум. Ведший торжественное заседание секретарь парторганизации нашего института доктор Багинян был бледен, как полотно. А юбиляр тем временем продолжал:
— Император Николай II по прошению начальника Генштаба генерала Янушкевича и министра иностранных дел графа Сазонова отозвал меня из Гааги, якобы в связи с моей «болезнью».
— Дорогие мои юные коллеги! Коль скоро вы избрали профессией своей жизни право, то запомните — между Истиной и Патриотизмом нет никакой разницы, если первая светит второму. Трагедия начинается тогда, когда Патриотизм не приемлет Истину и тем самым превращается в свою противоположность!
Тут случилось нечто невероятное. Мы повскакали со своих мест, вскарабкались на сцену, стащили юбиляра с трибуны и вынесли его на руках из зала, словно триумфатора.
Календарь показывал январь 1950 года. В Кремле все еще царствовал Сталин. На Лубянке все еще неистовствовал Берия. А в президиуме нашего заседания все еще сидел Вышинский. На его губах играла сардоническая ухмылка.
Владимир Эммануилович ненавидел войну, называя ее словами великого хирурга Пирогова «травматической эпидемией». Жизнь человека он ставил превыше всего, часто напоминая нам слова Лессинга: «С каждым человеком погибает вселенная». Когда его называли «кабинетным ученым», он с усмешкой ответствовал: «Кабинетный ученый? Да, конечно, если только кабинет противопоставлять передней». Своих штанов в передней Вышинского он никогда не протирал.
Не трудно догадаться, почему в марте 2014 года я вспомнил январь 1950-го. Междоусобица двух славянских народов России и Украины, отторжение Крыма от Украины, внутренний раскол украинского Запада и Юга-Востока сильно замешаны на международном праве, которое обе стороны тянут на себя, как одеяло. И как нам сейчас недостает Владимира Эммануиловича, который держал в своих руках только те весы, которые отражали свет Истины. Любопытная деталь. Когда Академия наук Украины избрала В.Грабаря своим действительным членом, руководители республики начали компанию травли против него. Органы Института марксизма-ленинизма, журнал «Прапор марксизма» опубликовал статью, в которой о Грабаре говорилось, как о реакционере, проводившим промосковскую политику в Галиции. В.Грабарь вдребезги разбил все эти обвинения в свой адрес.
Нас, поднявших на руки Владимира Грабаря, было куда больше, чем тех, кто сбился в маленькую кучку на Красной площади, протестуя против вторжения войск стран Варшавского договора в Чехословакию в 1968 году. Однако истина не устанавливается большинством голосов. Она это большинство завоевывает, но не путем «травматической эпидемии». И, к сожалению, на это иногда уходят долгие мучительные годы.
